— Прикончу этого дудельщика! Скотина! — он ходил из угла в угол, не видя ничего перед собой. — Со мной такие штуки не пройдут!
— Я сказал, чтобы ты его отделал! — брезгливо посмотрел на подручного Барон. — Ты! А вместо этого он отделал тебя.
— Эта пьяная скотина напала так внезапно, — защищался Туша.
— Что мне теперь с тобой делать? Ты же инвалид! Сейчас тебя побил этот пьяница, а завтра — какой-нибудь мальчишка!
Туша засопел, но ничего не сказал.
— Ладно, — смилостивился Барон. — Тащи бумагу и ручку. Бойд будет писать письмо.
Я смотрел на этих убогих и вдруг понял, что идея с подставным «убийцей» придумана не здесь и не Бароном.
— Это не ваша идея, Барон, — сказал я. — Вы — всего лишь исполнитель. Идея красивая, не спорю. Но она вряд ли могла посетить такую голову.
Я выразительно постучал костяшками пальцев о стол.
— Ну, умник! — прикрикнул Барон. — Посмотрю, как ты будешь трепыхаться перед смертью.
— Вам платят за исполнение. А кто же тогда додумался прикрыться мной? — я размышлял вслух. — Вулрих? Нет, он от страха забился в угол. Бейли? Этот может. У Бейли мозги варят. Ему нужны деньги — от Вулриха. Он за ними и явился сюда. И не за двадцатью тысячами — это мелкая монета для Бейли. И вам за меня он заплатит дешево. А сам загребет всю кассу...
Туша и Лапчатый прислушивались к моим словам и молчали. Барон только промычал:
— Складно...
— Да, Барон, вы с Бейли сговорились! По каким-то причинам вас устроила именно моя кандидатура. Я еще разберусь, что тут за причины. Пока ясно одно: Бейли — организатор, Барон — исполнитель.
По установившейся тишине я понял, что попал в точку. Туша шевельнулся и как-то боком подошел к столу. Он положил бумагу и ручку.
— Все готово, шеф.
— Так! — Барон встал и потер руки. — Приступим!
Туша толкнул меня в спину револьвером:
— Сам напишешь, приятель, или тебе продиктовать?
Я устал стоять и решил, что дальнейшие события должен проследить в более комфортных условиях.
Я сел за стол, закинул нога за ногу.
— Писать ничего не буду. Вы убьете меня в любом случае, зачем же мне возводить на себя самого поклеп?! Нелогично.
Туша довольно сильно ударил меня стволом по голове.
— Пиши, что сказал шеф! Иначе я пристрелю тебя, поганая ищейка!
— Пристрели! И у твоего шефа не будет письма. А раз нет письма, значит, нет и «убийцы». Только труп. Третий труп в Бахиа-Мар, и только.
— Ты сам вынуждаешь меня, Бойд, устало сказал Барон. — Не хочешь уладить все миром? Пеняй на себя! Лапчатый!
Сучья лапка вытянула из кармана стилет.
— Я не забыл, как ты приласкал нас багром сегодня днем, — бандит пыжился: видимо, нож придавал ему уверенности в себе. — Тебе было смешно, когда мы плыли к берегу? Теперь настала наша очередь посмеяться!
Стилет блеснул в его руке, как ртуть. Лапчатый был мастером, понял я.
Он крепко ухватил меня за ухо и занес руку с ножом. Я инстинктивно дернулся, но дуло револьвера держало мою голову в напряжении.
— Мы решили, что ты должен утонуть! — верещал Лапчатый. — Но ведь, прыгая в воду, ты мог пораниться... у тебя могла лопнуть барабанная перепонка!
— Отчего ей лопаться? — попытался я остановить его.
— Шеф просил тебя по-хорошему. Так получай!
Я заорал от боли. Лапчатый ткнул мне в ухо узким лезвием, но пока несильно. Однако даже такой удар привел меня в ужас: подонки начали заводиться. Я чувствовал лезвие в своем ухе. Лапчатый давил все сильнее, на сотую долю миллиметра — он растягивал пытку и мог делать это всю ночь. За ночь от боли я сойду с ума — они выбросят меня в залив: концы, как говорится, в воду.
— Напишешь письмо? — Лапчатый продвинул лезвие еще на какую-то долю миллиметра в глубь уха.
— Напишу! — выдохнул я.
— Как быстро сдался, — разочарованно протянул Туша. — Я хотел посмотреть, как ты будешь корчиться.
Барон удовлетворенно расхаживал передо мной и еще раз, вторично, объяснял, что именно я должен написать. Потом, заглядывая мне через плечо, он подсматривал, что же я царапаю на бумаге.
Работа была закончена. Письмо с моим «признанием» лежало на столе.
— Ну вот, я выполнил ваше требование. Теперь с чистой совестью я могу сказать вам, что вы — осел.
— Можете обзывать меня, как хотите. Это уже неважно, — Барон просматривал написанное.
— А вам не хочется знать, почему я вас так назвал?
— Ну говорите, почему, — Барон отмахнулся от меня, как от осенней мухи.
— Вы — осел. Если верить моему «признанию», я совершил преступление вместе с Вулрихом. Точнее, Вулрих является соучастником. Он знал, что я убийца, но не выдал меня полиции. Страховая компания очень обрадуется моему письму и не выплатит Вулриху ни цента.
Барон рассмеялся.
— Кое-что вы соображаете неплохо, Бойд. А вы не додумались до того, что Вулрих передал все свое имущество Бейли в уплату долгов? Передал и страховой полис. Деньги должен получить не Вулрих, а Бейли. И Бейли их получит!
Троица заржала.
Барон первым перестал смеяться и прикрикнул на своих головорезов:
— Время дорого! Ночь пройдет быстро. Везите Бойда в гавань и постарайтесь обтяпать дельце без шума. Мы еще посмотрим, кто тут осел!
Глава 10
Туша держал меня за руку, впившись, как клещ. Лапчатый шел с другой стороны, прижав стилет к шее, у самой артерии. Если бы я попытался вывернуться, он — чирк! — и готово. С перерезанным горлом далеко не убежишь.
Мы долго шли вдоль яхт и других суденышек, пока я понял, куда мерзавцы ведут меня.
Мы поравнялись с «испанской галерой».
Лапчатый сказал:
— Ты сам выбрал место! Ты искупал нас здесь, а теперь мы искупаем тебя.
Он пищал мне в самое ухо — в то, что едва не покалечил.
— Наконец мы закончим это дело, — Туша обхватил меня за шею сзади своей могучей рукой. — Ну и напьюсь же я, когда ты, приятель, пойдешь рыбам на корм.
Резко развернувшись. Лапчатый предательски ударил меня под ложечку. Колени мои подогнулись.
Туша навалился и начал душить. Лапчатый ударил еще раз. Я упал бы, но Туша продолжал сжимать шею — он держал мое безвольное тело на весу.
В голове поплыли круги и звезды, сознание покидало меня, я ничего не видел и не слышал, но
