Кузьма тем временем уже зажег запал аммонитовой шашки, предварительно укоротив его вдвое. Когда по всем расчетам до взрыва оставалось секунд десять-двенадцать, он выбросил шипящую и брызгающую искрами шашку в туннель, а сам устремился вслед за Змеем, энергично улепетывающим подальше от этого места.
Взрыва Кузьма почти не слышал, зато получил такой пинок ударной волной в спину, что без всяких усилий со своей стороны настиг Змея, до этого выигрывавшего не меньше десяти шагов.
Вскоре стало ясно, что погони можно не опасаться. Взрыв, возможно, и не обрушил стену туннеля, но зато плотно запечатал устье норы.
Юрок, которого они через некоторое время догнали, покосившись на Змея, буркнул:
— Говоришь, последнюю шашку давным-давно использовали?
— Во-первых, говорил это не я. Во-вторых, вы ослышались. Речь, наверное, шла о предпоследней. А последняя — вот она! — Метростроевец принялся руками разгонять дым, наполнявший нору.
Привал устроили за первым же поворотом, благо там имелась глинистая впадинка, полная сравнительно чистой воды. То, что оба калеки погибли или попали в руки здухачей, уже ни для кого не было тайной. Ничего не поделаешь — в ситуации, когда жизнь от смерти отделяют всего лишь доли секунды, беднягам просто не хватило расторопности. Для Шеола это была обычная история.
Раны, к счастью не опасные, получили почти все. Венедиму камнем рассекли лоб, светляку- целебнику сломали указательный палец. Змею в кровь исцарапали лицо, а Юрку едва не выбили глаз, сейчас быстро заплывавший багровой опухолью. У самого Кузьмы саднило прокушенное плечо.
— Что же это за твари такие? — кипятился Юрок, прикладывая к глазу холодный булыжник. — И откуда, спрашивается, они здесь взялись?
— По рождению это скорее всего люди, — сказал Кузьма. — А вот откуда они взялись, я бы и сам хотел знать.
— Если они люди, то почему накинулись на нас, как мухи на парашу? Что мы им — жить мешаем? Шли бы своей дорогой, пентюхи чеканутые!
— А знаешь, как наши предки одолели когда-то волков, очень опасных и многочисленных хищников? — спросил Кузьма.
— Не знаю и знать не желаю! — огрызнулся Юрок. — Мой предок белую горячку одолеть не мог, отчего и загнулся!
— Нет, ты послушай, это интересно, — продолжал Кузьма. — Из маленьких волчат они со временем вырастили собак-волкодавов, которые в конце концов почти сжили со света свою бывшую родню.
— Хотите сказать, что кто-то специально выращивает здухачей для охоты на людей? — поинтересовался Змей.
— Может, и не специально… Я точно не знаю. Но ведь где-то же они таились до этого момента! Такую толпу еще прокормить надо.
— Особо закормленными их не назовешь. А таиться они могли где угодно. Даже за Гранью, — высказался Змей.
— Ну уж нет! — решительно возразил Юрок. — Столько грязи, сколько на них было, за Гранью не найдешь! Наши они, здешние!
— Верно, — поддержал Юрка другой темнушник. — Воняло от них подземельем. И слепые все были, как кроты.
— Ничего себе слепые! — возмутился метростроевец, недавно потерявший товарища. — Зубами-то норовят в глотку вцепиться, а не куда придется! И когда их рубили, ужом извивались!
— Я одного мужика вроде узнал, — неуверенно сообщил темнушник. — Видел его раньше на Торжище. Давно, правда. Но очень уж рожа приметная.
— У меня тоже создалось впечатление, что кое с кем из здухачей мне приходилось прежде встречаться, — сказал Змей. — Хотя ручаться не могу. Темнота, знаете ли… Нервная обстановка к тому же.
— При ваших-то заботах память на лица должна быть идеальная, — заметил Кузьма.
— Увы, хвалиться нечем, — вздохнул Змей и тут же перевел разговор на другую тему: — Вы бы лучше послали свое зверье на разведку. А то, не ровен час, здухачи к нам с другой стороны подберутся.
