– И всего, что в нем находится, – добавил мужчина у меня за спиной. – В том числе и пальца, который лежит на спусковом крючке. Можешь обернуться, придурок.
Мне не осталось ничего другого, как повиноваться.
С первого же взгляда Фрэнсис Ломакс вызвал во мне глубокую антипатию: белобрысый здоровяк с угрюмым взглядом и кривой ухмылкой. Чувствовалось, что он ненавидит весь свет, а не только меня одного.
Сзади раздался скрип пододвинутого табурета.
– Почему ты не садишься, Дэнни Бойд, если это тебе предлагает дама? – проворчал он.
Я открыл рот, чтобы ответить, – и в общем-то зря. Ответа от меня как раз и не ожидали. Ствол револьвера с силой вонзился в мое солнечное сплетение. Когда мои ноги подогнулись, Ломакс нанес еще один удар – рукояткой между глаз, и я мешком рухнул на заботливо подставленный Лейлой табурет.
На мгновение комната исчезла в багровом тумане.
– Получил? – голос Ломакса доносился откуда-то издалека. – А теперь веди себя смирно и отвечай на мои вопросы. Учти, твоя жизнь сейчас зависит от твоей откровенности.
Багровый туман в моих глазах мало-помалу рассеялся, и я увидел, что Лейла сейчас стоит рядом с Ломаксом и с издевкой смотрит на меня.
– Ну и чучело! – сказала она. – Наверное, его содержит какая-нибудь богатенькая старушка с Парк- авеню, которой он заменяет пуделя. Как ты думаешь, Фрэнк, он умеет стоять на задних лапках и умильно тявкать, выпрашивая подачку?
– У меня он быстро затявкает.
– Перестань корчиться, размазня! – прикрикнула на меня Лейла. – Рассказывай все по порядку и без утайки.
Способность дышать кое-как вернулась ко мне, но перед глазами еще мельтешили багровые пятна. С трудом ворочая языком, я повторил свою прежнюю версию об Осман-бее, который поручил мне разыскать пропавшую Марту Мюрид и попутно дал адрес Лейлы Зента.
Ствол револьвера ударил меня по кончику носа с такой силой, что из глаз брызнули слезы.
– Не ври, Бойд, – зарычал Ломакс. – Или мне придется заняться тобой всерьез. Таких, как ты, я ломал дюжинами. Кто тебя послал сюда на самом деле? Корли?
– Корли? – переспросил я. – Я не знаю никакого Корли. Сюда меня прислал человек, назвавшийся Осман-беем.
– Если ты будешь и дальше играть в стойкого оловянного солдатика, я нафарширую тебя пулями и сброшу в залив, – с угрозой произнес Ломакс. – Когда-нибудь твое тело прибьет течением к пляжу Корли. Так вы встретитесь в последний раз.
– Можно, я буду звать тебя Фрэнк? – сказал я. – Ведь мы уже подружились, надеюсь. Дело в том, что я не могу понять, что от меня требуется. Если бы ты задавал конкретные вопросы, разве бы я на них не ответил?
Момент был опасный. Мне показалось, еще чуть-чуть, и я опять получу по носу.
Но Ломакс, вроде, уже отошел.
– Ладно, – сказал он. – Прикидывайся и дальше дурачком. Меня ты не проведешь. Когда вернешься назад, передай этой жирной корове, что следующего, кто сунет нос в мои дела, вынесут отсюда ногами вперед.
– Ты что, отпустишь его живьем? – возмутилась Лейла.
– Он должен предупредить Корли, – Ломакс криво улыбнулся. – А труп, как известно, говорить не сможет. Поэтому Бойд покинет мое заведение живым, хотя и слегка обработанным.
– Я хочу помочь тебе поработать над ним! Фрэнк, ну пожалуйста! – заканючила Лейла. – Он испугал меня.
– Ладно. Поразвлекайся немного. Но запомни, он должен остаться живым, – согласился Ломакс.
