общеупотребительной косметикой, походная аптечка, замаскированная под шкатулку со швейными принадлежностями, местные предметы для письма и под двойным дном — небольшой передатчик. Кроме того, она получила маленький ящичек, украшенный фальшивыми камнями. На крышке его были начертаны религиозные надписи и формулы заклинаний, которые предрекали страшную судьбу тому, кто без позволения вскроет замок. Вместо реликвий предков, как предположил бы каждый туземец, в ящичке лежал заряженный энергетический пистолет, предназначенный для самообороны в самых крайних случаях.
Волосы у нее были что надо. Перед отъездом ей впрыснули в кожу головы трихаллерин, и за неделю волосы ее вымахали как трава на весеннем лугу, — они достигли плеч!
Рейс близился к концу, и Маддалена напряжено готовилась к высадке. Когда ее вызвал Лангеншмидт, она изо всех сил старалась приободриться, но так и не смогла отделаться от нехорошего предчувствия.
Майор сидел у коммуникатора, задумчиво вертя в руках кассету.
— Мы только что получили донесение Сли. Вам будет полезно его прослушать, — сказал он. — Садитесь.
Он сунул кассету в паз, и на экране появился Сли, узколицый человек среднего возраста, в полосатом сюртуке с широкими рукавами. Так как в отличие от Герона у него было постоянное местожительство, он пользовался передатчиком большего размера, с трансляцией изображения.
— Майор, я получил тревожное сообщение. Как вы знаете, я пытаюсь выяснить обстоятельства смерти Герона. Его дом сгорел, и передатчик, к счастью, тоже. Но пожар уничтожил и все улики и вещественные доказательства, и мы располагаем только показаниями слуг, но от них проку мало — они были в дикой панике. Кроме того, Карриг слишком далеко отсюда, и я вынужден довольствоваться слухами. Но кое-что удалось выяснить, — причастность к этому делу Белфеора, того чужака, что сделался правителем Каррига. Помните — говорили, что он убил королевского паррадайла, метнув молнию, и я решил, что это примитивная пороховая ракета. Так вот, слуг Герона упрятали в сумасшедший дом, но одного из них недавно выпустили. Он утверждает, что Герона убил Белфеор — и как раз метнув в него молнию. Вероятно, Герон кое-что пронюхал о планах Белфеора, и тот, чтобы избежать возможного вмешательства, заложил в доме Герона мину и взорвал торговца вместе со зданием. Другого разумного объяснения я не нахожу. Отделить в этой истории реальность от вымысла адски тяжело. Нужно поскорее направить в Карриг агента, чтобы выяснить, верны эти предположения или нет. Я попытался отыскать повод, чтобы отправиться в Карриг. Например, пойти на север с караваном паломников, но это показалось бы крайне странным моим здешним друзьям и знакомым, потому что им известен мой неисправимый скептицизм.
Лангеншмидт выключил воспроизведение и взглянул на Маддалену.
— Похоже, вы там действительно нужны, — пробормотал он. — Закончили подготовку? Мы уже сбросили скорость ниже световой, и теперь понадобится только два часа для маневра у ночной стороны планеты.
Маддалена кивнула. В горле у нее пересохло.
— Хорошо. Подготовьте свой костюм — наденете его, когда поступит сигнал. И уложите свой багаж в десантный бот. Когда все будет готово, я пройду на борт вместе с вами.
— Вы хотите высадить меня сами?
— Я это уже часто проделывал, — проворчал Лангеншмидт. — Давайте-ка за работу!
Облачившись в мешковатую местную одежду — широкие штаны, сюртук и плащ, — Маддалена с трудом втиснулась в облегающий скафандр и теперь, сидя за спиной Лангеншмидта в узкой кабине сигарообразного десантного бота, прислушивалась к монотонному обмену репликами между Лангеншмидтом и пилотом патрульного корабля, — проверялась готовность аппаратуры. Все страхи Маддалены улетучились, лишь только она ступила на борт десантного бота. Наконец настал момент, когда она сможет пользоваться своими знаниями и проявить свои способности, — былая самоуверенность возвращалась к ней.
