одному? Бессмысленно. Торчать наверху? Еще хуже!
В этот момент из донжона наконец появился заспанный начальник ночных караулов. Его ранг был невелик – всего лишь Прикоснувшийся к Истине, но символ ворона, висящий поверх доспехов, позволял жрецу пользоваться божественной силой не хуже многих других. Первое, что он увидел, – одинокую фигуру, застывшую в нерешительности на стене, и два тела в знакомых цветах монастырской стражи у ее подножия.
Вряд ли противник решился штурмовать монастырь в одиночку – не иначе как остальные воспользовались прикрытием магии! Ну что ж, держитесь! Выкрикнув слова молитвы, монах простер руки к Торреру, и развеивающий колдовство луч, постепенно расширяясь, рванулся вперед.
Айвен с Макобером, вынырнув из-за парапета, только успели полюбоваться на величественный донжон и внушительный силуэт Торрера на фоне ночного неба, как неожиданно материализовались в воздухе и свечкой ушли вниз.
Земля неотвратимо приближалась. Времени еще раз воспользоваться заклинанием Поднимающегося Ветра уже не оставалось.
Увидев выражение лица Макобера, со свистом проносящегося мимо нее, Бэх чуть было не рассмеялась. Но если сейчас друзья врежутся в землю, им точно будет не до смеха.
– …Давай …тогда …Маркусе! – услышал маг отчаянный крик мессарийца.
Какой же он идиот! Заклинание Тополиного пуха действительно спасло тогда их жизни. В паре футов от земли Айвен буквально выдохнул простенькое заклятие, тугая воздушная подушка больно ударила по ногам, и оба кубарем покатились в мокрую от росы траву.
Проклятье, Торрер-то по-прежнему наверху! Айвен дернулся, силясь подняться на ноги, но несколько заклинаний подряд сделали его слабее новорожденного детеныша лорь'и.
– Да ладно, теперь-то что ж, – обреченно вздохнул Макобер, подсадил Айвена на закорки и начал подъем.
Терри и Мэтт достигли верха стены первыми.
– Похудел бы ты, что ли, перед штурмом хотя бы на десяток фунтов, – еле слышно пробормотал лунный эльф, с трудом перевалив через парапет. К этому моменту ему казалось, что в мешке за спиной он несет добрую половину дружины осаждавшего замок барона Крайта. Подавив в себе желание с облегчением скинуть мешок на обходную дорожку, Терри огляделся.
Стражники с соседних постов приближались к Торреру сразу с двух сторон. Эльф выбрал того, которому посчастливилось оказаться ближе, и, бешено вращая клинками над головой, ринулся в бой. Терри попытался было прижаться к парапету, но эльф, даже не остановившись, играючи снес их с Мэттом со стены и только ошарашенно захлопал глазами, увидев, как в воздухе возникает багровое от ярости лицо гнома.
К счастью, до каменных плит двора оказалось значительно ближе, чем до внешнего рва.
Терри повезло больше: он упал сверху. Мэтт же окончательно разуверился в древних легендах. По крайней мере, в тех, где эльфы – изящные воздушные создания.
Пока гном выпутывался из своего мешка, Терри мгновенно оказался на ногах, убедился, что лежащие рядом воины мертвы, и кинулся на обескураженного начальника ночных караулов.
Ухмыльнувшись, тот прошептал навстречу лунному эльфу несколько слов, от которых дохнуло заснеженными равнинами Заальта. Руки и ноги Терри покрылись инеем, и лунный эльф застыл, на глазах превращаясь в хрупкую глыбу льда.
Мэтт так и не успел выбраться из мешка. Со стороны он был похож на активного участника немудреного деревенского состязания, но гному было не до того, чтобы сейчас смотреть на себя со стороны. Да и вряд ли в той игре стали бы метать ножи в соперников…
Отчаянно хрипящего жреца с силой кинуло на стену донжона, и лишь тогда сковывавший Терри холод начал потихоньку отступать.