— Про это моему зверью, как вы выразились, напоминать не надо, — ответил Кузьма. — Пока все окрест не обшарят, назад не вернутся.
— Умная скотинка… — произнес Змей не то с одобрением, не то с завистью.
— Весьма. Да и дрессировка в пяти поколениях подряд кое-что значит.
— Жаль только, что они спиртным злоупотребляют, — и это говорил человек, еще недавно грозивший уничтожить всю стаю под корень.
— Ничего страшного. Водяра на их поведение почти не влияет. Это только у захмелевшего человека вся дурь наружу прет.
Несмотря на усталость, спать не ложились — ожидали, с чем вернется стая. Дабы скоротать время, темнушники начали рассказывать анекдоты.
Как светляки, так и метростроевцы про такую форму устного творчества отродясь не слыхивали и потому оценить ее должным образом не могли. Да и анекдоты у темнушников были очень уж мрачные, больше похожие на детские страшилки.
Юрок, например, выдал такую историю:
— Подрались, значит, по пьяному делу два дружбана. Загасили друг друга вглухую. Насмерть то есть, хотя сами этого, конечно, понять не успели. Вот один из них вроде очухался и видит — сумрачно как- то вокруг, уныло и, главное, паленой резиной пахнет. Тут и там костры полыхают, а возле костров увиваются рогатые и хвостатые работнички. Пекло, короче говоря, чего он в общем-то и ожидал для себя со временем. Встал этот добрый молодец на ноги, осмотрелся и спрашивает у ближайшего черта:
«Чем это у вас так воняет? И почему дым от костра такой черный?» Можно подумать, что в преисподней хризантемами должно пахнуть! Черт ему и отвечает: «Это с твоего напарника галоши забыли снять. Ступай и ты вслед за ним».
— А вот еще был случай! — подхватил второй темнушник. — Я бы сказал, аналогичный. Попал один мужик в ад. И поскольку нагрешил он в жизни не очень сильно, то получил возможность сам себе кару выбрать. Все обошел — нигде не нравится. Там жгут, там колесуют, там в лед вмораживают. Приятного мало. Потом видит — огромная яма с дерьмом! Представляете, сколько черти могли насрать от сотворения мира до наших дней. В дерьме этом, окунувшись по шею, сидят ребята, дымят сигаретами и разные байки травят, вроде как мы сейчас. Дерьмо, конечно, вещь незавидная, но все же лучше, чем смола. Да и компания подобралась веселая. Вот наш мужик и залез туда. Только успел закурить да с ребятами перезнакомиться, как невесть откуда появляется главный черт и командует: «Прекратить болтовню! Ныряйте с головой! Следующий перекур через тысячу лет!»
Так и не дождавшись от слушателей слов одобрения, темнушник слегка обиделся.
— Не нравится про ад? Тогда я сейчас про рай расскажу. Помер один монах…
— Нет уж, не надо! — запротестовал светляк-целебник. — Нам такие истории слушать не пристало. Лучше что-нибудь поучительное расскажите. Например, про то, как вы порох делаете.
— Ишь чего захотел! — ухмыльнулся темнушник. — Это тайна. Мы ее даже не всем своим доверяем.
— Мне вот какая мысль пришла… — задумчиво произнес Змей. — Ведь наладить производство пороха не сложно. Все, что надо, под рукой имеется. И сера, и селитра, и древесный уголь. А что будет, если изготовить пороха побольше, этак тонн пять, и рвануть непосредственно под Гранью? Как вы думаете? — Вопрос относился к темнушнику, смутившему всех анекдотом про адскую яму с дерьмом.
— Ничего я не думаю, отцепись! — почему-то сразу осерчал тот. — Для других свои подколочки побереги! А то я тебя так подколю…
— Все, успокоились! — Кузьма прикрыл рот темнушника ладонью. — Я сам скажу, что будет. Если после взрыва образуется яма глубиной в десять метров, то Грань опустится вниз на эти самые десять метров. А если на все пятьдесят расстараетесь, то и Грань станет ближе к нам на пятьдесят метров.
— Вы уверены? — Змей покосился на Кузьму.
