Сами бо весте, яко ни в котором языце, ни в которых родех, ниже в памятных книгах обретается сицевая страсть, якоже ныне в вас. Точию древле богоубийственный и мятежный род июдейский в четыредесятое лето по спасенней страсти Спасителя нашего Бога Иисуса Христа, заратившеся (восстала. —
Вы же сему ли ревнуете? Сего ли хощете? Сего ли жаждаете? — от них же, Господи, пощади душа наша, по реченному: «Не бойся малое мое стадо, яко благоизволи Отец мой дати вам царство». Аще бо и многи волны, и люто потопление, но не бойся погрязновения: на камени бо веры и правды стоим, да ся пенит море и бесит, но Иисусова корабля не может потопити. И не даст бо Господь в поношение уповающих нань, ни жезла на жребий свой, ни зубом вражиим раб своих, но сохранит нас, якоже хощет святая воля его.
Заклинаю же вы имянем Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа отстати таковаго начинания, дондеже время есть к познанию, да не до конца погибнете душами вашими и телесы. А мы, по Данией нам благодати Святаго Духа, обращающихся и кающихся восприимем и о прощении вашего согрешения, вольнаго и невольнаго, общим советом, соборне со возлюбленными единомысленными нашими росийскими митрополиты, и архиепископы, и епископы, и со всем освященным причтом молити Бога должни есмя.
И о винах ваших у государя упросим: милостив бо есть, и непамятозлобен, и весть, яко не вси своею волею сицевая творят. И которя ваша братья в суботу Сыропустную возстали на него, государя, и ложныя и грубыя слова изрицали, яко же и вы, — тем вины отдал и ныне у нас невредимы пребывают. И жены ваша и дети також во свободе в своих домех пребывают.
Се ли есть не милость, и невоздаяние зла за зло? Аще и малое наказание было кому за толикия вины — и то ничтоже есть. И аще в ком душа и льва некроткаго, но того благодеяние преодолеет ему. И аще чины или имения еще дает вам льстец он (Лжедмитрий II. —
«Бывшим братиям нашим, ныне же и не ведаем, как и назвати вас, понеже во ум наш не вмещается сотвореная вами, ни слухи наши никогда же таковых прияша, ни в летописаниих видехом, каковая невместимое человеческому уму содеяшася вами! Кто о сем не удивится или кто не восплачет?!
Оставя веру, в ней же родишася, в ней же и крестишася, в ней же и воспитани быша — воистину исполнь чуда, в таковем разуме и хитрейша, и крепчайше верою к Богу всех язык — ныне безумнее всех явишася; оставлыпе свет — во тьму отпадоша, оставлыпе живот — смерти припрягошася, оставлыпе надежу будущих благ и безконечнаго блаженнаго живота и Царства Небесного — в ров отчаяния сами си ввергоша, и аще и живи, а отпадением от веры, паче же и от Бога, — мертви суть.
К тому же и се во удивление приводит нас: кто таков немилосерд когда быв к своим родителем, и сам к себе, и к женам своим, и к детем, и к домочадцем — что те, которые самохотением от славы Божий и от веры отпали, и от присных своих разлучилися, и домы своя сами разорили, паче же и себе самих?!
Еще же страшно и рещи — ни в писаниих бо сего обретохом, и в слухи в наша таковая не внидоша, ни отцы наша о сем нам не возвестиша, яже содеваются от вас ныне в лета наша! Мы чаем, что здрогнетеся, и воспрянете, и убоитеся праведного и нелицемерного судии Бога, и к покаянию прибегнете, и у возлюбленнаго Богом царя государя отпущение винам своим испросите.
Вы же не тако, но противно сему содеваете и отнюдь несть страха Божия пред очима вашима. Веру свою, якоже рехом, в ней же родишася, и крестишася, и воспитани быша, и вся полезная от Бога и от християнских государей царей восприяша — ту ж и разоряете, и святыя церкви и образы Божия обругаете, и сродственныя своя крови проливаете, и землю вашу хощете конечно пусту сотворити, забывше сия, яко с нами Бог и есьмы по милости его у него и с ним, и молитвы преславныя владычицы нашея Богородицы и святых Божиих угодников помогают нам, и ангел и наши хранители неотступно нас хранят, понеже не отступихом от Бога.
