но один из ударов заставил его опуститься на колени, однако ему все же удалось подняться. – А рассказать тебе о некоторых других вещах, Роберт? – Джон криво ухмыльнулся. – Рассказать о том, как просто было приписывать тебе всех моих незаконнорожденных детей, и о том, каким ты был благородным и терпеливым, молча позволяя считать их своими? Ты делал это из чувства вины, Роберт? Вины за то, что понимал, что берешь от жизни самое лучшее… – Засмеявшись, Джон бросился вперед и, проткнув кольчугу Девлина, рассек ему руку. – Ах, ты становишься невнимательным, брат! Это из-за сладкой жизни, которую ты ведешь с саксонской сучкой? Тебе следовало бы позволить мне забрать ее, Роберт. Она забыла бы тебя, да и что значит одной женщиной больше или меньше? Я никогда не думал, что ты окажешься настолько глуп и женишься, тем более после того как я переспал с ней. Девлин, ты уверен, что ребенок твой? Он может быть и…
Взревев от бешенства, Девлин бросился в атаку, и его клинок нанес сокрушительный удар, против которого Джон не смог устоять. Из последних сил стараясь удержать щит над головой и продолжая размахивать мечом, Джон начал медленно опускаться на одно колено под яростным натиском Девлина. Отбросив осторожность, о которой никогда не забывал во время состязаний на аренах Вильгельма, Девлин повел себя беспощадно. Жгучий гнев придавал ему силы, последовало еще два стремительных удара, а третий, пробив оборону Джона, почти насквозь пронзил руку, державшую меч. Джон вскрикнул и, отскочив назад, выронил меч на твердую землю. Девлин решительно шагнул вперед и, приблизившись к брату, занес меч для смертельного удара. Но когда распростертый на земле Джон взглянул вверх на брата-близнеца, Роберт помедлил, у него в мозгу прозвучали слова отца: «брат против брата», и меч опустился к его бедру – в последний момент Девлин не смог убить Джона. «Пусть Вильгельм сам вершит правосудие», – решил он.
Закутанная в плащ фигура, притаившаяся в тени деревьев на краю маленькой поляны, тихо выругалась и бросилась прочь, крепко прижимая к груди сверток. Поражение Джона было очевидным, теперь для леди Энн важнее всего было позаботиться о собственной безопасности, и защитой ей должен послужить спящий ребенок. Но ребенок проснулся, когда леди Энн споткнулась о спрятавшийся в траве корень, и громкими криками огласил воздух, а леди Энн, одной рукой подобрав юбки, побежала к ожидавшей ее лошади.
Повернув головы, Девлин и Кэтрин успели заметить бегущую среди деревьев неясную фигуру, потом услышали глухой стук копыт.
– Это Энн! – Кэт попробовала избавиться от своих пут. – Роберт, у нее Алекс! Догоните ее!..
Почувствовав осторожное движение за спиной, Девлин быстро обернулся и увидел, что Джон вытаскивает из-за пояса боевой топор и примеряется, чтобы метнуть его. Роберт понял, что сделал ошибку, оставив Джону оружие, но было уже поздно. У него не осталось времени вытащить собственный топор, а его меч уже был в ножнах. Ожидая, что в любое мгновение почувствует укус холодной стали, Роберт бросился к Кэт и оттолкнул ее в безопасное место за ствол дерева.
Гневный крик прорезал воздух, и оба мужчины, повернувшись, увидели лорда Ги, с мечом в руке спешащего через заросли.
– Нет! Не убивай его! – С искаженным болью лицом он остановился в нескольких шагах от Джона. – Я все слышал и сам прослежу, чтобы твое дело, Джон, было передано на суд Вильгельму. Как могло случиться, что мой сын оказался столь бесчестным? Неужели ты так ненавидишь своего брата?
– Да! – последовал злобный ответ. – Я ненавижу всех вас еще с тех пор, как был младенцем! И теперь увижу вас мертвыми!
Пошатываясь, Джон шагнул вперед, его лицо перекосилось, прищуренные глаза засветились безумным блеском, а левая рука поднялась, готовясь метнуть топор. Все внимание Джона было приковано к двум мужчинам, которые, застыв, смотрели на него, и он не заметил Предательского стебля лианы, спрятавшегося в покрывавшей землю листве. Попав одной ногой в петлю, Джон упал вперед, и у него вырвался стон боли и изумления. Он лежал неподвижно и не пошевелился, когда Роберт и лорд Ги, подойдя туда, где он вытянулся на земле, опустились возле Джона на колени и осторожно перевернули его на спину, – в грудь Джона вонзился смертоносный боевой топор. В еще открытых глазах Джона застыло удивление, но они закатились, он, последний раз тяжело вздохнув, умер, и темно-красные струйки крови потекли из уголков его рта. Кэтрин в оцепенении смотрела на развернувшуюся перед ней картину, суровые черты лорда Ги исказились от горя и боли, и он положил себе на колени голову Джона. Потом он отрешенно повернулся к Роберту и, когда заговорил, его голос звучал глухо, почти без обычной раскатистости.
