Уэс выразил общее недоумение, спросив:
— Что это такое, черт возьми?
А потом они увидели. Это вывалилось из низких туч, из снега и тумана, все еще мигая тревожными красными огоньками, как приземляющийся звездолет, и грохнулось о землю со страшной силой, которой даже глубокий слой снега не смог смягчить. Позже, когда Уэс рассказывал всем, кто хотел слушать, об удивительных событиях этого дня, он уверял, что от сотрясения его машина подпрыгнула на всех четырех колесах.
Это упала опора ЛЭП.
Вместе с двумя агентами ФБР он несколько секунд стоял, онемев, не в силах осмыслить то, чему они стали свидетелями, не в силах поверить, что они остались живы. Упади ажурная стальная башня на тридцать ярдов ближе, она раздавила бы их.
А какая судьба постигла Датча? Уэс мог лишь надеяться, что он и Хокинс выжили. Зато пострадало горное шоссе. Теперь оно было блокировано тоннами стали и обломков древесины, образовавшими баррикаду двухэтажной высоты и почти такой же ширины. Никто не смог бы теперь подняться по этой дороге.
Она была столь же непригодна для каждого, кто захотел бы спуститься.
Глава 19
Лилли подбросила полено к тем, что уже тлели в камине. Она расходовала дрова скупо, добавляя по одному полену за раз, да и то лишь когда огонь грозил угаснуть.
Несмотря на всю ее бережливость, запас дров, заранее перенесенных ею в дом, сократился до нескольких чурочек, которые она наколола из более крупных поленьев. Если дрова будут сгорать с такой скоростью, ей хватит часа на два, не больше.
Что ей делать, когда дрова кончатся, Лилли не знала. Даже под защитой стен и крыши дома, без огня она, скорее всего, замерзнет. Скоро ночь. Необходимо было любой ценой поддерживать огонь, чтобы выжить. Но — вот она, злая насмешка судьбы! — если она попытается занести в дом новый запас дров, напряжение убьет ее.
— Лилли?
Она сжала губы и зажмурила глаза. Вот если бы и уши можно было заткнуть! Его голос был слишком убедительным, его доводы — слишком разумными. Стоит ей позволить ему себя убедить, она станет жертвой номер шесть. Они бесконечно говорили об одном и том же, ходили кругами, не приходя ни к чему. Она не собиралась его освобождать, у него находились все новые и новые доводы в пользу того, что она должна его освободить. А тут еще астма. Разговор усиливал хрипы в груди, поэтому она вообще перестала отвечать ему.
— Лилли, скажи что-нибудь. Если ты еще в сознании, я знаю, ты меня слышишь.
В его голосе слышались сердитые нотки, еще более обостренные ее отказом отвечать ему. Она покинула свое место у камина и подошла к окну, но по пути невольно бросила взгляд в спальню.
— Почему бы тебе не помолчать?
Лилли отодвинула занавеску и выглянула. Ей хотелось верить, что снегопад пошел на убыль. Куда там! Снег шел так густо, что она ничего не видела дальше навеса крыльца. Знакомая горная вершина превратилась в какой-то лунный пейзаж, белый и пугающе безмолвный.
— Стихает непогода?
Покачав головой, Лилли отвернулась от окна. Она обхватила себя руками, чтобы удержать тепло. Стоило ей на два шага отойти от камина, как холод проник сквозь все слои одежды. Она натянула все носки, какие были у нее с собой, но все равно ноги у нее замерзали. Ей хотелось подуть на руки, чтобы их согреть, но приходилось беречь дыхание.
Тирни не жаловался на холод. Его отчаянные попытки вырваться из наручников помогали ему согреться. Очевидно, он решил, что содранная кожа и кровоточащие запястья — адекватная плата за свободу. Он даже не пытался как-то замаскировать свои усилия. Лилли постоянно слышала скрежет металла о металл, стук изголовья кровати о стену и бессильные проклятия, потому что «браслеты» не поддавались.
— Как дела с дровами? — спросил он.
— Пока нормально.
— Пока. А что будет дальше? Через час?
Лилли шагнула в открытую дверь.
— Я позабочусь об этом, когда будет нужно.
— Тогда будет уже слишком поздно.
Он выразил вслух ее худшее опасение, поэтому она не стала тратить дыхание на споры.
— Хочешь… еще одно… одеяло? — Ей приходилось делать паузы между словами, чтобы перевести дух.
— Когда ты в последний раз принимала лекарство?
— Таблетку? — прохрипела она. — Вчера утром.
— Что-то ты не слишком в этом уверена. «Боже, неужели он читает мои мысли?»
Он угадал: она не помнила, принимала ли таблетку вчера утром. Вспоминая тот день, она никак не могла выделить в уме воспоминание о приеме лекарства.
Утро выдалось суетливое. У нее были дела в городе. Она зашла в местную компанию по перевозкам и купила несколько коробок для упаковки. Потом остановилась у банкомата, чтобы взять разменные деньги на обратную поездку в Атланту.
Последняя остановка перед возвращением в коттедж была у нее в аптеке. Таблетку она приняла накануне вечером и убедилась, что надо покупать новый запас. К счастью, когда она начала регулярно посещать Клири, Лилли заставила местного врача выписать ей постоянно возобновляемый рецепт на теофилин, лекарство, которое она принимала для предотвращения приступов астмы. Дополнительный рецепт служил ей мерой предосторожности, чтобы никогда, ни при каких обстоятельствах не оставаться без лекарства.
Вчера Уильям Ритт отпустил ей лекарство по рецепту. С этого момента ее воспоминания становились туманными. Она не помнила, приняла ли таблетку, когда остановилась у стойки бара, чтобы купить стакан содовой у Линды Векслер. А может, она выпила таблетку позже, уже в коттедже?
Нет, она не могла вообще забыть о лекарстве. Она никогда не забывала о лекарствах. Это была часть привычного ежедневного распорядка. Но вчера у нее выдался необычный день, и дело было не только в распорядке. Датч заставил ее понервничать.
Он поджидал ее, когда она вернулась в коттедж. Он сидел на краю дивана, ссутулив плечи и глядя в пространство с видом обиженного ребенка.
«Как ты могла так со мной поступить?» — спросил он ее вместо приветствия.
С учетом того, что за этим последовало, не приходилось удивляться, если она забыла о лекарстве.
— Лилли, ты уверена, что приняла его вчера? Пришлось вновь сосредоточиться на Тирни.
— Конечно, уверена, — солгала она.
— Но прошло уже больше суток. «А может быть, и больше полутора».
— Действие лекарства закончилось, — сказал он. — Ты в расстройстве.
— Такое бывает… когда оказывается… что твой попутчик… серийный убийца… И никуда… от него… не деться.
— Ты прекрасно знаешь, что я не убийца. Открой наручники. Я пойду и принесу твое лекарство.
Она покачала головой.
— Твое время истекает.
— Нас… могут спасти…
