пацаном, и старому пердуну. Запомни, от меня не уйти. Я найду вас даже в этом распроклятом Китеже, если он действительно существует...
Глава 2
НОВОЕ ЗАДАНИЕ
Ровно в одиннадцать опергруппу принял в своём кабинете начальник особого отдела полковник Горемыкин. Такой чести они не удостаивались с осени прошлого года, когда была благополучно провалена операция по поиску пепла так называемого ковчега Завета.
Поздоровавшись с каждым вошедшим за руку, Горемыкин по своей всегдашней привычке уставился в полированную поверхность стола, служившую для него чем-то вроде волшебного зеркала, показывающего хозяину то, что недоступно взорам простых смертных.
— Благодарю всех за службу, — сказал он совершенно будничным голосом. — С удовлетворением констатирую, что это тот редкий случай, когда вы сработали безукоризненно. Если какие-то накладки и имели место, то в них следует винить другие службы, тесно сотрудничавшие с нами.
Воспользовавшись наступившей паузой, Кондаков осторожно осведомился:
— Но ведь говорят, что главарям банды удалось уйти от возмездия?
— Ничего определённого сообщить пока не могу, — ответил начальник. — Но даже если это и так, генералы, оставшиеся без армии, мало чего стоят... Честно сказать, меня беспокоит совсем другое. А именно, те угрозы, которые поступили вчера в ваш адрес... Не удивляйтесь, я постоянно находился в курсе событий и первым читал материалы прослушивания телефонов.
— Пустяки, — беспечно махнул рукой Кондаков. — Собака лает, ветер носит... Что им ещё остаётся делать, как не угрожать! Надо же душу отвести.
— Не скажите, — покачал головой Горемыкин. — На сей раз мы столкнулись с очень опасным противником, обладающим разветвлёнными связями, как в нашей стране, так и за рубежом. Да, гидра лишилась большинства своих щупальцев, но рано или поздно они отрастут... Впрочем, даже отрубленное щупальце какое-то время может представлять опасность для окружающих. Отчаянье, как известно, прибавляет силы... Я уже отдал приказ об усилении охраны особого отдела. Теперь не мешает побеспокоиться и о безопасности отдельных сотрудников.
— Если вы имеете в виду нас, то не стоит зря волноваться, — сказал Кондаков. — Мы к опасностям привычные, как собака к палке. Можно сказать, сроднились с ними. Не пропадём.
— Нас не такие жлобы на испуг брали, — поддержал его Ваня. — А потом сами обделались. Как- нибудь выстоим.
— Совершенно с вами согласен, — Горемыкин кивнул и в ответ получил одобрительный кивок от своего отражения. — Уверен, что опыт и осмотрительность не подведут вас. Тем не менее будет лучше, если вас упрячут на время в какое-нибудь укромное местечко, недоступное самому искушённому врагу. Пересидите там три-четыре месяца, а за этот срок в ситуации с вашими недоброжелателями что-нибудь да прояснится.
— Ваши слова следует понимать так, что всем нам предоставляется внеочередной долгосрочный отпуск? — Людочка, изучившая Горемыкина лучше других, не могла сдержать удивления.
— При чём здесь отпуск? — начальник сделал обеими руками широкий жест, словно собираясь куда-то плыть. — Это ведь праздность, лень, всяческие злоупотребления... Чрезмерный досуг портит людей. Истинные профессионалы найдут себе достойное занятие даже в медвежьем углу... Кстати, тут у нас заявочка соответствующая имеется. Места, конечно, глухие, но люди там живут и в общем-то не жалуются. С транспортом, правда, проблемы. Единственная дорога, ведущая в те края, является проезжей только пять-шесть месяцев в году. В эту пору трактора и машины повышенной проходимости ещё прорываются, но скоро подуют февральские ветры и связь с ближайшими центрами цивилизации прервётся до апреля-мая, пока не подсохнет грязь. Поймите, для вас это самый оптимальный вариант.