Закончив проверку, пилот открыл нижний люк, и бот медленно опустился под брюхо звездолета. Они зависли над гигантской, темной, мягко закругленной поверхностью — здесь должна была решиться судьба Маддалены. Они были намного ближе к планете, чем она ожидала, — вероятно, в самых верхних слоях атмосферы.
По бортовой связи снова раздался голос пилота, взволнованный, прерывистый.
— Это же… клянусь всеми богами!.. Там, на орбите Четырнадцатой — звездолет!
Маддалена в испуге привскочила. Лангеншмидт рявкнул:
— Звездолет? Что за…
Он не договорил. Раздался глухой грохот, потом треск рвущегося металла, и последней мыслью Маддалены было, что она умирает.
9
Саикмар, сын Корри, неимущий беглец, направлялся по длинному, продуваемому коридору святыни к входной двери. Снаружи завывал ветер. Саикмар старался ступать бесшумно, словно ожидал засады.
Так и есть — у самой двери путь ему преградили старая священнослужительница Найлоу и ее постоянная спутница, девочка лет семи-восьми, которую родила здесь какая-то благочестивая паломница и оставила в качестве подарка богам. Глаза ребенка были круглыми и по-старушечьи серьезными.
Старая священнослужительница сказала:
— Ты хочешь уйти, Саикмар, сын Корри? — Она говорила на древнем диалекте, но он уже научился понимать его. — Снаружи будет холодно. Еще немного — и мы построим перед дверью снежную стену и оградимся от мороза.
Саикмар уже давно миновал стадию униженной покорности хранителям святыни. Он грубо сказал:
— И какое тебе дело, если я там, снаружи, замерзну? Одним бесполезным едоком в эту зиму будет меньше.
Найлоу пристально разглядывала его. Она была очень стара; тонкая сухая кожа, обтягивавшая облысевшую голову, шелушилась.
— Ты принимаешь слишком близко к сердцу сетования других, — втолковывала Найлоу. — Ни я, ни прочие священники и священнослужительницы не упрекаем тебя, что этим летом не получили своих сборов. Уже бессчетное число поколений мы предоставляем убежище спасающимся от несправедливости и тирании, и ожидаем за это всего лишь столько податей натурой, чтобы не голодать и не мерзнуть долгой зимней ночью. Из Каррига в это лето ничего не пришло, но разве в этом виноват какой-то беглец? Старые и больные, чья жизнь на исходе, будут довольствоваться надеждой, что молодым и крепким суждено прожить еще одно лето.
— Ты умрешь в эту зиму, бабушка? — спросила девочка, подняв на старуху круглые глаза. Саикмар не упустил момент — поплотнее запахнув тонкий плащ, он наклонил голову, словно шел на врага, и устремился наружу, навстречу студеному вечеру.
Порывы ветра сметали со скал мелкий снег и швыряли Саикмару в лицо. Было холодно, зато он дышал свежим воздухом. Он уже привык ежедневно взбираться на скалы, пронизанные пещерами и отполированные льдом. На вершине он отдыхал, глядя вдаль и размышляя. Скоро наступит долгая-долгая зимняя ночь, и все вокруг превратится в снежную пустыню. Вот там, на юге, его родина — Карриг. До него очень далеко… И он уже никогда его не увидит…
Вероятно, боги очень сильно разгневались… Иначе он не мог объяснить случившееся. Белфеор и его поганый род (мужчины, утверждавшие, что происходят с юга, — в то время как некоторые из них не владели даже языком южан, — и женщины, такие же спесивые, как и их мужья) предъявили права на учреждение нового клана и стали властвовать над Карригом. Вначале им оказывали сопротивление, но вынуждены были отступиться перед странным, магическим оружием. Новые правители принудили народ Каррига к невиданной тяжкой работе в курящихся горах, надсмотрщики плетьми подгоняли людей и многих