– Что он сегодня убит, это Божья воля. В конце концов суд свершился.
Роберт освободил Кэт от уз, и она, дрожа, крепко прижалась к нему и спрятала лицо у него на груди.
– Поторопитесь, Роберт! Мы должны найти Алекса, пока леди Энн не убила его!
– Энн хочет убить нашего сына? – в удивлении воскликнул Девлин, обхватив пальцами руки Кэт выше локтя. – Но почему?
– Она участвовала в заговоре с Джоном и даже с моим отцом! Прошу вас, поторопитесь!
– Проклятие! Даже моя жена оказалась изменницей! – Подняв седую голову, лорд Ги с болью в затуманенных глазах смотрел на них. – Я поеду с тобой, Роберт, потому что не могу допустить, чтобы в моем доме оставался еще один предатель.
Они отнесли тело Джона в хижину, накрыли одеялами, положили сверху его щит, а затем все вместе отправились по следам леди Энн. Их вел лорд Ги с мрачным, превратившимся в маску страдания лицом, и только с наступлением сумерек, когда на твердо утрамбованной дороге уже невозможно было отличить следы леди Энн от других следов, они решили прекратить преследование и остановили усталых лошадей.
– Завтра мы найдем его, – успокоил Девлин жену, которая была готова расплакаться, хотя сам был в таком же горе, как и она.
– Я думал, к этому времени нам удастся нагнать их, – ссутулившись, проворчал лорд Ги. – Когда мы найдем эту вероломную тварь, я убью ее собственными руками! А если она причинит вред ребенку… – Его голос замер в напряженной тишине, и он понял, что Роберт разделяет его намерение.
Несчастная, с разбитым сердцем, Кэтрин не могла думать ни о чем другом, кроме того, что не вернется в Челтенхем без своего сына.
– Я не поеду обратно без Алекса, – тихо сказала она и, подняв голову, встретилась с хмурым взглядом Девлина. – Вероятно, здесь неподалеку есть монастырь, где мы могли бы остаться до утра.
Неожиданно лорд Ги громко выругался и, стегнув поводьями лошадь по холке, галопом пустил вперед испугавшееся животное. Девлин и Кэтрин в изумлении смотрели ему вслед, пока он не крикнул им через плечо, чтобы они следовали за ним. Они тронули лошадей с места, и Девлин, вдруг поняв, о чем подумал лорд Ги, повернулся, чтобы объяснить Кэт его план.
– Дорогая, всего в нескольких лье впереди нас монастырь Кентербери! Где еще может Энн искать убежища? Она знает, что мой отец готов убить ее, и я тоже… – Он помолчал и угрюмо добавил: – И если он не сможет этого сделать, я не стану колебаться.
Прошло больше часа, прежде чем они добрались до большого города Кентербери, основанного еще во времена римлян. В Кентербери находилась главная христианская церковь Англии, с тех пор когда святой Августин прибыл, чтобы обратить англичан в эту веру. Те, кто желал получить убежище, могли просить помощи у церкви, и она им не отказывала. Теперь и леди Энн надеялась найти спасение внутри собора.
Громко стуча копытами, лошади проскакали по тихим улицам, и всадники остановились перед величественным зданием. Закинув голову, Кэтрин смотрела вверх на башню и молилась, чтобы ее сын оставался живым и здоровым за этими стенами.
– Подождите, – приказал лорд Ги и, бросив Девлину поводья своей усталой лошади, пошел в темноте к тяжелым деревянным дверям.
Звон серебряных шпор отмечал путь лорда Ги, и когда он смолк, Кэтрин и Роберт обменялись встревоженными взглядами. Для них обоих ожидание было невыносимым. Наконец раздались тяжелые шаги на дорожке, Дев-лин вскинул голову и, прищурившись, вгляделся в темное пространство, едва освещенное единственным тусклым факелом, закрепленным на поросшей плющом стене. Радостно вскрикнув, Кэтрин спрыгнула с седла и, подбежав к лорду Ги, взяла у него извивающийся сверток, который
