И те люди, которые в Московском государьстве и иных многих вер: немцы, и литва, и татаровя, и черемиса, и нагаи, и чуваша, и остяки, и многие неверные языцы и дальние государьства, которые в его царьской державе, — кийждо по своей вере все утвердися твердо, что ему, православному государю царю и великому князю Василью Ивановичу всея Руси, во всем добра хотети и лиха никоторого ни в чем не мыслити.
А ныне, по своим грехом, забыв страх Божий, воста плевел, хощет поглотити пшениценосные класы. Окопясь разбойники, и тати, и бояр и детей боярских беглые холопи в той же прежепогибшей и оскверненной Северской украйне, и сговорясь с воры с казаки, которые отступили от Бога и от православные веры и повинулись Сатане и дьявольским четам.
И оскверня всякими злыми делы Северские городы, и пришли в Рязанскую землю и в прочая городы, и тамо тако ж святыя иконы обесчестиша, церкви святыя конечно обругаша, и жены и девы безстудно блудом осрамиша, и домы их разграбите, и многих смерти предаша.
Московский же Богом соблюдаемый народ, государевы бояре, и князи, и христолюбивое воинство, и вси православные хрестьяня от мала до велика, слышавше таковую Богом ненавистную прелесть, еже мертваго живым нарицаху, и святым Божиим иконам и святым церквам таковое злое безчестие творяху, и братию свою православных хрестьян не токмо конечному стыду, но и смерти предаяху, о всем умилишася.
И вси единодушно укрепишася целованием животворящего креста Господня, еже от таковых крепко стояти, даже и до смерти, и быти во всех любви и в мире с одного, на врагов Божиих и на всех супостатов стояти, и не попускати таковым злодеем таковых скаредных и богоненавистных дел содевати.
Еже окаянный, забыв страх Божий, и час смертный, и Судный страшный день, не престаша сами собя воевати. Пришли к царьствующему граду Москве, в Коломенское, и стоят, и розсылают воровские листы по городом. И велят вмещати в шпыни, и в боярские, и в детей боярских люди, и во всяких воров всякие злые дела на убиение и грабеж. И велят целовати крест мертвому жива [91].
И которые городы, забыв Бога и крестное целование, убоявся их грабежев, и насилия всякого, и осквернения жен и дев, целовали крест (повстанцам. —
Приходили те богоотступники, и разбойники, и злые душегубцы, и сквернители к государевой вотчине ко граду Твери и во Тверском уезде служивых и всяких людей привели ко кресту сильно. А во Твери государев богомолец, а наш сын и богомолец, Феоктист архиепископ Тверский и Кашинский, положа упование на Бога, и на Пречистую Богородицу, и на всех святых, призвав к себе весь Священный Собор, и приказных государевых людей, и своего архиепископля двора детей боярских, и града Твери всех православных хрестьян — и укрепяся все единомышленно… тех злых врагов, и грабителей, и разорителей под градом Тверью многозлой их проклятой скоп побили, и живых многих злых разбойников и еретиков поймав к Москве прислали — и они восприяли месть по своим делом [92] .
(Заметив, что тверичи победили с Божьей помощью и будут пожалованы от государя, Гермоген продолжает.)
…Сицевая же видеша окольнике тамошних градов люди, которые забыв Бога и устрашася их, злых мучителей, преступили крестное целование, целовали по их веленью крест неведомо кому — Ржева, Зубцов, Старица, Погорелое Городище — и тех городов… (люди по примеру Твери), аки от сна пробудяся, и ныне на тех проклятых богоотступников пришли к Москве вооружився.
Да к Москве же прислали государевы вотчины Смоленского города дворяне, и дети боярские, и всякие служилые и посадские люди, и из уезду все православные хрестьяня многих добрых детей боярских. А с ними писали к государю царю и великому князю Василью Ивановичу всея Руси и к нам, что пошли к Москве из Смоленска, и из Вязьмы, и из Дорогобужа, и из Серпейска дворяне, и дети боярские, и всякие служилые люди.
