дождалась конца этого бреда.
– Ты мне не веришь?
– Поставь себя на мое место.
Даже при большом желании у меня бы не вышло, да я и не пыталась.
– Тебе хватит на несколько дней троих Щитов?
Конечно хватит! Почему он спрашивает?
– Хорошо. Мэтт, тогда не забудь, что примерно через час тебя ждут.
Мне показалось, что я самая несчастная королева на свете. Я так мечтала, чтобы Мэтт побыл со мной!
Если бы я знала, что скоро лишусь его общества на несколько дней, отправила бы вчера к Вьорку Гвальда.
– Мне бы хотелось, чтобы эти заброшенные туннели увидел кто-то, кому я могу доверять, – мягко сказал Вьорк. – А моим Щитам сейчас приходится охранять сразу троих.
Ну что же это такое! То есть Вьорк прав, конечно, но почему именно Мэтт? А другим он что, не доверяет?! Они же все – мои Щиты… Я едва удержалась от того, чтобы попросить послать в эти туннели Гвальда…
Когда Вьорк ушел, я опять разрыдалась. Если я собираюсь и дальше плакать по любому поводу, наверно, придется выпивать в день по четыре кувшина воды.
– Мэтти, ты что-нибудь понимаешь?!
– Зачем ты обманула короля?
Обманула?! С такой холодностью, с таким презрением…
– И ты туда же!
Глупая, глупая! Зачем я его спросила? Зачем он вообще остался? Он же тоже мне
– Не туда же, а совершенно в другое место.
«Вот-вот, – подумала я. – Именно в другое. В туннели. Ну и на здоровье».
– Фиона, я видел тебя этим утром. По дороге к Крадиру.
– Вы что все, сговорились?! – В горле стоял ком. Правда, плакать уже не хотелось – хотелось кричать на Мэтта. И как следует дать ему чем-нибудь тяжелым.
Так дело не пойдет. Глубоко вздохнуть, закрыть глаза, медленно досчитать до пяти…
– Я не владею магией, – проговорила я устало.
– Слушай, а где твое вишневое платье?
И чем ему это не нравится?! Синее, мое любимое! И вообще, нашел время…
– А что?
Он так толком не объяснил, но я и не настаивала. Мне хотелось поскорее закончить этот странный разговор. Вряд ли Мэтт стал бы меня спрашивать о нарядах, если бы ему не пришла в голову какая-то идея.
Я открыла шкаф. Платье было очень удобным и мне шло, но, собираясь на Ночь Роракса, я решила самостоятельно его погладить. Ну и сожгла, конечно. Вообще-то в трудные времена мне иногда приходилось этим заниматься, но больших успехов в искусстве отутюживания я так и не достигла.
Мэтт, когда увидел платье, испугался:
– Крондорн всемогущий! Кто это тебя так!
– Меня? – Я нервно расхохоталась. – Это не оно меня, а я его. Ты же говорил, что у Втайлы могут быть и другие заботы… Вот я и училась гладить.
Мэтт развеселился вместе со мной. Со смехом ушло напряжение между нами – погасло, как свечка на ветру. Но только я собралась сказать Мэтту, что хочу попросить Вьорка отпустить в туннели Гвальда, а не его, как ударил третий колокол.
– Не забудь рассказать Вьорку про платье. – Честно говоря, я не думала, что Вьорк станет интересоваться дырой. – И не грусти, все образуется. – Вот и все, что сказал мне мой Щит на прощание.
А я растерялась и ничего ему не пожелала: ни удачи, ни скорого возращения… Просто не успела – он не ушел, а умчался.
Вчера после ухода Мэтта долго не могла успокоиться. Отправила Страда разузнать, что случилось с Гантом. Никто толком не знает. Был гном – и не стало. Упал и умер…
Кажется, скоро Щиты понадобятся не только королю, но и главам кланов. И гильдий уж заодно.
Но сегодня заставляю себя не думать об этих несчастьях. С утра поднялась вместе со Щитами наверх, в Сад. Такой солнечный день!
Морозно. Где-то на севере, наверно, уже падают снежинки. Мне всегда так радостно смотреть на их игру, особенно на солнце. Теперь почаще буду приходить сюда, чтобы проверить – лег снег или нет еще. Хорошо бы в снежки поиграть…
Но сейчас не до игр.
Надо попытаться еще раз проникнуть в дом Твана. Пробовала завести разговор об этом со Щитами: сначала со всеми вместе, потом с каждым по отдельности. Они против (видно, Мэтт им сказал, что мы туда не пойдем – и точка). Придется что-то придумать.
Сегодня решила проведать Шенни. Его дом недалеко от моих покоев, а я уже неделю с ним не виделась.
– Ну наконец-то! А я думал, ты забыла про скромного посла своей родины.
Вскоре после моего приезда в Хорверк мы с Шенни по местному обычаю перешли на «ты».
По правде говоря, думаю, что у него свободного времени как раз гораздо меньше, чем у меня.
– Что-то ты неважно выглядишь. Не выспалась? Устала?
Хорошенькое начало. Теперь чуть ли не каждое утро начинается с «комплиментов»: «не выспалась», «исхудала», «на тебе лица нет»…
– Честно говоря, ты тоже, – усмехнулась я, не удержавшись. – Знаешь, все эти события. А тут еще Гант. – Я не знала, могу ли поделиться с Шенни тем, что случилось с Крадиром. И решила, что не стоит впутывать еще и посла.
Может быть, рассказать о том, что я слышала в доме Твана? Пока я раздумывала, не сочтет ли Шенни меня выдумщицей, он тихо проговорил:
– Я бы на твоем месте заглянул к Лиз.
– Не веришь, что я здорова? – Сказать честно, получилось это у меня резковато. Но я сразу вспомнила ту страшную ночь!
– Разве я сказал, что ты больна? – улыбнулся Веденекос. – Посидите, поболтаете… Вот уж кто действительно полон сил! Да и Соридель пошел на поправку – и тоже, уверен, будет рад тебя видеть.
– Ты был у него?
Совсем забыла! Я же так хотела зайти к нему, с дочкой познакомиться.
– А как же. Он пока в постели, так что скучает за троих и все порывается сбежать в свою лабораторию, только Лиз ему и думать про нее запретила, пока полностью на ноги не встанет.
– Шенни, – спросила я немного невпопад, – а как зовут его дочь?
– Дочь? – удивился Веденекос. – Сиэнре. Только по-моему, ее нет сейчас в Хорверке.
– Как это нет? – возмутилась я. – С отцом плохо а она…
– …так активно его лечила, что Соридель отправил ее к родственникам, – расхохотался Веденекос. – Должна была вчера уехать.
Мы еще немного поболтали, Шенни показал мне новый увлекательный роман, присланный ему из Ольтании. В нем герои прячут от злого колдуна какую-то старинную волшебную чашу. Интересно, наверно, – возьму у него почитать.
После обеда, захватив приготовленный для Сиэнре и Сориделя сундучок с подарками, отправилась
