Невероятно — он-то считал, что правая рука совсем отключилась! — но ему удалось подобрать пистолет и выстрелить в Уэса Хеймера, бежавшего к ним через дорогу. Выстрел заставил Уэса остановиться на бегу.
— Брось ружье, или следующая пуля твоя.
Угроза прозвучала слабо даже в его собственных ушах, но каким-то непостижимым чудом она сработала. Уэс бросил ружье.
Лишь позже Тирни сообразил, что Уэс боится не его, а вертолета. Вертолет приближался, его стрекот становился все громче, а на борту были свидетели.
— Кто говорил по рации? — задыхаясь, спросил Тирни.
— Ритт. Уильям Ритт.
Ритт? Бледный заморыш Уильям Ритт? Этот хорек?
Тирни решил, что все «почему» и «следовательно» будет разбирать потом. Склонившись над Датчем, чье лицо напоминало маску злодея из фильма ужасов — смесь крови, гноя и слепой ярости, — он сунул дуло пистолета ему под подбородок.
— У меня есть несколько веских причин убить тебя. И первая из них: ты ударил Лилли. Я не убью тебя только потому, что она просила тебя не трогать. Я ей обещал, что не буду.
Опершись на широкую грудь Датча, Тирни поднялся на ноги. Его шатало из стороны в сторону. Он поднял левую руку и указал на приближающийся вертолет.
— Если любой из вас выстрелит мне в спину, они это увидят.
Потом, сознавая, что потерял драгоценные десять секунд на никчемного бывшего мужа Лилли, он крепко прижал правую руку к боку и, ковыляя, двинулся вверх по дороге к коттеджу.
Пока они кружили над коттеджем, один из команды ТГСН крикнул:
— Одиннадцать часов!
Это было кодовое, а вернее, жаргонное обозначение поворота на шестьдесят градусов. Пилот накренил машину, и Бегли понял, что именно заметил офицер тактического подразделения: трех мужчин посреди узкого дорожного полотна. До сих пор их скрывал крутой поворот дороги.
Бертон лежал на спине. Хеймер стоял в нескольких ярдах от него. Бен Тирни бежал вверх по склону, прочь от этих двоих, оставляя за собой кровавый след.
Коллиер отодвинул скользящую дверцу вертолета и занял позицию.
— Я возьму ходока, — спокойно проговорил он в микрофон-петельку, наводя прицел на Тирни.
— Не стрелять! — рявкнул Бегли. — Это не наш человек.
— У него пистолет.
— Не наш человек, — повторил Бегли.
Он перевел взгляд с Тирни на Уэса Хеймера, который тем временем подбежал к Бертону и опустился на одно колено. Бертон отпихнул его с такой силой, что Хеймер опрокинулся на спину. Бертон вскочил на ноги и, описав круг, поднял полуавтоматическую винтовку, лежащую в снегу. Он не целясь выстрелил в Тирни. Тирни не оглянулся и не замедлил шага. Он продолжал бежать.
— Включай громкую связь, — приказал Бегли пилоту. Уэс Хеймер поднялся на ноги и опять направился к Бертону.
— Уберите его, пусть не мешает, — приказал Бегли, ни к кому в особенности не обращаясь, но один из членов тактической группы выпустил несколько очередей. Они кучно легли у ног Хеймера, взрывая фонтанчики снега. Хеймер замер и поднял руки вверх.
Тренированным движением, занявшим не более двух секунд, Бертон вскинул винтовку к плечу и припал глазом к оптическому прицелу.
— Шеф Бертон! Не стрелять! — Голос Бегли, усиленный системой громкой связи, громом прокатился по ущелью, заглушая даже грохот двигателя. — Не стрелять! — повторил он.
Бертон задрал голову и повернулся к ним.
Коллиер сидел в открытых дверях, поставив ноги на подножку. Его прицел теперь был направлен на Бертона. Бегли находился прямо у него за спиной, он выглядывал из открытой двери, натягивая до предела ремень безопасности.
Он ясно видел Бертона и по выражению лица шефа полиции понял, что тот не замечал присутствия вертолета до этой самой минуты. Бегли прочел в этом лице и еще кое-что, заставившее его спросить у Коллиера, есть ли у него чистый прицел.
— Есть.
— Бертон, — прокричал Бегли, — не стрелять! Тирни — не Синий! Тирни не наш человек.
Но Бертон его не слушал. Он взял на мушку удаляющуюся спину Тирни и вновь припал к объективу.
— Сукин сын! Он что, оглох? — заорал Бегли.
У них на глазах совершалось убийство ни в чем не повинного человека, и Бегли не хотел нести ответственность за это до конца своих дней. Даже не додумав эту мысль до конца, он отдал приказ:
— Один раз, в ногу.
Коллиер выполнил приказ четко и быстро. Левая нога Датча Бертона сложилась пополам, пронзенная пулей. Бегли увидел бешенство в его глазах, когда он вскинул ружье над головой и выстрелил по вертолету.
Коллиер опрокинулся спиной в кабину вертолета. Пуля не пробила бронежилет, но удар оказался сильным и болезненным. Бертон снова выстрелил. Пуля прошла на волосок от головы Бегли.
Он услышал, как матерно ругается пилот, разворачивая вертолет. Ремень безопасности врезался ему в живот, в то же время аэродинамический порыв воздуха, прошедший по кабине от резкого поворота, едва не выдул его наружу.
— Не вижу цели! — крикнул один из членов ТГСН.
Третий член команды потерял равновесие при резком развороте вертолета и теперь с трудом пытался занять позицию для стрельбы. Коллиер все еще лежал оглушенный, его ноги бессильно свисали из кабины наружу. Бегли смотрел прямо в дуло ружья Бертона.
— Не стреляй в меня, мать твою! — крикнул он.
Лицо Бертона превратилось в маску боли и безумия.
— Да пошел ты!
Бегли прочел эти слова на губах Бертона за тысячную долю секунды до того, как пуля пробила лоб шефа полиции и вышла через затылок, отчего на снегу вокруг его головы образовался венец из красных брызг. Он упал навзничь, раскинувшись, как снежный ангел с красным нимбом.
Бегли стремительно обернулся. Ему хотелось поблагодарить опытного стрелка ТГСН. Он увидел, как Чарли Уайз спускает с плеча снайперскую винтовку и возвращает ее очнувшемуся Коллиеру. После этого он невозмутимо водрузил на нос очки. Бегли судорожно сглотнул, чтобы вернуть сердце на место.
— Неплохой выстрел, Филин.
— Спасибо, сэр.
Уильям Ритт отвел руку ото рта Лилли, выключил рацию и отставил ее в сторону.
— Я же вам говорил — это гениальный ход.
— Зачем? — еле дыша спросила Лилли.
— Зачем я им сказал, что Тирни убил вас? Но разве это не очевидно?
— Нет, зачем вы их убивали?
— Ах, это… — Уильям взялся за концы ленты и с силой дернул в стороны, словно проверяя ее на прочность. — Я мог бы обвинить в этом своих никчемных родителей или все свалить на заниженную самооценку, но это такие избитые отговорки. К тому же я вовсе не безумен. Я убиваю, потому что хочу убивать.
Лилли старалась ничем не выдать своего смятения, но голова у нее шла кругом. Неужели Тирни убит? Датч стрелял в него, это она знала. Но он сказал, что «свалил» Тирни. Он не сказал, что Тирни убит. Если он жив, он вернется за ней. Это она тоже знала.
Но пока он не вернулся, что она может сделать, чтобы помочь себе и помешать Уильяму Ритту
