Прежде чем покинуть институт, Людочка заглянула в библиотеку. Все три экземпляра «Негравитационных квантовых полей в искривлённом пространстве-времени» находились на месте и последний раз выдавались на руки больше месяца назад.
— Не сезон, — пояснила библиотекарша. — Сейчас на такие книги охотников мало. А вот осенью, когда начнутся занятия в вузах, от читателей отбоя не будет.
Выяснить характер и происхождение увечий, полученных Саблиным, так и не удалось. Коллеги- патриоты хранили молчание, а с коллегами-непатриотами он принципиально не общался. Во всяком случае, версия о производственной травме не подтвердилась. Ни в ведомственную поликлинику, ни в местком, ни в инспекцию по охране труда Саблин не обращался.
Пришлось довольствоваться версией, высказанной одной из институтских техничек.
— Простые люди, когда мозгами шевелят, ногти грызут, — сказала она, протирая шваброй пол в женском туалете. — А учёные от великого ума и палец себе могут откусить. Вот и наш Саблин такой. Не от мира сего человек… Кто шибко умный — тот калека.
С антагонистом патриота Саблина, банковским воротилой Мечеевым, Людочка связалась по мобильному телефону, номер которого выудила из недоступного простым смертным корпоративного сайта.
Как и ожидалось, Мечеев оказался человеком предельно деловитым. Уделив Людочке буквально две минуты своего драгоценного времени, он по ходу разговора ни в какие околичности типа: «А как вы узнали этот номер?» — не вдавался и в заключение (на сто десятой секунде) сказал:
— О'кей. Через час у меня выпадает сорокаминутное свободное окно. Встретимся в боксёрском зале спортивного клуба «Космос». Охрана будет предупреждена.
— А где этот «Космос» находится? — сдуру брякнула Людочка.
— Найдёте, — отрезал Мечеев. — На то вы и журналистка.
Полагая, что опытный таксист даст фору любому справочному бюро, Людочка остановила желтую «Волгу» — и не прогадала. Спустя тридцать минут она уже находилась в непосредственной близости от условленного места. Ещё полчаса ушло на то, чтобы с помощью парикмахера и визажиста, работавших тандемом, привести себя в надлежащий вид.
Общение с экзальтированным патриотом налагало одни обязательства, а рандеву с новоявленным буржуином — совсем другие. Это правило Людочка усвоила как «Отче наш».
Заведение, в которое её пригласил Мечеев, больше походило на дорогой бордель, чем на спортивный клуб. Вход охраняли громилы со стрижеными затылками, а обслуживающий персонал целиком состоял из девиц, в сравнении с которыми даже Людочка казалась наивной провинциалкой.
Внутреннее убранство клуба ей не понравилось — сплошь мрамор, бронза, бархат. В понимании Людочки это было примерно то же самое, что пиршественный стол, заставленный одними пирожными. Хоть и щедро, да не мило.
В небольшом зале цокольного этажа, куда её проводила грудастая чувиха с раз и навсегда наклеенной улыбочкой, не было никого, кроме двух боксирующих мужчин. И если один был экипирован как положено — спортивная майка, защитный шлем, трусы до колен, то другой даже на ринге оставался в деловом костюме и при галстуке, разве что перчатки надел.
Людочка решила, что это и есть Мечеев, экономивший время даже на переодевании.
Бой был в самом разгаре, и боксёр в спортивном прикиде нещадно колотил своего соперника, еле успевавшего прикрываться перчатками и уворачиваться. Брать интервью в таких условиях Людочке ещё не приходилось.
Она попыталась стать так, чтобы Мечеев заметил её. но боксёры стремительно перемещались по рингу, чуть ли не ежесекундно меняя позицию. Да и сама ситуация не позволяла им глазеть по сторонам.
Пришлось начинать разговор, обращаясь к спине Мечеева (или, если хотите, к его заду):
— Здравствуйте. Я журналистка, которая условилась с вами о встрече. Можно задавать вопросы?
— Задавайте, — ответил человек в боксёрской форме, серией ударов загоняя соперника в угол. — Лучше будет, если вы подниметесь на ринг.
— Прямо на ринг? — удивилась Людочка. — А я вам не помешаю?
— Стойте за канатами. — Мечеев, нацеливший в соперника сокрушительный хук, промахнулся и сам оказался на канатах.
— Я готовлю большую статью о современном состоянии квантовой механики, — сказала Людочка, не успевая следить за манёврами боксёров. — Вас называют одним из авторитетнейших специалистов в этой области. Попробуйте дать краткое определение квантовой механики. Желательно доступное пониманию широкой публики.
— Это особый вид научного шарлатанства, позволяющий подогнать решения под уже готовые ответы, полученные экспериментальным путем… — Улучив удобный момент, Мечеев хорошенько врезал противнику по физиономии. — Диалог не с природой, как это было принято в классической физике, а со своим собственным изощрённым умом. Любимая забава высоколобых шизофреников.
Бой на некоторое время приостановился. Соперник Мечеева, который на деле оказался всего лишь наёмным спарринг-партнёром, стянул с лица эластичную маску, похоже, изображавшую какого-то вполне конкретного человека, и, сойдя с ринга, стал торопливо переодеваться. Людочка не преминула воспользоваться передышкой.
— Почему же так резко? — спросила она, имея в виду, конечно же, не удары, а слова Мечеева. — Ведь в своё время вы отдали квантовой механике немало сил и энергии.
— Было, — сказал он, утирая лицо перчаткой. — С кем не случается ошибок… Жизнь и наука — совершенно разные веши. Я выбрал жизнь. Нормальную жизнь.
— Попросту говоря, предпочли мирские соблазны схиме творчества? — Дабы вызвать Мечеева на откровенность, Людочка решила слегка уязвить его.
— Похоже, вы знакомы с господином Саблиным, — молвил тот, энергично растирая скулы.
— Верно, — кивнула Людочка. — Как вы догадались?
— Узнаю его лексикончик. Схима, аскеза, благородная цель..
— И ещё великая сказка, — добавила Людочка. — А вы с ним не согласны?
— Это вопрос для интервью?
— Нет, просто любопытно.
— Есть такое понятие: разговор для бедных. Все разговоры Саблина — для бедных. Для бедных дураков.
— Но ведь сам Саблин не похож на дурака, — возразила Людочка, впрочем, не совсем уверенно.
— Так называемое научное мышление редко соответствует общепринятым представлениям об уме. Большинство гениев в личной жизни были клиническими идиотами, мистиками и неврастениками. Примеров тому тьма.
Слова Мечеева почти полностью совпадали с категорическим высказыванием институтской технички, и Людочка, сдержав улыбку, произнесла:
— Это надо понимать так, что вы сейчас бесконечно далеки от науки?
— Какое-то странное у вас получается интервью. — Мечеев в упор уставился на неё светлыми глазами акулы-людоеда.
— Обстановка, знаете ли, способствует. — Людочка спокойно выдержала его тяжёлый взгляд. — Странное место порождает странные вопросы.
Тем временем спарринг-партнёр Мечеева вернулся на ринг. Сейчас он был одет в синий мундир с нарукавными нашивками, а новая маска смутно напоминала Людочке какое-то знакомое лицо.
— Кто это? — спросила она.
— Начальник департамента налоговых расследований, — ответил Мечеев, уже принявший боевую стойку.
— А кто был раньше?
