– Только полчашки. Он такой крепкий. Но очень вкусный! – Она поправила шляпу.
– У вас красивая шляпа, миссис Уикс, и вы умеете её носить. Не каждая женщина может похвастаться этим.
– Благодарю вас. Предполагается, что она подчеркивает мой красивый профиль. – И она кокетливо повернула голову.
– Как долго ваш муж работал с Хокинфилдом?
– Со времён основания имения «Тип-Топ». Дж. Дж. высоко ценил Уилсона как строителя, и именно он способствовал тому, чтобы Уилсона выбрали в городской совет. Конечно, муж знал, как общаться с Дж. Дж., – сказала она с лукавой заговорщической улыбкой. – Уилсон просто никогда не спорил с ним!
«Идеальная пара, – подумал Квиллер. – Квинтэссенция подхалима и квинтэссенция любительницы выслужиться».
– Можно я сниму шарф? – спросила она в это время. – Здесь немного жарко.
– Конечно, пожалуйста. Располагайтесь поудобнее. Вы уверены, что не хотите пирожного?
Она сдернула шарф с явным облегчением.
– Нет, я испекла их исключительно для вас.
– Представляю, как подействовало на вас и вашего мужа сообщение об убийстве Хокинфилда. Где вы были, когда услышали об этом? – будто бы нечаянно спросил Квиллер.
– Дайте подумать… Это был День отца. Я подарила Уйлсону подарок, и мы поехали ужинать в гольф-клуб. Как только мы вошли в ресторан, сразу же услышали эту новость, и она настолько потрясла нас, что мы развернулись и уехали домой. Дж. Дж. был моим работодателем и другом в течение двадцати пяти лет и очень по-доброму отнёсся к Уилсону. когда тот стал моим мужем. – Миссис Уикс сияла шляпу и вытерла лоб носовым платком. – Уилсон был одним из тех, кто нёс гроб во время похоронной процессии, и предполагалось, что он выступит свидетелем обвинения на суде, но, перед тем как давать показания, ему стало плохо – прямо там, в зале суда, – и он умер по пути в больницу.
– Вы были там?
– Нет. Он уже умер, когда мне сообщили об этом. Ужасно! Три дня я находилась под наблюдением врачей. – Теперь она уже обмахивалась брошюрой, взятой из сумочки.
– Вы говорите, что Уилсон собирался давать показания в пользу обвинения? А вы не знаете, о чём он хотел говорить?
– Думаю, об угрозах, – сказала она, слегка задыхаясь. – Не знаю точно. Он не говорил со мной об этом. Мы оба были очень расстроены.
– Вы имеете в виду угрозы Фореста Бичема?
– Я так думаю… Да… Но тогда я ничего не хотела слышать о них.
– Вы не знаете, угрозы были письменные или устные?
– Можно мне стакан воды… холодной?
Пока Квиллер добавлял в стакан кубики льда, сиамцы, проснувшись, спустились сверху и прошествовали в кухню в поисках какой-нибудь еды. Это был танец волнообразных движений тел и переплетенных хвостов, исполненный ими вокруг ножек кресел и стола.
– У вас… их три? – спросила она между глотками воды.
– Только два, Коко и Юм-Юм.
– Я думаю… у меня двоится в глазах, – сказала она. – Помогает холодная вода? – спросил он озабоченно.
– Эта из-за кофе… Мне лучше отправиться домой. – Она встала, но тут же опустилась на стул, при этом лицо у неё опасно покраснело. На бровях и на подбородке появились капельки пота.
– Вам нехорошо? Может быть, приляжете? Съешьте пирожное.
– Мне нужно… подышать свежим воздухом, – ответила она. – Где моя шляпа?
