Феромоны там можно было горстями из воздуха вычерпывать.
В центре помещения пылал огромный костер, в котором громко трещали здоровенные поленья. Двухметровое пламя гнало плотные волны жара в уже и без того знойную атмосферу. Костер на пиру был давней традицией вне зависимости от погоды, хотя некоторые из деревенских прогрессистов уже начинали бухтеть по поводу числа стариков, которых каждое лето уносила гипертермия. Дальше, по другую сторону костра, располагались скамьи и столы для всего остального племени – земледельцев, козопасов и крысоловов.
На пирах всегда происходило частичное социальное смешение, поскольку некоторые члены воинского класса предпочитали, как, например, Дин, сидеть со своими друзьями за низкими столами, однако снобизм и классовое сознание в вагинском обществе по-прежнему сохраняли свои позиции. Представители некоторых наиболее старых фамилий в особенности негодовали по поводу этого смешения, и в прошлом было немало случаев, когда семьи подвергали отдельных своих членов остракизму за браки «по ту сторону костра».
Мартин с Дином протолкнулись мимо суетливых прислужников и сели за один из низких столов рядом с родителями Мартина. Они схватили с пронесенного мимо подноса по кружке с элем, а затем стали ждать своего шанса заполучить порцию хлеба, сыра и жареной птицы, пока по столам разносили большие блюда с едой. Сумев наполнить деревянную тарелку, Мартин залпом опорожнил свою кружку и схватил следующую. Вслед за этим он радостно повернулся к своему соседу – и пробормотал глухое проклятие, осознав, что уселся рядом с Тубо, ответственным за курятник.
Если существовал хоть один вагин, который страшился пиров еще больше Дина, то это был Тубо. Этот птицевод так любил свою работу, что посвятил всю свою жизнь оставленным на его попечение курам. Сидеть здесь и наблюдать, как многих из его подопечных разносят на больших блюдах поджаренными до хрустящей корочки, с торчащими вверх ножками, было едва ли не выше его сил. Но Тубо не мог просто взять и отсюда уйти. Славно попировать он любил почти так же сильно, как своих кур, а запах жареных цыплят неизменно приводил его в восторг. Эта дилемма порой становилась для него почти что невыносимой.
В настоящее время Тубо скорбно глядел на недоеденный труп у себя на тарелке, напоминая при этом унылую ищейку, у которой только что украли обед. Мартин решил попытаться немного его развеселить.
– Привет, Тубо! Нравится пирушка?
Клят! Скверный вопрос! Тубо обратил на него взор. Его глаза сейчас больше всего напоминали тарелки, полные воды. Потом он покачал головой. Мартин погнал дальше.
– Значит, Крагу опять все удалось? Ну и парень! Тебе про этот набег уже что-нибудь рассказывали?
Тубо опять покачал головой, однако скорбное выражение сошло с его лица, и оно стало немного оживленней. Теперь он напоминал унылую ищейку, которая только что взяла след.
– Вообще-то нет, – грустно протянул он. – Но тут поговаривают, у Крага с Камилой нешуточная ссора вышла.
– Не может быть!
– Может. Наверное, полдеревни слышало.
Мартин изогнул шею и попытался за скачущими языками пламени разглядеть другой конец зала. Он лишь увидел, что Краг сидит на почетном месте за вторым столом, окруженный подхалимами, шутит и смеется, а Камила сидит рядом, разговаривая с какими-то своими подругами. Хотя то, как ее спина была повернута к супругу, уже о многом говорило. Оч-чень интересно!
– А не знаешь, в чем там было дело?
– По-моему, знаю. Пока Крага не было, Камила все болталась с Клайрой, его сестрой. А что Клайра за штучка, ты сам знаешь.
Это Мартин действительно знал, даже слишком хорошо. Высокая, стройная брюнетка с лицом падшего ангела, Клайра обладала быстротой и координацией
– Камила хочет отправиться в рейд, но Краг опять ногой топнул. Ты же знаешь его манеры. Его супруга отправится в рейд не раньше, чем женщина одолеет его в поединке. А до тех пор место женщины в доме.
Мартин как раз собирался спросить, как на все это отреагировала Клайра, но тут физиономия Тубо опять вытянулась.
– Нет! – простонал он. – Не могу поверить! – Проследив за его взглядом, Мартин выяснил, что он глазеет на большое блюдо дымящихся кур, которое только что поставили на соседний стол.
– Вон та совсем как Мюриэль! – в ужасе возопил Тубо. – Нет, они не могли поджарить Мюриэль! Вот клят!
Он встал, прошел к соседнему столу и взял блюдо. Затем, не обращая внимания на возмущенные вопли сидящих там людей, он притащил это блюдо обратно к столу, где сидел Мартин, и там его поставил, после чего снова уселся на скамью.
– Это она, – пробормотал Тубо. – Мюриэль. Не могу поверить. Она была одной из лучших. Всегда так радовалась, когда меня видела. – Он нежно погладил хрустящую кожицу дымящейся куры. – Прости, – пробормотал он ей. – Да, кстати, это Мартин.
– Привет, Мюриэль, – машинально отозвался Мартин и тут же воровато оглянулся, желая убедиться, что никто не заметил, как он с жареной курицей разговаривает. Чувствовал он себя полным идиотом, хотя следовало принять во внимание и то, что с жареной курицей его еще никогда лично не знакомили. Не на шутку огорошенный, он повернулся поговорить с Дином. Его друг так съежился на скамье, что почти скрылся под столом.
– Что такое? – спросил Мартин.
– Тсс, – прошипел Дин, явно паникуя. – Не смотри на меня! Не смотри!
– Да ладно, ладно. – Уставившись на свою тарелку, Мартин задумался, отчего так выходит, что он не может иметь нормальных друзей, как все остальные.
– Если ты на меня посмотришь, он сразу поймет, что я здесь, а я не хочу, чтобы он знал.
Излишне было спрашивать, кто такой «он». Только Краг мог повергнуть Дина в такую панику. Мартин собрался было в очередной раз подбодрить своего друга, но тот залопотал дальше.
– Себ говорит, у него опять была ссора с Камилой, – продолжил Дин, кивая на толстого лысеющего вагина, который сидел напротив, – и он в жутко скверном настроении. Он хочет все на меня выплеснуть. Он всем объявил, что хочет меня в выгребную яму бросить! Мартин, я не хочу в выгребную яму!
– Послушай, не волнуйся. До сих пор он еще ничего не сделал, а вот-вот начнется церемония награждения. Пока она будет идти, ты сможешь отсюда выскользнуть. Спрячешься в моей хижине. Там он тебя не найдет. Хорошо?
Дин с сомнением кивнул. В этот момент Каал, деревенский вождь, встал со своего места. Когда он откашлялся, в зале повисла тишина ожидания.
– Леди и джентльмены, – начал Каал. – Извиняюсь, если я кого-то не упомянул…
Аудитория, как обычно, откликнулась радостным смехом. Вождь всегда начинал церемонию награждения именно так, и все этим восторгались.
– А как насчет старины Садрика? – крикнул кто-то. – Он не джентльмен!
– Снова мы собрались здесь, чтобы отметить завершение очередного необыкновенно успешного рейда, – продолжил Каал. – Этот великолепный пир… да, и я думаю, мы непременно должны найти время на то, чтобы поблагодарить Фьону, Лейси и всех девушек за славную работу, которую они проделали, готовя все эти кушанья…
Он зааплодировал группе женщин, собравшейся вокруг Камилы, и все присоединились. Некоторые
