Бог мой, я забыла запереть дверь! Или я ее запирала? Не помню.
На пороге стоял мужчина.
Может, он пьян? Почему его шатает из стороны в сторону? Свет ночника не давал разглядеть лицо. Я не видела, что находится в руке посетителя: бутылка с виски, букет или револьвер.
— Как вы посмели сюда войти? Кретин!
Я хотела кричать, визжать, топать ногами, но голос мой предательски охрип и уже еле слышно я добавила:
— Уходите, пожалуйста.
Он не послушался и двинулся ко мне. Его походка выдавала в нем не убийцу, а, скорее, ожившего мертвеца.
В ужасе я зажмурилась. Сейчас костлявые пальцы сдавят мое горло, и я услышу зловонное дыхание...
Нет, лучше встретить смерть лицом к лицу.
Я открыла глаза. Передо мной действительно был оживший мертвец. Он смотрел на меня в упор.
— Это вы, мистер де Шен?!
Привидение качнулось, и рука Рауля де Шена схватилась за спинку кровати.
Наверное, я потеряла сознание, а когда очнулась, то увидела, что мой убитый клиент нависает надо мной, как туча.
— Мэвис, очнитесь.
Я заслонилась руками, замахала, чтобы отпугнуть нечистую силу. Но голос Рауля де Шена продолжал монотонно бубнеть:
— Мэвис, очнитесь, это я... я пришел...
— Вы мертвы! Я видела вас мертвым, у вас прострелена голова! Уходите!
Мои нервы были истощены.
— Да, — сказал де Шен голосом, лишенным всех красок и оттенков. — Я умер.
Глаза его не мигали, они светились изнутри каким-то нечеловеческим светом. Веки не дрожали, губы почти не двигались. Мистер де Шен был ни жив, ни мертв — в буквальном смысле. Скорее, мертв, ибо во лбу его по-прежнему зияла дыра.
— Зачем вы пришли? — закричала я. — Чтобы убить меня? Может, в этой ситуации мне надо было осенить себя крестом? Я ничего не соображала.
— Я умер, но я существую, — опять начал вещать мистер де Шен. — Вуду оживили меня. Я могу передвигаться среди людей и общаться с ними. Я зомби. Я ничего не чувствую. Слушайте меня, Мэвис.
— Но чего вы хотите? Я скончаюсь от этого кошмара! Я выпрыгну из окна! Я позову полицию!
Мои стенания отскакивали от полутрупа, как горошины от стены.
— Мэвис, вы должны знать. Я пришел, чтобы вы знали.
В это мгновение он коснулся моей руки. Я дико вскрикнула: рука покойника была, как лед.
— Мэвис, мы оба оказались бессильны перед могуществом вуду. Буду наказали меня за то, что я поделился с вами своим секретом. Теперь такая же участь ждет вас. Исчезните. Возвращайтесь, Мэвис, в Нью-Йорк и забудьте Новый Орлеан. Если вы хоть кому-нибудь расскажете о вуду, как я рассказал вам, то станете мертвой. Все будут мертвы... Забудьте меня и все, что вы здесь видели. Прощайте, Мэвис.
Дергаясь и шатаясь, он пошел к выходу.
Я сидела на постели, сцепив зубы и обхватив себя руками. Я была, как кролик, загипнотизированный удавом.
Де Шен вышел, тихо закрыл дверь. Его шаги еще слышались какое-то время и пропали.
Полная тишина.
И вдруг за окном резко закричала какая-то птица. Возможно, петух.
Глава 4
Надо ли говорить, что я была на аэродроме задолго до отлета моего авиалайнера. Наконец я услышала долгожданные слова:
— Рейс на Нью-Йорк. Приглашаем пассажиров на посадку. Пожалуйста, займите свои места в самолете.
Кто-то тоже ждал этих слов. Не успела я сделать и трех шагов в направлении к самолету, как почувствовала что-то жесткое, упирающееся в живот.
Передо мной стояла молодая рыжеволосая наглая девица. Одета она была прилично, и никто бы не заподозрил, что в кармане этого элегантного пальто прячется пистолет, дуло которого направлено на меня.
Мило улыбнувшись, девица произнесла:
— Вы — мисс Зейдлиц? Я ничего не напутала? По глазам вижу, что не напутала. Ну и чудесно. Вы чувствуете, какая игрушка упирается в ваш бок? А, вот опять по глазам вижу, что чувствуете. Как приятно с вами разговаривать. Теперь, надеюсь, вы понимаете, как опасно было бы с вашей стороны поднимать шум.
На аэровокзале, наверное, думали, что беседуют две подруги — так мирно и хорошо мы общались.
Нет, мне не удастся покинуть Новый Орлеан. Что-то опять будет, и один из нас взлетит в небеса: или я, или этот город.
Как они быстро со мной управляются! Вот уже и эта, рыжая, начала командовать:
— Поворачивайте к выходу, мисс Зейдлиц. На улице нас ждет машина.
— Какая?
Я задала этот вопрос, чтобы не получить случайную пулю, если пойду в неверном направлении. Кто знает, в каком состоянии нервы у этой кошки...
— Машина черная.
— Не беспокойтесь, я сяду в машину.
— Вы сядете за руль.
Это был приказ.
Перед зданием аэровокзала стояла изумительно красивая черная машина, я села за руль, рыжая устроилась рядом. Руку она по-прежнему держала в кармане. Интересно, а не блефует ли эта особа? А что если у нее в пальто не пистолет, а, уж простите, фига?
И все-таки я подчинилась ее указаниям. Мы ехали молча. Потом девица жестом дала понять, что надо свернуть на боковую дорогу. Вскоре она сказала:
— Приехали.
Машина остановилась перед шикарным особняком.
Под конвоем я вошла в дом. Рыжая командовала, куда идти: направо, налево...
Ну и кого я увидела в конце концов? Леопольда! Мой Генри Фонда сидел и потягивал виски, а его взгляд кромсал меня на куски.
— Вот и она, Леопольд, — вместо приветствия сказала рыжая. — Как ты просил — без царапин.
Леопольд удостоил мою конвоиршу жеста, смысл которого сводился к трем словам: «А теперь проваливай». Сам он не спускал с меня глаз.
— Вы стерва, мисс Зейдлиц, оторва и пройда.
С неподражаемой грацией он забросил нога за ногу.
— Я останусь, Лео, и покараулю, — рыжая была явно обеспокоена моим пребыванием в апартаментах. — Эта блондинка мне не нравится.
Леопольд цыкнул на нее:
— Джейн, оставь нас. Здесь конфиденциальный разговор.