Она криво нахлобучила шляпу на голову, и он помог ей выйти на веранду, как мог, учитывая его собственное неустойчивое положение. На большее он был сейчас неспособен. Отвезти её домой он не мог. Не исключено, что ей придется остаться. И даже придётся вызвать врача…
Они медленно передвигались по длинной веранде: Квиллер, хромая и опираясь на палку, и Ванда – неуверенно ступающая, опирающаяся на него. В прошлом бывало, что на некоторых гостей Квиллера алкоголь оказывал неблагоприятное воздействие, но он впервые видел, чтобы подобное воздействие оказывал кофе.
Когда они подошли к главному фасаду дома и остановились у лестницы в двадцать пять ступеней, миссис Уикс дышала нормально. Лицо её приобрело естественный цвет, и казалось, она уже пришла в себя настолько, что стала поправлять шляпу на голове.
– Мне уже лучше, – сказала она, глубоко дыша. – Простите мне этот небольшой приступ. Нервы, знаете ли…
– Ничего, – ответил он. – Это моя вина – подал очень крепкий кофе. Вы уверены, что сможете вести машину? – Она искала в сумочке ключи от автомобиля.
– Да, конечно, я абсолютно нормально себя чувствую и прекрасно знаю дорогу.
Он стоял и смотрел, как она отъезжает. Дождь прекратился, и она забыла зонт, и шарф тоже, как он позднее обнаружил. Что ж, при возвращении их у него будет прекрасная возможность задать ещё несколько вопросов, подумал он, поглаживая усы.
Квиллер наложил арест на кошек и закрыл их в кухне, готовясь к визиту врача. Иначе они, учуяв запах больницы, мгновенно унесутся в самый дальний угол дома. Медленно взбираясь по лестнице, он гадал, кто из врачей приедет. Он надеялся, что это будет Инесса, -возможно, женщина более успокаивающе подействует на чувствительную Юм-Юм. А ещё он думал о том, не должен ли он пить поменьше кофе. Полли убеждала его не варить такой крепкий кофе, и рассказ о внезапной кончине Уилсона Уикса попал в цель.
В пять пятнадцать Появился Джон Уикис, мужчина в больших очках, выглядевший и говоривший очень серьёзно.
– Небольшие неприятности? – спросил он мягко. Квиллер описал поведение Юм-Юм.
– Где она?
– Они закрыты в кухне. Пойдёмте со мной.
Сиамцы сидели на столе, сторожа оставшиеся шоколадные пирожные – холмики из кусочков ореха и шоколада. Всё остальное было уничтожено. Увидев маленькую чёрную сумку врача, Юм-Юм взметнулась вверх и оказалась на кухонном шкафу. Коко, инстинктивно понимая, что термометр и игла не для него, даже ухом не повёл.
– Не трогайте её, – спокойно сказал Уикис. – Она спустится, когда будет к этому готова.
– Тогда садитесь к столу и немножко подкрепимся – пять часов, – предложил Квиллер. – Виски? Вино?
– Немного виски. Сегодня был тяжёлый день: туристы приходили с больными кошками и собаками, обычные пациенты – делать прививки, обрезать уши, кастрировать и т. д., плюс срочные операции. Инесса делала сегодня кесарево сечение кошке, а мне пришлось оперировать кота. Поэтому… да, немного виски – как средство от плохой погоды.
– Здесь у вас всегда так дождливо?
– Нет, это очень необычно и несколько пугает, – ответил врач, сохраняя ровный голос, – Уровень воды в реке поднялся настолько, что нам пришлось закрыть мешками с песком больничное имущество, а здесь на горе меня беспокоит озеро Батата. Оно искусственное: река перегорожена дамбой у водопада Батата. Если эти ливни не прекратятся, озеро прорвёт ограждения и хлынет по склону горы. Мы с Инессой уже приготовились эвакуироваться, если возникнет такая необходимость.
Подобный комментарий – деловой, бесстрастный – сильно обеспокоил Квиллера.
– Вы серьёзно это говорите, Джон?
– Абсолютно серьёзно.
– Кто превратил водопад в озеро?
– Хокинфилд, примерно десять или пятнадцать лет назад.
– Он получал разрешение?
– Сомневаюсь, что он считал это необходимым.