И идучи, милостию Божиею, и Пречистыя Богородицы, и всех святых молитвами, и помощию новаго страстотерпца царевича князя Дмитрея, идучи тех богоотступников, воров, и еретиков, и разорителей, где они ни были — тех всех побили, а иных поймав живых мучению смертному и казни предали, коемуждо же их по их злым делом.
И ополчася вся Смоленская, и Вяземская, и Дорогобужская, и Серпейская рать, и пришла в Можайск ноября в 15 день. Да к Можайску ж пришел со многою ратью государев царев и великого князя Василья Ивановича всея Руси окольничей воевода Иван Федорович Колычев, очистив от тех воров Волок, и Иосифов монастырь, и прочие окрестные грады и села. И в Можайске те воры государю добили челом.
И тем всем ратным людем по государеву указу велено быти к Москве ноября в 29 день. И те все ратные люди тех прежереченных всех городов Смоленския и Ржевския украйны пришли к Москве, а иные идут, храбры, светлы душами и веселыми сердцы вооружаясь на оных злых разорителей и еретиков.
Да к Москве же ноября в 15 день от них, злых еретиков, и грабителей, и осквернителей, из Коломенского приехали к государю царю и великому князю Василью Ивановичу всея Руси с винами своими рязанцы Григорей Сумбулов да Прокопей Ляпунов, а с ними многие рязанцы дворяня и дети боярские, да стрельцы московские, которые были на Коломне.
И милосердый государь царь, по своему царьскому милосердому обычаю, приемлет их любезно, аки отец чадолюбив, и вины их вскоре им отдает. И после того многие всякие люди от них, воров и еретиков, из Коломенского и из иных мест прибегают. И государь царь, милостивым оком на них взирая, жалует их не по их винам своим царьским жалованьем [93].
А тех воров, которые стоят в Коломенском и в иных местех… (все царские советники и весь народ) государя молят беспрестани и бьют челом, чтобы государь их пожаловал, велел им итти в Коломенское… (но царь рассудительно ожидает «обращения» повстанцев к покорности. Тем временем) умыслили, бесом вооружаеми, те проклятые богоотступники и хрестьянские губители бесом собранный свой скоп разделити надвое.
И послали половину злого своего скопу из Коломенского через Москву реку к гонной к Рогожской слободе. И ноября в 26 день, на праздник великого страстотерпца Христова Георгия, вниде слух во уши государю царю и великому князю Василью Ивановичу всея Руси, что те злодеи перешли Москву реку.
Он же, милосердый государь, не на них, злодеев, на (оборону) загородных слобод послал за город бояр своих и ратных людей. А велел с великим терпением оберегати слобод, а ждати их, чтобы ся обратили ко спасению.
Те же злые и суровые, бесом подстрекаеми на свои души, забыв Бога, пришли от слободы гонныя яко за поприще. Московская же Богом собранная рать, видя безстудный их приход, положа упование на Бога и призывая в помощь великомученика Христова Георгия, и вооружася кийждо ратным оружием, опернатев яко непоборнии орли в шлем спасения, ополчася по достоянию и устремилися на них, проклятых злых губителей; поймав елико надобет живых всяких многих воров прислали к государю царю, а тех всех без остатка побиша. И корысти их всякия поймали, по писанному: «Ров изры и ископа и впадеся в яму, юже содела», и «обратися болезнь их на главы их». И государь царь и о тех побитых всего мира супостат душею скорбит и молит Бога о достальных, чтобы их Бог обратил ко спасению» [94].
(Далее Гермоген предлагает митрополиту Филарету молиться в Ростове о Церкви, государе, гражданском мире, победе царского воинства и читать богомольную грамоту «не по один день», а также разослать ее списки по всей епархии. Приписка Филарета свидетельствует о выполнении этого распоряжения. Помета на рукописи гласит, что доставлена грамота Филарета из Устюга в Вычегодскую Соль
