– Думаешь, именно человечки? – усмехнулся Брант.
Существа перекрыли выход из гостиной – и остановились. Вернее, продолжали идти, но на месте, раскачиваясь и смешно перебирая своими ножками.
– Может, они ждут приказаний? – с надеждой предположил Секкар.
– Угу, – кивнул Харрт. – Закажи им ужин при свечах четыре персоны – и посмотришь, что от нас останется.
– От нас в любом случае именно это и останется, – возразил я. – Другого выхода отсюда что-то не видно.
Вот оно как бывает – только что я мечтал потратить хотя бы полчасика на эти гобелены, а тут вдруг так захотелось выбраться из гостиной, что хоть с разбегу кидайся.
– Расступитесь! – не отказался от своей идеи Секкар.
Существа отреагировали на его слова именно так, как я и ожидал, – никак.
Не успокоившись, первопроходец попробовал между ними протиснуться. Я поразился, с каким неожиданным проворством он отскочил назад: оба существа качнулись одновременно навстречу друг другу, и не продемонстрируй Секкар чудеса ловкости, на его теле появилось бы больше ран, чем залечила бы любая мазь.
Я надеялся, что первый опыт хоть немного его отрезвит, но не тут-то было. Секкар подобрался сбоку, сделал обманное движение, заставив ближайшее существо наклониться в его сторону, – и рывком дернул его на пол.
Грохот, ножки засучили по воздуху – и тут я оторопел. Похоже, существо отнюдь не было обескуражено. Опираясь на один из выступов, оно крутанулось вокруг своей оси, и штырь со всего размаху врезал Секкару по ногам. Тот взвыл от боли и рухнул бы, не подхвати его Харрт и не оттащи назад. Присев на корточки, Брант быстро ощупал голени нетерпеливого первопроходца.
– Пока ничего не сломано, – доложил он. – Крондорн тебя любит.
Я мигом повернул голову, надеясь поймать его взгляд. Не удалось. И, наверно, показалось.
Он произнес эти обычные, в общем-то, слова как-то не так. Не совсем правильно. Не насмешливо, нет, – никто из нас себе бы этого не позволил. И не с сомнением. Не с издевкой. Не… Сплошные «не». И вроде все верно, Харрт ничего не заметил. Да и я бы не заметил, если бы выкинул из головы тот бой с нежитью.
Лязг металла. Существо, раскрутившись, как волчок, Докатилось до стены и покатилось по ней вверх, под углом, пока не встало на ноги.
– Странная конструкция, – с уважением пробормотал Секкар. – Малая устойчивость компенсируется большой скоростью и изобретательностью.
– Совсем как у тебя, – не смолчал Харрт. – Только наоборот. Малая сообразительность усугубляется большой скоростью… А если бы оно принялось нас давить?
Неужели и я когда-нибудь стану таким ворчливым? В принципе, годам к девятистам у нас это случается, но Харрту-то едва четыре с половиной сотни стукнуло… Начну бурчать по каждому поводу: и то мне будет не так и это не эдак. А окружающие будут смотреть и думать: «О Крондорн! Мы ослышались или ему и правда еще не пора познакомиться с тобой поближе?»
– Не принялось же, – пробурчал Секкар.
И точно – существо заняло свое место в дверях, ничем не показав, что первопроходец его обидел.
Я огляделся: как назло, ничего подходящего. Даже кресло – и то каменное. Не гобеленами же их, в самом деле…
– А если попробовать вместе? – предложил Брант.
– Не выйдет. – Получив свое, Секкар сделался на редкость осторожным. – Они потому и раскачиваются, чтобы сразу нескольких зацепить. По сути дела, они совершенны. Не свалить – лежа дерутся не хуже, чем стоя. Не обойти. Не убить.
– Ты так уверен, что меч их не возьмет? – Мне сразу захотелось попробовать.
– Почему, возьмет. Как обычный металл. Как доспех. Оставит зазубрины, да и клинок попортишь. Да им-то что с того? Интересно, каким местом они думают?
На этот раз Харрт сдержался. И я был ему благодарен.
– Вариант номер два. – Брант, как и я, настроен был выбраться отсюда как можно скорее. – Если это стражи дома, как они отнесутся к тому, что мы начнем крушить все вокруг?
– Его, что ли? – Секкар кивнул на кресло.
– Не его – гобелены.
– Гобелены жалко, – решительно заявил Харрт.
Вот уж не ожидал от него любви к… Как там про гобелены правильно говорить – к живописи?
Однако заметно было, что и Харрт начинает нервничать: засунув за пояс большие пальцы обеих рук, он тоже принялся слегка раскачиваться, переваливаясь с пятки на носок.
– Тогда надо сбить их с толку. – Я еще не знал как, но мысль уже просилась наружу. – Сделать нечто такое, чего они от нас не ожидают.
– Давай сначала, – оборвал меня Секкар. – Ты считаешь их живыми или механическими?
– Заодно и проверим.
– С чего начнем? – Брант в нетерпении защелкал пальцами. – Слушайте, а перекиньте-ка меня через них.
– Не убьешься?
Сомнения Харрта были вполне оправданны: гномы редко увлекаются акробатикой. Прямо скажем, не чаще раза в жизни.
– Заодно и проверим, – передразнил его Брант. – Мэтт, Секкар, ну пожалуйста!
Сцепив руки, мы подошли к существам так близко, как только рискнули, Брант не без изящества на нас вскарабкался, мы подкинули его к потолку…
Гном еще летел, готовясь оттолкнуться руками от свода коридора, а существа уже отреагировали. Не разворачиваясь, они засеменили к выходу. Мне показалось, что Брант попытался впиться пальцами в потолок, но его уже несло ногами вперед как раз на то место, где его поджидали обрубленные тела наших стражей.
Они разом (и вновь поразительная для механизмов согласованность) отклонились назад и ударили по Бранту – как бьет ладонь по летящему навстречу волану. Только в этом сумасшедшем кешбене[8] вместо волана был наш товарищ, которого механические существа старались отбросить туда, где мы стояли.
– Ну и как они на ощупь? – поинтересовался Харрт, когда Брант уселся на полу: отбитые ноги его не держали.
– Мягкие – не поверишь. Как бы на них вмятин не осталось.
Захохотав, Харрт хлопнул Бранта по плечу:
– Идеи кончились?
– Не все сразу. – Брант снял сапоги и принялся умело массировать ступни.
– Ну-ка, а если так? – Я все же обнажил меч. – Попробую их атаковать. А вы, когда они двинутся за мной.
– Зачем это им за тобой бегать? – охладил мой пыл Харрт. – Вреда ты им не причинишь…
– Это мы еще посмотрим!
Я решил бить в самый низ – туда, где ножки крепились к штырю. Эх, топор бы здесь не помешал!
С мечом в опущенной руке я двинулся к стражам, стараясь сохранять на лице самое беззаботное выражение, на которое был способен. Не думаю, что они меня видели, но вдруг…
Они подпустили меня почти вплотную. Может, поверили в свою неуязвимость, а может, недооценили. Проклятие, я все время говорю о них как о живых! Однако ведь они и вели себя как живые.
Нацелившись в «сустав», я резко послал руку вниз. Металл звякнул о металл, существо дернулось, нога зазвенела по полу… Но уж на одной-то ноге ему было не устоять. И оно завалилось – прямо на