Вы же всех сих благих отпадосте и чужи бысте. И яко во мраце и тьме, и не яко во дни, но яко в нощи пребывание ваше. И несть в вас радости и веселия, но печаль, и плач, и воздыхание, и болезнь, понеже отпадосте от Бога, и не смеете призвати святаго имени его, понеже остависте его, да той и не послушает вас, понеже отвергостеся его и паки востасте на веру, и на люди, и на вся любимая ему.
А то сами известно ведаете …[107] кого ни убьете с нашия стороны благословенных воинов — те все идут в небесное царьство, с мученики святыми в безконечную радость веселитися, и о сих мы радуемся и молим их о нас молити, дабы их молитвами и нас сподобил Господь с ними быти.
А с вашия отпадшия стороны кто ни будет убьен или общею смертию умрет — тот во ад идет и во святых церквах приношения за таковых, по писанному, неприятна Богом и конечно отвержено и идут таковии без конца мучитися.
И о сих нам, православным християном, рыдание и плач, понеже братия суть наша и от нас изыдоша, но не с нами быша и изволиша вместо радости без конца мучение. На таковых бо сбысться апостольское слово: «Грызаетеся и снедаетеся, блюдитеся, да не истреблении будете», и «творяй зло ввалится в не».
Сие же слово не ко всем пишем, но к тем, которые, забыв смертный час и Страшный Суд Христов и преступив крестное целование, отъехали, изменив царю государю и великому князю Василью Ивановичу всея Руси, и всей земле, и своим родителем, и женам своим, и детем, и всем своим ближним, паче же и Богу.
А которые взяты в плен, как и Филарет митрополит и прочий, не своею волею, но нужею, и на християнский закон не стоят, и крови православных братии своих не проливают — на таковых мы не порицаем, но и молим о них Бога елика сила, чтоб Господь от них и от нас отвратил праведный свой гнев и в полезная б подал им и нам по велицей его милости.
Аще же кто от таковых пленников в таковых нужах и бедах окончается, таковых должни есмы повсюду по вся дни поминать и о отпущении грехов их Бога молить, да и мы сами от таковых просим молитв их к Богу о нас, понеже, по Божественному писанию, то суть мученицы Господни и нынешняго ради времяннаго страдания небесному царствию сподобятся; праведнии бо аще и умрут — живи суть и мука их не коснется, понеже не отступиша от Бога и Божия милость неотступна от них зде и в будущем веце.
И аще хощете им сопричастницы быти — еще можете, не у во ад сошли есте, еще в борьбе стоите. Можете, аще хощете, пребороти врага и с нами паки воедино быти и небесная вся возвеселити. Можете обрящением своим двигнути небеса на веселие, писано бо есть: «Радость бывает на небесех о едином грешнице кающемся», — кольми паче о тьмах християнского народа возвеселитися имать Бог и ангели его?!
К тому ж не токмо домашних своих и сродственных, но и нас всех православных хрестьян возвеселите и образуете, аще обратитеся. Аще ли же не обратитеся и не покаетеся, кий ответ дадите Богу в день Страшнаго Суда его? Страшитижеся отпадшим от веры подобает и того слова …[108] и аще бысте слепи были — не бысте греха имели; и ведая раб волю господина своего, а не сотворит — бьен будет много, и прочая, яже лежит о Божественном писании, их же ни летом исписати невозможно, самим же всем вам та вся есть ведома.
А о пременении вам како есть? Возстали сами на ся и в мале времяни самовольно разорилися. Паки удивляемся, чудесная бо дела тогда сотвори Господь и сбысться на тех Псаломское слово: «Ров изрыша и ископаша и впадоша в яму, юже сотвориша». Возсташа бо на царя, его же избра и возлюби Господь, забывше писаного: «Существом телесным равен есть человеком царь, властию же достойнаго его величества приличен Вышнему иже надо всеми Богу».
