Джордж вздохнула.
Остальные ребята тоже по очереди посмотрели в трубу, но увидели не больше, чем она. Ясно было, что Тимми не разгуливает по острову, а держится возле дяди Квентина, как настоящий сторожевой пес.
— Ну что, пойдем навестим Мартина? — предложил Джулиан, когда все посмотрели в трубу. — Кажется, опять дождь пошел; вот всегда так в апреле! Посидим у Мартина, переждем дождь, а потом пойдем домой.
— Хорошо, пошли, — с готовностью ответил Дик и взглянул на Джордж. — Не бойся, я буду хорошо себя вести. Ведь теперь я знаю, что его отец не шпион, а просто журналист, и не буду больше донимать его вопросами.
— Ладно, а я зато не буду больше «болтать», хотя теперь это не так уж и важно. Все равно — лишнего я не скажу, — обещала Джордж.
— Отлично! — с удовлетворением сказал Дик. — Вот это серьезный разговор! Теперь ты похожа на самого заправского парня!
— Да ну тебя! — весело толкнула брата Джордж. Ребята вошли в ворота соседнего дома.
Подойдя поближе, они услышали сердитый голос, доносившийся из-за двери: «…Просто помешался на своих художествах! Ну ничего, я из тебя эту дурь вышибу. Это же надо — вывихнуть ногу как раз тогда, когда мне нужна твоя помощь! Как будто нарочно! Не вздумай теперь вставать и хорошенько лечись. Ты мне еще понадобишься!»
Энн испуганно замерла на месте. Без сомнения, это был голос мистера Кертона, ясно доносившийся сквозь открытое окно. Видимо, Мартин сильно перед ним провинился. Ребята остановились в нерешительности, не зная, входить им или нет. Тут дверь хлопнула, и они увидели, как мистер Кертон быстро вышел из дома через черный ход, прошел через сад, свернул на улицу и зашагал вниз по холму. Ребята видели, как он удалялся по дороге, которая вела в деревню.
— Слава богу, ушел! — облегченно вздохнул Дик. — Даже нас не заметил! И кто бы мог подумать, такой приветливый вроде бы человек, а как зло отчитал Мартина… Пока он не вернулся, давайте заглянем к Мартину!
Они постучали в дверь.
— Это мы, — крикнул Джулиан. — Можно войти?
— Конечно! — обрадовано отозвался Мартин. Джулиан открыл дверь, и ребята вошли в дом.
— Что с тобой случилось? Сильно ушибся? — наперебой принялись расспрашивать они.
— Нет, не очень. Я подвернул лодыжку. Мне было страшно больно идти. Отцу даже пришлось нести меня на руках… Глупо как-то получилось, — грустно сказал Мартин.
— Ничего, если это вывих, он быстро пройдет, — заверил его Дик. — У меня такое сто раз бывало, только надо сразу же начать разрабатывать сустав. Где это тебя угораздило?
Мартин внезапно густо покраснел. Ребята смотрели на него с удивлением.
— Ну, я… мы с отцом решили… в общем, мы пошли в каменоломню. Мы шли по самому краю гряды, а было мокро… вот я и поскользнулся.
Наступила неловкая пауза. Затем Джордж спросила:
— Послушай, я надеюсь, ты не выдал отцу наш секрет? Я имею в виду подземный ход. Плохо, когда взрослые обо всем знают. Гораздо интереснее слазить туда одним, правда? Ведь ты не рассказал ему о нашем открытии?
— Боюсь, что я мог проговориться, — совсем смутился Мартин. — Я не знал, что это секрет. Я… извините меня! Я просто…
— Вот те раз! — возмущенно воскликнул Дик. — Ну конечно, это была наша тайна! Мы сами обнаружили этот ход и собирались пойти туда сегодня после обеда, если бы не дождь.
Джулиан в упор посмотрел на Мартина.
— А ты вот все же полез туда — и конечно, скатился вниз, — произнес он сухо. /
— Ну да, так все и было, — понуро кивнул Мартин. — Мне действительно очень стыдно, что я выболтал ваш секрет. Я просто упомянул об этой норе в разговоре с отцом, я и не думал, что он обратит на нее внимание. А он вдруг заинтересовался и заставил меня рассказать все по порядку. Почему-то ему захотелось немедленно на нее посмотреть.
