— Хорошо, — рыжая не выразила никаких эмоций и повиновалась.
Леопольд ждал, пока смолкнут ее каблучки, но даже тогда, когда мы остались наедине, долго молчал. В нем зрело какое-то решение, но что-то мешало оформить мысль до конца.
Вздохнув, он встал, прошелся мимо меня и разлепил, наконец, губы:
— А мы ведь с вами вчера так хорошо поговорили, мисс Зейдлиц!
— Да?
— Вам нравится роль глупой куколки? Но только не здесь, моя дорогая.
— Объясните получше, зачем меня сюда привезли. Леопольд в два прыжка очутился рядом и зашипел в лицо:
— Объяснить? Вам? Той, которая вчера получила тысячу баксов в задаток, а сегодня помчалась, как полоумная, в Нью-Йорк, так что мне пришлось просить Джейн вернуть вас с полдороги. Что вам непонятно? Это ваш стиль — брать деньги и «динамить»?
— Извините, Леопольд, когда я собралась в Нью-Йорк, я совсем забыла про ваши деньги...
— Вам надо лечить свою память! — закричал Леопольд. — Я знаю, как это делается!
— Я вернула бы ваши доллары... По почте, с нарочным, с голубями...
Признаюсь, у меня начался нервный тик. Больше всего я боялась сейчас истерически расхохотаться Лео прямо в лицо.
— Вернуть? Куда? Вы знали мой адрес?
Леопольд после каждого слова делал паузу, чтобы до меня дошло, что я ляпнула. Он был так смешон в своем гневе, что я успокоилась и приняла обычную боевую стойку.
Я четко, твердым голосом сказала:
— Да, вышла промашка, признаю вину. Давайте все уладим миром.
И тут он взбесился окончательно. Завизжал:
— Вы хотели обмануть меня!
Размахнулся и со всей силы ударил.
Совершенно автоматически я нанесла ответный удар — ребром ладони по горлу. Леопольд, в отличие от меня, не ожидал подвоха. Более того, когда он бил меня, голова его откинулась назад — этим я и воспользовалась в полной мере.
Клиент замер, глаза его вспучились, дыхание пресеклось. Он бухнулся на колени.
Я нанесла следующий удар: ладонью по носу снизу вверх — надо сказать, что этим простым, но очень эффективным приемам меня научил один приятель, «морской волк», — так вот Лео был обречен, он окончательно свалился. В запасе оставался еще удар по ушам, после которого человек какое-то время слышит только голоса ангелов, но в тот момент, когда я уже собиралась сорвать всю свою злость за неудачи на этом костлявом мужичонке, грянул выстрел.
Только женщина может так свято блюсти интересы своего мужчины! Стреляла, разумеется, Джейн. И только женщина, стреляя с близкого расстояния, может промахнуться! Джейн промахнулась.
— Что вы сделали с ним? — заорала она срывающимся голосом.
И снова выстрелила.
Но эмоции опять помешали, и пуля, не задев меня, скользнула по мрамору стены.
Я попыталась остановить разбушевавшуюся стихию:
— Джейн, спокойствие! Ничего не случилось, Лео жив и будет жить еще долго!
Кажется, она выстрелила еще раз.
Крики Джейн, стоны Лео, падающие вещи, выстрелы — это был сущий ад. Я одна в этом аду дышала ровно и ощупывала глазами пространство в поисках спасительного выхода.
Леопольд, слава господу, застонав, сел на пол, и его рыжеволосая телохранительница, не выпуская из рук пистолет, кинулась осматривать свое сокровище.
— Дорогой, что она сделала?
— Он ударил меня, и я применила один приемчик, — я ответила вместо Леопольда. — Странные манеры у вашего друга.
Леопольд справился с дыханием и прохрипел:
— Вы хотели убить меня?
— Проучить! У вас болевой шок всего лишь.
— Да, я ударил вас первым... Но вы же стащили тысячу баксов!
— Нет, это вы любезно оставили их у меня на столе в номере отеля.
При этих словах Джейн ревниво дернулась.
— Я дал вам деньги, — сказал Леопольд, — чтобы вы поставляли мне информацию. И вчера мы договорились обо всем.
Информация, информация... Что я могла сообщить этому идиоту такого, чего бы он не знал? Был только один факт, который занимал меня и мучил. Если это та информация, за которую Лео готов платить, что ж, он ее получит.
— Умер Рауль де Шен.
— Что?!
— Вчера ночью я видела мертвого Рауля де Шена.
Леопольд оживился, глаза заблестели. Похоже, я пролила бальзам на его синяки.
— Ну вот, мисс Зейдлиц, именно о таком сотрудничестве мы и договорились вчера. И больше не пытайтесь скрыться от меня. Из Нового Орлеана вы можете уехать только в катафалке. Поняли?
— Поняла...
— Джейн, отвези, пожалуйста, мисс Зейдлиц в отель.
Джейн с большим удовольствием отвезла бы меня на кладбище, но уже тот факт, что я буду вдали от Леопольда, ее обрадовал. Подталкивая в спину, она вывела меня из дома. Мы вновь сели в черный автомобиль. На этот раз за рулем оказалась Джейн — она не боялась, что я сбегу.
Начался обмен любезностями.
— Если ты еще раз посмеешь ударить Леопольда, я изрешечу тебя, как сито, — прошипела Джейн.
— Если Леопольд распускает руки, то привяжи их покрепче к своему бледному телу, — сказала я.
— Белобрысая тварь!
— Рыжая уродина!
Джейн рванула с места на такой скорости, что я чуть не расшибла себе голову. Всю дорогу она гнала машину и молчала.
Я поняла только одно: путь домой пока закрыт. На моем отступлении из Нового Орлеана горит красный свет. Сколько ему гореть — я не знаю.
Единственный человек, который сейчас помог бы мне, был Джонни Рио. Мой славный компаньон. Вдали от него я наделяла Джонни всеми замечательными качествами и забывала о них напрочь, едва мы сходились на одном поле.
Подумав, я решила послать в Нью-Йорк телеграмму. Зная Джонни как скареду, телеграмму я составила предельно лаконично, и она обошлась мне совсем недорого.
Там было всего-навсего два слова:
«ЗОМБИ ВЕЩАЕТ».
Несмотря на бурную ночь и веселенькое утро, я чувствовала себя неплохо. Карнавал опять подхватил меня и закружил в своих объятиях. Меня опять целовали на улицах незнакомые парни, а с одним из них мы даже разговорились. Он оказался приятным собеседником, неназойливым кавалером, и я уже прикидывала, как славно отдохну от своих передряг за его широкой спиной. Но мои надежды рухнули, как гнилые опоры моста под тяжестью танка. Функцию танка выполнила жена, невесть откуда выползшая в момент задушевной беседы и уведшая своего мужа и моего избранника в неизвестном направлении.
Я потащилась в отель.
Подойдя к двери своего номера, я услышала, как надрывается телефон. Скорее всего, звонил Леопольд. Но какую информацию я ему сообщу?
Я не пошла к себе, а спустилась в бар. В конце концов, кроме вчерашних сандвичей, скормленных
