— Да, я готова.
— Помнишь, что сказал старейшина? Ты можешь взять только личные вещи.
— Помню.
Окинув повозку хозяйским взглядом, Беатриса посмотрела на саквояж.
— Ты его берешь?
— Да, — спокойно ответила Сирена.
— Безобразная вещь, он слишком маленький и бесполезный. Ну, давай посмотрим, что ты там взяла.
— Нет.
— Нет? Ты еще и возмущаешься? Это в твоем-то положении?! Открывай, кому говорю!
Не удостоив Беатрису даже взглядом, Сирена взяла старую кашемировую шаль и накинула ее на плечи.
— Я не стану его открывать и тебе не дам. А если ты притронешься к нему, хоть пальцем прикоснешься, я позову старейшину и скажу, что передумала и готова стать его женой.
— Ты не посмеешь, — злобно бросила Беатриса.
— Давай проверим!
Беатриса, отвернувшись, облизнула губы.
— Ладно, мне-то какое дело, что ты с собой берешь. Все остальное все равно достанется нам. А потом, мне вряд ли понадобятся твои платья. Сомневаюсь, что приличная женщина может их когда-нибудь надеть.
— Да, куда уж тебе, — усмехнулась Сирена. Беатриса бросила на нее злобный взгляд.
— Я попрошу кого-нибудь вытащить саквояж.
— Не утруждайся, я уж как-нибудь сама.
— Как хочешь. Еда у тебя есть?
Сирена кивнула. У нее оставалась мука, бекон, сушеные фрукты и большая бутыль воды.
— Ну все. Я знаю, что ты не ждешь от меня пожеланий доброго пути.
— Нет, — ответила Сирена. — Но я тебе пожелаю, чтобы наши пути больше никогда не пересекались.
Спустя полчаса Сирена уже сидела на своем саквояже. А Беатриса, Агата, старейшины и остальные мормоны проезжали мимо, презрительно поглядывая в ее сторону. Немного погодя она увидела плачущую Лесси. Она ехала в последней повозке старейшины. Сирену не покидало чувство, что она предала друга, единственного настоящего друга.
Повозки удалялись. Через некоторое время они совсем исчезли из виду. Поднимавшееся над прерией солнце стало заметно припекать. Близилась дневная жара.
Сирена встала, взяла саквояж и пошла по следам от повозок.
Воздух становился все жарче и жарче, а саквояж — все тяжелее. Ей нестерпимо ломило спину. Один раз она споткнулась и вывихнула руку, потом наткнулась на змею, и ей пришлось стоять неподвижно, пока та не соблаговолила уползти. В обед она немного отдохнула, потом опять двинулась в путь, волоча саквояж по земле.
На ослепительно голубом небе полыхал солнечный пожар.
С наступлением темноты, когда следов уже совсем не было видно, Сирена остановилась. Она была не в состоянии что-либо приготовить, поэтому съела несколько сушеных яблок и легла спать.
Где-то в полночь она проснулась. Над ней пролетела ночная охотница — сова. Сирене стало не по себе. Неприятно, что твоя жизнь совсем от тебя не зависит, что ты никак не можешь оградить себя от всех опасностей прерии. Но если ты настолько бессилен, то об этом не стоит думать. Девушка закрыла глаза и глубоко вздохнула.
Следующее утро мало чем отличалось от предыдущего, только с тех пор прошли уже целые сутки иводы в бутыли стало меньше. Дорога по-прежнему давалась ей с трудом. Она пошла бы гораздо быстрее, если бы бросила саквояж, но Сирена продолжала волочить его за собой. Наконец вдали показались сверкающие горы. К середине дня набежали облака, задул ветер, влажный и прохладный. Девушка ускорила шаг, но вскоре снова стала двигаться медленно. Куда ей торопиться? Укрытия она все равно не найдет. Вокруг лежала голая пустынная прерия.
Дождь все еще не начинался. Уже наступил вечер, когда прогрохотали первые раскаты грома. Где-то рядом ударила молния. Сирена не могла заставить себя остановиться, хотя и понимала, что должна найти хоть какую-нибудь низину. Нахмурив брови, она смотрела, как темно-серые облака затягивали вершины гор. Гром гремел все чаще. Продолжительное бормотание обрывалось сухим треском. Молния пересекала горизонт, с какой-то необыкновенной красотой разрывая темное небо.
Сирена остановилась и только стала вглядываться в темноту, как заметила огонь. Вдалеке горел костер.
Сначала она решила, что это молния подожгла траву, но пламя казалось слишком маленьким, чтобы его можно было принять за пожар. Может, это караван мормонов? Нет, конечно, нет. Они наверняка успели уйти очень далеко. Это кто-то другой.
Но кто? Ей пришли на память истории об индейцах, преступниках и изгоях. Кто мог оказаться здесь, кроме них? И ей не следовало приближаться к этому огню.
Но чего стоили все эти мысли об опасности, если она сейчас видела костер, настоящий костер, который как магнитом тянул ее к себе. Сирена отпустила ручки саквояжа и, бросив его, пошла по направлению к огню.
Она приближалась очень осторожно. Возле костра она увидела двух сильных ухоженных лошадей. Рядом с костром находились кофейник, сковорода и укрытая от дождя парусиновым тентом лежанка. Людей она не заметила.
Небо пронзила стремительная вспышка молнии. Сирена вздрогнула, а потом едва слышно охнула. Рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки, стоял человек. Это был высокий широкоплечий мужчина. В руке он держал ружье, тело его казалось напряженным, словно какая-то неведомая сила рвалась наружу из тесного плена. Уверенная осанка мужчины наводила на мысль о его жестокости, и вместе с тем в ней чувствовалось что-то совсем иное, свидетельствовавшее о совершенно противоположных чертах характера. Сирена поспешно отступила назад, собравшись было бежать, но тяжелая ладонь мужчины легла ей на плечо, и она, споткнувшись, ткнулась лбом в его широкую, твердую, как дубовая доска, грудь.
— Куда это вы так торопитесь? — Тихий голос никак не вязался с его громадной фигурой. — Может, зайдете в гости?
Сверкнувшая молния осветила лицо девушки. Она уставилась на незнакомца широко раскрытыми глазами.
— Пустите меня — Голос Сирены потонул в раскатах грома.
— Я сделаю это с превеликим удовольствием, как только объявятся ваши друзья.
— У меня здесь нет никаких друзей, — грустно усмехнулась Сирена.
— Неужели вы думаете, что я вам поверю?
— Придется поверить, потому что это правда.
— Не морочьте мне голову.
— А вам не кажется, что я бы уже давно позвала друзей, будь они тут, неподалеку?
Мужчина молча обдумывал ее слова.
Сирена ощущала его дыхание, видела, как вздымается его грудь. Неожиданно он отпустил ее и учтиво пригласил к костру.
Поправив волосы, она направилась следом. И хотя все его поведение, казалось, свидетельствовало об обратном, она чувствовала себя его пленницей. Сирена протянула руки к огню и только тут поняла, что совсем продрогла.
Мужчина разглядывал ее стройную фигуру, обтянутую старым поношенным платьем, черные локоны, смотрел, как на ее лице играют блики огня.
Почувствовав его взгляд, Сирена подняла глаза. Он напоминал огромную гору. Его загорелое лицо казалось суровым и властным. На нем была льняная рубашка, свитер из верблюжьей шерсти и брюки из