В это время в дверь постучали. Ломакс грубо выругался.
Стук повторился. На этот раз он стал настойчивее.
– Убирайтесь! – взревел Ломакс. – Я занят и освобожусь не скоро!
– Открой! – раздалось из-за дверей. – Это Джулиус Керн. Мне нужно срочно поговорить с тобой.
В голосе звучал металл. Этот человек умел командовать людьми и добиваться своего.
Ругаясь сквозь зубы, Ломакс открыл дверь.
Человек среднего возраста, появившийся на пороге, выглядел, как голливудский киногерой. Стройный и высокий, с мужественной внешностью, он был одет по последней моде. Длинный глубокий шрам слегка портил его красивое лицо.
– Джулиус, ты пришел не вовремя, – сказал Ломакс, отступая в глубь комнаты. – Давай увидимся позже.
– Позже? – произнес вошедший голосом, для которого, казалось, не существовало преград. – И это ты говоришь мне? Джулиусу Керну? Неужели мое слово ничего не значит для тебя?
– Прости, Джулиус... – пробормотал Ломакс.
Всем своим видом он демонстрировал сейчас покорность, но было ясно, что он люто ненавидит вошедшего.
– Если я сказал, что нам надо поговорить, ты должен повиноваться, – продолжал наступать Керн. – Заруби это себе на носу!
– Я знаю... – речь Ломакса стала совсем невнятной. – Но у меня возникли проблемы. Сейчас я занят вот этим молодцом.
Он указал на меня стволом револьвера.
Керн ногой захлопнул за собой дверь, мельком глянул на меня, а потом уставился на Лейлу, буквально раздевая ее глазами.
– Хорошо, – мрачно заявил он. – Поскорее избавься от этого типа, а я пока поразвлекаюсь с девчонкой.
– Нет! – вскрикнула Лейла.
– Что за тон, птичка! – Керн хищно оскалился, изображая улыбку. – Ты ведь выступаешь в кабаке почти голой. А сейчас тебе нужно лишь сбросить пару тряпок. Неужели это так трудно?
– Знаешь, Джулиус, – сказал Ломакс, – этот тип может и подождать. Куда он денется... Что ты хотел мне сказать?
– Я только что получил сообщение из Италии, – Керн засунул руки глубоко в карманы. – Шеф сказал, чтобы ты выкручивался сам.
– Что? – лицо Ломакса исказилось. – Со мной нельзя так обращаться! Я не виноват! Шеф прекрасно знает это! Я ничего не получил, поверьте!..
– Шеф исполнил все твои просьбы, не так ли? А теперь очередь за тобой. Делай, что хочешь, но он не изменит своего решения.
– Со мной нельзя так обращаться, – повторил Ломакс. – За что? В чем я виноват?
– У тебя очень широкая пасть, Фрэнк, – пренебрежительно бросил Керн. – И самое плохое то, что ты ее чересчур часто раскрываешь не по делу. Знаешь, чем закрывают такие пасти? Пулей из охотничьего ружья.
– Только не надо злиться, Джулиус, – пролепетала Лейла. – Успокойся, пожалуйста.
– Я хотел бы сам переговорить с шефом, – тихо сказал Ломакс.
– Ты? С ним? Да ты спятил! Шеф ни с кем не разговаривает. Он приказывает, а все другие молчат. Шефу надоело ждать. Он и так был достаточно снисходителен к тебе. Все! Тебе дается сорок восемь часов на все дела. И не минутой больше.
– Но я ведь делаю все возможное, – простонал Ломакс. – И вы отлично знаете это!
– Я сказал тебе: сорок восемь часов. Или товар, или стоимость наличными, – Керн не обратил никакого внимания на последние слова Ломакса. – Выкручивайся, как знаешь. Шефу на это плевать.
– Где я возьму такую сумму?
Керн со скучающим видом поправил свой галстук, неброская расцветка которого принадлежала
