и пройти. Я тут же исчезаю, поэтому ты не отвлекайся для прощания. Желаю удачи, мальчик! И сегодня, и в дальнейшем. Мы все надеемся на тебя!
– А если я все-таки откажусь?
– Боюсь, последствия будут печальны, ибо в данный момент Великая Необходимость настоятельно рекомендует тебе заняться этим делом.
– Я едва стою на ногах. Голова гудит и перед глазами цветные круги… Я просто не увижу твоей волшебной дороги!
– Пустяки! – расцветя в неискренней улыбке, Старец взмахнул руками, похожими на неопрятные черные крылья. В руке у него появился небольшой бутылек. – Вот это – очень ценная микстура, называемая Эликсиром Неиссякаемой силы. Выпей пару глотков и тебе хватит их до завтрашнего утра: ты не почувствуешь усталости, что бы ни делал. Не захочешь спать, не почувствуешь умственного утомления, и так далее. А самое прекрасное, что потом – никаких побочных эффектов, как это часто бывает! Ни головной боли, ни полного бессилия.
Сорген подозрительно взглянул на необычайно оживленного Фонрайля и осторожно пригубил из пузырька. В первый момент у него потемнело в глазах; он почувствовал, будто земля уплывает из-под ног и затылок неудержимо тянет куда-то к земле. В следующее мгновение тело внезапно налилось небывалой силой, раздувая мускулы и проясняя разум. Сорген четко увидел стоявшего перед ним Старца и пустыню на много саженей вокруг – полузасыпанные песком тенты и скрюченные фигурки людей рядом с ними. Ему вдруг захотелось подпрыгнуть как можно выше, полететь быстрее ветра, подхватить с земли валун и швырнуть его за горы. Губы сами собой расползлись в улыбке.
– Вижу, тебе нравится? – проворковал Фонрайль. – Но времени, чтобы наслаждаться и красоваться, нету. Я и так уже заболтался с тобой дольше, чем следовало. Пора действовать. Снимай с себя все, кроме штанов и рубахи.
Визит к Безумцу
Ветер изо всех сил толкал его в спину и набивал пыль за ворот полощущейся рубахи. Солнце пронзало насквозь, но Сорген не обращал на это внимания, будто бы зной доставлял ему только удовольствие. Переполненный энергией, он быстро шел по странной местности, находящейся вне привычного мира. С виду это походило на узкую полоску прежней пустыни, зажатую между белым, отражающим лучи солнца туманом. Светило висело над головой, как ни в чем ни бывало, только небо постепенно меняло цвет. Из блекло-голубого, почти белого, оно превратилось в зеленоватое, потом стало отливать оранжевым, красным, розовым. Сорген шел, с интересом поглядывая вверх и гадая, какие еще оттенки ему предстоит увидеть. Без устали и следа раздражения он шел уже пару часов.
Вдруг он услышал чей-то смех. Сначала тихое, скрипучее «хи-хи», потом булькающее, короткое 'хох!', а потом раскатистое 'у-хохо-хо!'. Остановившись, Сорген внимательно осмотрелся, но не увидел рядом ничего нового. Туман, полоска песка, розовое небо, яркое солнце и ветер в спину. Нахмурившись, он опустил взгляд под ноги и шагнул вперед.
В тот же самый момент он понял, что рядом произошли изменения… Мелкий песочек, так удобно ложившийся под его босые ноги, сменился другим, крупнозернистым, впивающимся в пятки. Ярко-желтый, он был посыпан на узкую дорожку, ограниченную рядами разноцветной овальной гальки. Сорген снова поднял взор и изумленно застыл, словно статуя: вместо тумана вокруг расстилался тенистый парк, наполненный ароматами незнакомых цветов и легким веянием теплого ветерка. По обеим сторонам от дорожки плотной стеной стояли кусты, похожие на шиповник, только с более яркими и крупными цветами. За ними шевелили листочками многочисленные деревья, в которых порхали мелкие птички. Небо приобрело васильковый цвет, словно ранним летним утром. Солнце сжалось и стало ласковым желтым шариком, кротким и милым.
Сорген обернулся – но сзади был тот же парк и дорожка, плавно поворачивающая влево и исчезающая за стеной кустов. Облизнув губы, он нахмурился, размышляя, как поступить дальше.