К тому времени Бэх наконец достигла верха стены. Слева от нее ожесточенно сражался Торрер; справа, из темноты, подбегал еще один стражник. Прикинув расстояние до незащищенной спины эльфа, воин упал на одно колено и принялся торопливо натягивать пружину арбалета.
Вот, значит, что вы называете честным боем? Воля ваша, воля ваша… Бэх положила руку на медальон. Несколько мелодичных напевных слов – и два луча света, ударив из глаз тигра, впились в голову воина.
Закричав от боли, стражник выронил оружие, схватился за пустые глазницы, сделал несколько неуверенных шагов и с воем свалился вниз. Легко и изящно перемахнув через парапет, девушка очутилась на стене и побежала вниз по лестнице. Разделавшись с последним противником, Торрер протянул руку Макоберу, помогая мессарийцу взобраться на стену, и они оба, подхватив Айвена, поспешили вслед за жрицей.
Мэтт рванул на себя ручку двери, рядом с которой лежало тело незадачливого жреца. Заперто!
– Давай лучше я, – доставая на ходу отмычки, подбежал к нему Макобер, но в этот момент дверь начала недобро мерцать тем же мрачным багровым светом, что и нависшая над монастырем луна.
– Все сюда! Скорее! – Бэх распахнула низенькую дверцу неподалеку от главного входа в донжон и теперь напряженно вглядывалась в темноту. – Мак, зажжешь факел?
– Не стоит! – Айвен решил не рисковать: на стене было слишком много стражников. Пока они сообразят, что произошло, пока начнут искать, куда подевались возникшие прямо из воздуха враги… – Раз темно, значит внутри никого. А это нам и надо!
Один за другим друзья, не оглядываясь, скрылись в донжоне. И дверь сама захлопнулась за их спинами…
Глава II
Шар на мгновение затуманился, и в нем возник новый образ: у борта корабля на фоне покрытого туманом залива стоял невысокий поджарый человек, загоревший до такой степени, что его можно было бы принять за антронца, если бы не правильные чеканные черты лица, свойственные лишь потомственному дворянству некогда всемогущей Арвианской империи. Доходящие до плеч черные волосы, слегка – именно слегка, не более чем это было принято при императорском дворе, загибающиеся книзу усы, нос с характерной южной горбинкой… Даже если бы на мужчине не был надет светло-коричневый парчовый пурпуэн, из-под которого виднелась тонкая белоснежная рубашка, вряд ли можно было бы усомниться в его более чем благородном происхождении.
И действительно, я слышал, что Гардар довольно долго жил при королевском дворе и принадлежал к одному из лучших родов Империи. Знать бы только, к какому. Злые языки называли его самозванцем, но были люди, полагавшие, что чародей дал обет не открывать своего истинного имени, покуда Империя вновь не займет подобающее ей место на карте континента. В первое верилось с трудом, второе – слишком нелепо.
Не отводя взгляда от уменьшенной копии моего шара, которую он держал в правой руке, Гардар приветливо кивнул и сразу же перешел к делу:
– Говорят, у тебя там небольшие неприятности?
Надо признаться, его вопрос меня удивил. Как чародею, с одной стороны, и командору лангера Орробы, с другой, Гардару не полагалось особенно интересоваться тем, что происходит в посвященных Ворону монастырях.
– Не совсем у меня, – я покосился на Стеариса, и тот поспешно опустил глаза. – Так, один не в меру шустрый граф решил, что обойдется и без Ворона. Хотел бы я…
– Подожди, – прервал меня Гардар, – никто не просит тебя выносить сор из избы. Я и так уже все знаю.
Если Гардар узнал о том, что произошло, еще до заседания синклита, значит Ворон с Парящей Вне Жизни придают происшествию в монастыре особое значение. А это уже любопытно.
Попробуем разобраться с самого начала: пауза может показаться чародею излишне