— И где же сия глухомань находится? — поинтересовался Кондаков. — Уж не за Полярным ли кругом?
— Гораздо ближе, — Горемыкин покосился на большую карту Российской Федерации, висевшую справа от него. — В пределах нашего Нечерноземья. Первозданный край. Его даже чужеземные захватчики всегда стороной обходили, а советская власть утвердилась позже, чем в Самарканде... Деревня называется красивым словом Чаруса, что на исконно русском языке означает «топкое болото». Согласно последней переписи, там проживает свыше двух сотен граждан. Раньше Чаруса относилась к колхозу «Красный маяк», а теперь числится структурным подразделением агрофирмы «Витязь». В деревне имеется молочно- товарная ферма, сыроварня, механические мастерские, лесопилка, начальная школа, магазин, клуб, фельдшерско-акушерский пункт, правда давным-давно закрытый, и даже действующая церковь.
— Простите, пожалуйста, а мы ко всему этому каким боком причастны? — осведомился любопытный Кондаков. — В школе будем преподавать или в фельдшерско-акушерском пункте грыжи вправлять?
— Вы почти угадали! — почему-то обрадовался Горемыкин. — Лейтенанта Лопаткину мы планируем назначить учительницей, майора Цимбаларя — участковым инспектором. А вас, соответственно, фельдшером.
— Меня, значит, священником, — догадался Ваня.
— Нет, вы, как всегда, будете изображать несовершеннолетнего. В данном случае — сына Лопаткиной.
— Нельзя ли нас с Цимбаларем поменять местами? — конфузливо улыбаясь, попросил Кондаков. — Стало быть, участковым меня, а фельдшером его. Он парень молодой, ему и гинекологический осмотр не зазорно провести. А я на причинное место уже лет десять как не смотрел. Могу и сомлеть с непривычки.
— Увы, всё уже решено, — возразил Горемыкин. — Да и сами прикиньте, какой в вашем возрасте участковый! Ему ведь надо целые сутки на ногах быть. А у фельдшера должность тихая. Особых хлопот не предвидится. Тамошние мужчины в основном лечатся горячительными напитками, а женщины привыкли рожать в домашних условиях... Но кое-какую специальную литературу почитать всё же придётся. В крайнем случае будете консультироваться по телефону.
— Если не секрет, для чего всё это надо? — не сдержался Цимбаларь, старавшийся лишних вопросов начальству не задавать.
— Да уж больно странная деревушка, чтобы не сказать больше, — глядя в глаза своему двойнику, сообщил Горемыкин. — Вернее, дела там творятся странные... Состав населения в общем и целом благополучный, судимые наперечёт, тем не менее в деревне и её окрестностях постоянно происходят трагические события. Главным образом со смертельным исходом.
— Убийства? — переспросила Лопаткина.
— И убийства тоже. Другие эпизоды зачастую похожи на несчастные случаи... Сами понимаете, пока опергруппа из райцентра доберётся до этой Чарусы, о раскрытии преступления по горячим следам говорить не приходится. Покойника уже отпели и похоронили. Совсем другое дело, если сотрудники правоохранительных органов будут постоянно находиться на месте... В прошлом году погибли двое. Участковый инспектор и учительница младших классов. Именно их вам и предстоит заменить.
— В качестве жертв? — осмелился пошутить Ваня.
— Нет, в качестве людей, выполняющих свой долг, — поправил его Горемыкин.
— Что же с ними случилось? — этот вопрос вырвался сразу у нескольких членов опергруппы.
— С учительницей многое не ясно до сих пор, хотя официально её смерть признана суицидом. Участкового закололи вилами. Версий никаких. Мотиваций тоже.
— Со следственными материалами ознакомиться можно? — спросил Цимбаларь.
— Даже нужно. Их перепишут для вас на электронные носители. Будете изучать на месте.
— Да я бы за день справился!
— С двумя справились бы, но их значительно больше, — сказал Горемыкин.
— Сколько же?
