– Маленькая комедия – все-таки развлечение, не так ли? – сказал Финчли.
Леди Саттон содрогнулась с невольным смешком.
– Астарот был леди! Вы уверены, что сами написали это, Крис?
Ответа от Браффа не последовало, только возня подготовки в дальнем конце убежища, где была сооружена и занавешена маленькая сцена.
– Крис! Эй, там... – промычала надтреснутым басом Леди Саттон.
Занавес приоткрылся, Кристиан Брафф высунул голову.
Лицо его было частично загримировано густыми бровями, бородой и темно-синими тенями вокруг глаз.
– Прошу прощения, леди Саттон? – спросил он.
При виде его лица она перекатилась по дивану, как гора студня. Позади ее беспомощного тела Финчли улыбнулся Браффу, губы его расплылись в усмешке довольного кота. Брафф украдкой кивнул.
– Я спросила, это действительно написали вы, Крис – или опять у кого-то слизали?
Брафф бросил на нее сердитый взгляд и исчез за занавесом.
– О, мои милые, – забулькала леди Саттон, – это будет лучше, чем галлон шампанского. А кстати... Кто там рядом с шампанским? Боб? Налей мне немного. Боб! Боб Пил!
Человек, лежащий в кресле возле ведерка со льдом, не шевельнулся. Он лежал на спине, раскинув ноги, с расстегнутым воротником рубашки под бородатым подбородком. Финчли подошел и поглядел на него.
– Напился, – кратко сказал он.
– Так рано? Ну, неважно. Принеси мне бокал, Диг, хороший мой мальчик.
Финчли наполнил бокал шампанским и принес леди Саттон. Из маленького резного флакончика она добавила туда три капли настойки опиума, покрутила бокал, чтобы перемешать, и стала потягивать напиток, читая программку.
– Некромант... Это ты, Диг, а?
Финчли кивнул.
– А что такое некромант?
– Нечто вроде мага, леди Саттон.
– Маг? О, это хорошо... Это очень хорошо! – Она пролила шампанское на обширную прыщавую грудь и безуспешно попыталась промокнуть ее программкой.
Финчли поднял руку, чтобы удержать ее.
– Будьте осторожны с программой, леди Саттон. Я отпечатал всего один экземпляр и уничтожил матрицу. Это уникальная ценность.
– Коллекционная штучка? Конечно, твоей работы, Диг?
– Да.
– Она чем-нибудь отличается от обычной порнографии? – Леди Саттон разразилась очередными раскатами смеха, выродившегося в приступ кашля. Одновременно она уронила бокал. Финчли покраснел, поднял бокал и вернулся к бару, осторожно переступив через вытянутые ноги Пила.
– А что такой Астарот? – продолжала леди Саттон.
– Это я! – крикнула из-за занавеса Феона Дубидат. Голос ее звучал хрипло, в нем было что-то от сырого дыма.
– Дорогая, я понимаю, что ты, но
– Я думаю, дьявол.
– Астарот – легендарный архидемон, – сказал Финчли, – дьявол высшего ранга, так сказать...
– Феона – дьявол? Не сомневаюсь в этом... – Истощив запасы своего восторга, леди Саттон неподвижно лежала на диване, погрузившись в размышления. Наконец, она подняла толстенную руку и посмотрела на часы. Жир, свисавший с ее локтей слоновьими складками, при этом шевельнулся и с рукава пролился маленький ливень блесток.
– Пора начинать, Диг. К полуночи я должна уйти.
– Уйти?
– Вы же слышали меня.
Лицо Финчли исказилось. Он навис над ней, переполненный эмоциями, вперившись в нее черными глазами.
– В чем дело? Что вам не нравится?
– Ничего.
– Тогда...
– Кое-какие дела, только и всего.
– Какие дела?
Лицо ее стало грубым, когда она взглянула на него в ответ.
– Я потом скажу тебе... скоро узнаешь и сам. А сейчас я больше не хочу докучать тебе, Диг, радость моя!
Лицо Финчли, напоминающее пугало, успокоилось. Он хотел что-то сказать, но не успел произнести ни слова, как из алькова рядом со сценой высунулась Сидра Пил.
– Роберт! – позвала она.
– Боб опять отрубился, Сидра, – натянутым голосом ответил Финчли.
Она вышла из алькова, где стоял орган, пересекла комнату и остановилась, глядя сверху вниз на мужа. Сидра была маленькой стройной брюнеткой. Тело ее напоминало провод под высоким напряжением. Жизнь била в ней слишком сильным ключом, переливаясь всеми оттенками сладострастия. Черные, глубоко посаженные глаза казались холодными щелками с раскаленными добела угольками. Пока она смотрела на мужа, пальцы ее задрожали. Внезапно она размахнулась и дала звонкую пощечину по его неподвижному лицу.
– Свинья! – прошипела она.
Леди Саттон засмеялась и закашляла одновременно. Сидра Пил выстрелила в нее яростным взглядом и шагнула к дивану. Резкий щелчок каблучков по ореховому дереву пола прозвучал пистолетным выстрелом. Финчли быстрым предупреждающим жестом остановил ее. Она поколебалась, затем повернулась к алькову и сказала:
– Музыка готова.
– И я тоже, – добавила леди Саттон. – К спектаклю и ко всему прочему, а? – Она расплылась по дивану, подобно опухоли, пока Финчли подсовывал ей под голову подушки. – Тебе действительно приятно сыграть для меня эту маленькую комедию, Диг? Как жаль, что нынче ночью нас только шестеро. Нужны ведь зрители.
– Вы единственный зритель, который нам нужен, леди Саттон.
– О! В своем узком кругу?
– Так сказать...
– Шестеро – Счастливая Семья Ненависти.
– Это вовсе не так, леди Саттон.
– Не будь ослом, Диг. Все мы полны ненавистью. Мы счастливы ею. Я Счетовод Отвращения. В один прекрасный день я дам вам прочитать мои записки. Скоро...
– Что за записки?
– Уже любопытно, а? О, ничего особенного. О способе, которым Сидра хотела бы убить своего мужа... и об упрямстве Боба, которое мучает ее. А ты сделаешь себе имя на мерзких картинах и будешь разрывать свое гнилое сердце из-за фригидного дьявола Феоны...
– Пожалуйста, леди Саттон!..
– А Феона, – с удовольствием продолжала она, – использует свое ледяное тело, как инструмент палача для пыток... А Крис... Как ты думаешь, сколько своих книг он продал этим дьяволам-издателям с Грабь-стрит?
– Понятия не имею...
– А я имею. Все. И все написаны не им. Богатство на чужих талантах... О, у нас великолепно отвратительная судьба, Диг. Единственное, чем мы можем гордиться, единственное, чем отличаемся от