– Чего застыл? – капризно спросил кто-то скрипучим старческим голосом. – Стесняешься зайти, или ты просто идиот?
Сорген вздрогнул, хотя и убедил себя, что надо было ожидать чего-то в этом роде. Рядом по- прежнему никого не было, но разве удивительно столкнуться с подобным в обители волшебника? Неопределенно взмахнув рукой, Сорген решительно отправился дальше по дорожке. Скоро деревья подступили к ней вплотную и закрыли своими кронами от солнца. Приятная прохлада овевала разгоряченное, покрытое потом тело, ветер шевелил слипшиеся волосы и щекотал спину. По одной ветке, нависшей к самой дорожке, прошмыгнул полосатый зверек, похожий на белку и бурундука одновременно. Застыв поближе к стволу, он встал столбиком и проводил Соргена взглядом молочно-белых, как крошечные жемчужины, глаз. Выглядело это не очень приятно, но молодой маг тут же выбросил зверька из головы. Через десять шагов путь ему преградила завеса из плетей дикого винограда, покрытых маленькими белыми цветочками; раздвинув их, он поднялся на крыльцо небольшого павильона, высеченного из белого мрамора с синими прожилками. Внутри стоял стол, тоже мраморный, и плетеные из ивовых прутьев кресла. В одном сидел, подперевши щеку, грустный старичок с пышными бакенбардами и блестящей лысиной.
– Хе-хе, – засмеялся он, пронзив Соргена острым взглядом маленьких, водянистых глаз. – Добро пожаловать, путешественник! Я вижу, ты смел и силен, коли пробрался через мою замечательную пустыню босиком и в одной рубахе.
– Вообще-то, у меня есть еще штаны, – сказал Сорген, нисколько не смутившись, и подергал себя за штанину. Не дожидаясь приглашения, он прошел внутрь павильона, но садиться не решился. – А один добрый старичок дал мне хлебнуть из замечательной бутылочки…
– Хе-хе! Что за добрые дедушки шныряют по моей любимой пустыне? Непорядок. Хотя я догадываюсь: он вечно носит черный балахон и сережку с длинной цепочкой. Так?
– Совершенно точно.
– Ух, наглый старый пенек! Я-то думал, что уже в самом деле схожу с ума и мне чудятся разные небывалые вещи. Ой, ой! Негоже так смущать старика.
– Но я в этом не виноват! – Сорген поспешно поднял руки, словно пытаясь оттолкнуть от себя воображаемого нарушителя.
– Я знаю, – отмахнулся от него старичок. Быстро подвинув к себе лист бумаги, необычайно белой и тонкой, он начертал там какие-то каракули и прошептал: –
Ничего не ожидавший от этого поступка Сорген покачнулся и невольно вскрикнул: мимо пронеслась осязаемая волна мощного колдовства, которое он не в силах был распознать. Сосредоточенно склонившись над столом, будто бы прислушиваясь к чему-то, старик ненадолго застыл. Затем его личико исказила гримаса разочарования, впрочем, вполне беззлобного. Небрежно скомкав бумагу, он отбросил ее в сторону и вздохнул:
– Уже сбежал, подлец.
– И давно, – осторожно добавил Сорген. Старик снова обратил на него внимание, мелко потирая ладони.
– А, молодой человек! Ты ведь подумал, что я невежливый старый дуралей, да? Заставил гостя стоять столбом. Садись, Великий Сорген, я налью тебе эссенции, которой ты больше нигде и никогда не попробуешь.
Не выражая удивление тем, что старику известно его имя, Сорген осторожно опустился в кресло.
– Не бойся, ножки не подпилены, – засмеялся старик, и приглашающе протянул руку. Вслед за его жестом на столе появилась ваза со странными фруктами и два широких бокала с жидкостью нежно- зеленого цвета, похожей на огуречный сок. Старик схватил свой бокал, но пить не стал, а принялся болтать, размахивая эссенцией по сторонам и норовя выплеснуть ее на свой голубой кафтан. – Гости у меня бывают очень редко, поэтому я мог забыть о каких-то правилах этикета и ты должен быть ко мне снисходителен. Я