— Наверно, все журналисты такие проныры, — язвительно заметил Дик. — Вынюхивают чужие секреты, норовят пролезть в любую щель… Такая уж у них работа. Ну ладно, Мартин, — примирительно добавил он, — не думай об этом больше! Постарайся лучше как-нибудь отвлечь своего отца от этого подземного хода. Мы хотим сначала разведать все сами, а потом уж пусть он там все осматривает. Вполне может быть, там и вовсе нечего исследовать!
Наступила пауза, никто не знал, что сказать. Мартин тоже был в замешательстве. Странный он все-таки был парень — слишком уж замкнутый и неулыбчивый.
— А тебе не надоело лежать в постели? — нашла наконец что спросить Энн.
— Еще как надоело! — встрепенулся Мартин. — Я попросил отца сходить к нашему соседу и принести мне краски и несколько деревянных игрушек — я бы их пока разукрасил. Но отец отказался — он не разрешает мне возиться с красками. А я так люблю рисовать! И деревянные фигурки я бы разукрасил как следует…
Никогда еще Мартин не произносил такой длинной речи, да еще с таким увлечением. С его лица даже исчезло привычное тоскливое выражение.
— Значит, ты хочешь стать художником? — спросила Энн. — Знаешь, я тоже мечтаю красиво рисовать!
— Брось, Энн, ты даже кошку не можешь как следует нарисовать, — ехидно заметил Дик. — Они у тебя больше похожи на слонов! А уж если ты берешься рисовать корову, то получается настоящий дракон!
Мартин улыбнулся, глядя на Энн, ужасно обиженную бестактным замечанием брата.
— Я покажу вам некоторые из своих работ, хотите? — предложил Мартин. — Мне приходится их прятать, ведь мой отец просто вышвырнет их, если найдет. Он не хочет, чтобы я был художником. — И он неуклюже попытался встать в постели, но Джулиан остановил его.
— Не надо, не вставай, если трудно. Я принесу рисунки — скажи только, где они, — предложил он.
— Нет-нет, все уже в порядке, — возразил Мартин. — Я уже понемногу встаю. — Он слез с кровати, осторожно ступая на больную ногу. — Не так уж все плохо, ходить можно! — Мальчик протянул руку к книжной полке, вытащил из-за второго ряда книг плоскую картонную папку, положил ее на стол, открыл и раздал ребятам несколько своих рисунков.
— Вот это да! — в восторге прошептала Энн. — Как красиво! Неужели это все ты нарисовал?..
Рисунки были не слишком типичными для тринадцатилетнего парня. На них были изображены цветы, диковинные деревья, птицы и бабочки — все в цвете, с мельчайшими подробностями, аккуратно и со вкусом.
Ребята с удивлением рассматривали рисунки. Да, этот парень действительно талантлив! Насколько Джулиан мог судить, работы Мартина ничуть не уступали картинам профессиональных художников. Он поднес несколько рисунков к окну.
— Но почему же твоему отцу не нравятся, эти рисунки?
Ты ведь настоящий художник! Разве он этого не понимает? — вырвалось у Джулиана.
— Он ненавидит мои рисунки, — ответил Мартин с горечью. — Я убежал из обычной школы и стал ходить в художественную, но он нашел меня там и запретил даже думать о рисовании! Отец считает это занятие недостойным мужчины… Мне приходится рисовать тайком и прятать от него свои работы.
Ребята сочувственно смотрели на Мартина. Да, ему здорово не повезло в жизни: мама умерла, а отец запрещает заниматься тем, что Мартину нравится больше всего на свете! Вот почему он всегда выглядит таким грустным и хмурым…
— Да, не позавидуешь тебе! — вздохнул Джулиан. — Может, мы можем тебе чем-нибудь помочь?
— Конечно! Принесите мне, пожалуйста, деревянные фигурки и пару баночек с краской, —
