боялись, не приключилась ли беда, а ты, называется, радушно встретил!..
— «Мы волновались...» — передразнил меня Джонни. — Это я ломал голову, куда ты запропастилась, дорогуша, — Джонни начал заводиться. — Ты имеешь обыкновение пропадать в самый ответственный момент! Где ты шлялась? Обрадовалась, что меня нет, и принялась опять за свои бредовые идеи?! Просачковала день, а теперь изображаешь заботливую няню? Бездельница! Чтобы завтра была на работе ровно в девять или я...
— Ты орешь на меня, а сам... даже не удосужился поинтересоваться, не стряслось ли со мной чего, — я обиделась и всерьез. — Ты не знаешь, как я тебя искала! Меня избивали, пороли и едва не изнасиловали... Я была на волосок от смерти. Это ты шляешься неизвестно где, небось пропьянствовал, а теперь заявляешь, что я...
— Ты уволена, Мэвис! — заревел он еще громче.
Я внезапно успокоилась. Весь мой гнев переплавился в холодную ярость.
— Дорогой, ты настолько глуп, что ничего не соображаешь. Меня нельзя уволить. Я не наемный работник. Я компаньон.
— Тогда мы сейчас же поделим наше агентство! Банковский счет, имущество — короче, все.
— Прекрасно! Как пострадавшая от злостного хулиганства и грубиянства я делю фирму на выгодных для себя условиях. Вы, Джонни Рио, здесь уже посторонний. Покиньте мое помещение!
Джонни сбросил ноги на пол и с угрюмой решительностью начал подниматься.
— Ах, ты... букашка...
Рафаэль встал между нами, как скала.
— Амигос! Неужели у вас мало общих врагов? Не надо ссориться, я знаю, что в ваших сердцах пылкая нежность друг к другу. Пор фавор, примиритесь и забудьте все, что вы здесь наговорили. Я люблю вас обоих, вы мои лучшие друзья во всей Америке. Ну поцелуйтесь же!..
Джонни оглядел Рафаэля с головы до ног и резко бросил мне:
— Кто тут является лучшим другом этого бандита?
— Как? Конечно, ты! — парировала я.
— Нет, это ты!
— Не пошел бы ты со своим лучшим другом...
— Нет, это ты со своим лучшим другом не пошла бы...
Рафаэль поднял руки: сдаюсь.
— Амигос! Я, конечно, не так хорошо знаю английский язык, но мне кажется, что вы заговариваетесь!
Джонни сел в кресло и с досады закурил.
— Черт с вами, — сказал он. — Главное, что я добыл информацию. Я потратил ночь, утро и день, но зато теперь я кое-что знаю. И могу подхлестывать события — недаром меня прозвали Джонни-Хлыст!
— Хлыст! Ты вовремя вспомнил это прозвище. По странному совпадению я ощущаю твою роспись всей кожей, — и я потерла места, отмеченные стальным наконечником хлыста Мэриам Вторм.
— О чем ты? — он отмахнулся от меня и продолжил: — Джонатан Вторм действительно миллионер, но он нажил свой капитал в результате грязных сделок... Многие банкиры не хотели иметь с Втормом никаких дел. Они не считались ни с ним самим, ни с его деньгами...
— А в моем банке никто не хочет считаться со мной, — вздохнув, заметила я. — Я как-то пришла туда за ссудой, а получила всего-навсего предложение о замужестве.
— Об этом мы потом как-нибудь поговорим, Мэвис. И помолчи, пожалуйста. Как я понял, Артуро сделал правильный выбор: единственный человек в стране, кто мог дать ссуду вашему режиму, точнее, вашему президенту, был Джонатан Вторм. Вторм надеялся, что вы вернете его денежки с лихвой.
— Это известно, — проворчала я.
— Откуда?
— Артуро сам сказал.
— А что еще сказал Артуро? — сжал зубы Джонни.
— Что теперь, после смерти Джонатана Вторма, ему ничего не остается, как договориться о ссуде с наследницей капиталов. То есть со вдовой Вторм.
— Все правильно...
Джонни поник головой. Но какая-то мысль заставила вскинуть эту голову:
— И все-таки никаких заговорщиков не было! Не было и заговора с целью устранить Вторма и лишить вашего президента надежды на финансовую помощь! Так?
— Произошла ошибка, — вздохнул Рафаэль. — Вторма убил я, о чем весьма сожалею.
— Сожалеешь? — криво улыбнулся Джонни. — Но насколько искренне, любезный амиго?
— Что такое?! — взвился мистер Вега.
— Я предполагаю, что убийство Вторма не было ошибкой, — Джонни с веселой злостью смотрел в черные стекла очков Рафаэля.
— Бред!
— Ты намеренно застрелил финансиста! — подзуживал Джонни. — Ты и есть заговорщик!
— Тогда заговорщиком надо считать и Артуро. Он первый увидел, что кто-то крадется, и приказал мне застрелить бандита.
— Н-да... Скажи-ка, Рафаэль, только правду... Есть один вопрос, на который можешь ответить только ты.
— Говори.
— Почему тебе пришло в голову втянуть в это дело нас с Мэвис?
— А кто еще помог бы мне избавиться от трупа, как не старые друзья?
— Кто? Полиция! Не вижу ничего особенного: ты застукал в резиденции своего босса чужого человека, скорее всего, бандита и убил его. Да, произошла ошибка, но полиция сумела бы разобраться в этом. Почему нужно было обязательно спрятать труп?
— Артуро не хотел, чтобы его имя попало в прессу. — Рафаэль пожал плечами. — Шумиха вокруг убитого финансиста сорвала бы все наши планы. Поэтому Артуро настаивал на том, что надо тщательно замести следы и увезти труп подальше...
— ... и зарыть поглубже, — закончил Джонни.
Рафаэль закурил. Он внимательно посмотрел на Рио:
— Амиго, мне трудно относиться с симпатией к человеку, который подозревает меня, не доверяет мне...
— Я хотел бы верить тебе, Рафаэль. Хотел бы доверять...
— Джонни, ты совсем свихнулся! — сказала я. — Рафаэль не может быть заговорщиком! Он наш друг! Сегодня он спас мне жизнь — это для тебя не аргумент? Что касается Втормов, то я убеждена: все неприятности идут только от них! Миссис Вторм и ее подручный Терри мутят воду. Они что-то замыслили и преследуют свои интересы!
— Успокойся, Мэвис, — Джонни скорчил гримаску брезгливости. — Это все твои домыслы и глупые идеи.
— У меня есть интуиция, — буркнула я.
К сожалению, мужчины были слишком поглощены собой и выяснением своих отношений, чтобы обращать внимание на меня.
— Все это время я искал компаньона Вторма. Он обязательно принял бы участие в такой крупной сделке, — сказал Джонни. — Но прохвост как сквозь землю провалился.
— Как он выглядит? — спросил Рафаэль.
— Большие очки, борода... — начал Джонни.
— Человек с английским акцентом, — вклинилась я. — Гарольд Андерсон по прозвищу Бен.
Джонни вытаращился на меня.
— Ты и это знаешь?!
— Ну, как моя интуиция? — прищурилась я.
— Чтобы добыть сведения про Гарольда Андерсона, мне пришлось ползать ужом и рыть землю, как крот, — вскипел Джонни. — Если бы ты, Мэвис, мне помогла, тогда я действительно считал бы тебя своим
