Они оба уставились на бутылку с отбеливателем.
– Оставим это на совести дядюшки Пита, – ответила она.
– То есть как?
Теперь, когда ее руки были свободны, она подняла белую пластиковую бутыль и понюхала горлышко, затем протянула ее Тоцци.
– Нюхни.
Тоцци понюхал, поморщился и отпрянул от бутылки.
– Ты помнишь то ужасное белое вино, которое он обычно готовил в ванне?
Тоцци кивнул, его глаза опять начали слезиться.
– Оставим на совести дяди Пита и то, что он разливал его в бутылки из-под отбеливателя.
Казалось, она больше расстроена недобросовестностью дядюшки Пита, нежели попыткой того парня ослепить ее.
– Кто этот парень? Тебе удалось его разглядеть?
Лоррейн поднялась и утвердительно кивнула.
– Да. Низкорослый, черноволосый и уродливый.
Она повернулась к раковине и, набрав в ладони воды, плеснула себе в лицо.
Тоцци пнул ногой бутылку, валявшуюся на полу.
– А я вообще ничего не видел. Он чем-то засыпал мне глаза.
Он потер затылок и заметил банку с солью, валявшуюся на ковре в гостиной напротив.
Ковер. Он сразу вспомнил, о чем говорил ему Гиббонс по телефону. Тогда, когда Гиббонс рассказал ему о своих подозрениях, он подумал, что тот спятил, но теперь... Он открыл ящик стола, достал нож для резки мяса и направился в гостиную.
Тоцци откинул угол ковра и вонзил нож в его изнаночную сторону. Проделав два отверстия и сделав прямоугольный надрез, он приподнял надрезанный кусок и увидел серый пластик, простеганный квадратами в два-три дюйма. Острием ножа он попытался проткнуть пластик, но тот оказался на удивление прочным, пришлось приложить усилие, чтобы разрезать его. Когда же он наконец пропорол его и вынул лезвие ножа, на нем оказался белый порошок.
Лоррейн наклонилась над ним.
– Что это, Майкл?
– Не догадываешься?
Кончиком мизинца он коснулся лезвия и затем потер десны. Реакция была почти мгновенная – лучше новокаина.
– Героин, – произнес он. – Я бы даже сказал, необработанный героин. Это то, о чем говорил мне Гиббонс по телефону. У него было подозрение насчет этого ковра. Как оказалось, правильное подозрение.
– Что ты собираешься теперь делать?
– Позвонить в управление и отдать им ковер.
– Ты думаешь, это правильно? Они же ведут против тебя расследование, по подозрению в убийстве. Что они подумают, если ты возникнешь теперь с героином?
На мгновение он задумался. В ее словах был резон. Выглядело все довольно скверно. Ковер явно компрометировал его. Во всяком случае, так это воспримут Мак-Клири и Огастин.
– А что, если мне его ненадолго припрятать? Раз уж я здесь один. Он может пригодиться как разменная монета.
– И ты сможешь это сделать?
Он посмотрел на нее.
– А кто узнает? Только если ты донесешь на меня.
– Разумеется, я на тебя не донесу, но ввязываться в такое дело очень рискованно. Смотри, что здесь только что произошло. Ты не думаешь, что этот человек приходил сюда за ковром?
– Возможно. Без сомнения, это один из людей Саламандры.
– Если ты оставишь ковер у себя, они еще раз придут за ним. И просто убьют тебя.
– Не выйдет, если я его хорошенько припрячу.
– Это слишком опасно, Майкл. Может быть, ты все же сдашь его? Я буду свидетельствовать в твою пользу. Расскажу о человеке, который вломился сюда. Мне они поверят.
– Послушай, Лоррейн, что касается тебя – ты ничего не знаешь. Ничего.
– Думаешь, так будет лучше?
– Поверь мне, я знаю, что делаю.
Не совсем так, но незачем ей знать об этом.
Он встал, убрал осколки разбитой лампы, чтобы можно было свернуть ковер.
– Лоррейн, мне нужно немного скотча – заклеить дырку. Думаю, он в одном из шкафов на кухне. Будь добра, принеси его.
Она вернулась со скотчем, и он заклеил прорезанную им дырку. Затем расправил ковер так, чтобы его можно было скатать.
В это время вошел полицейский, призванный охранять место преступления.
– Почему дверь открыта? – сурово спросил он.
– Проветриваем помещение, – ответила Лоррейн, нисколько не растерявшись. – Что-то не так?
– Да, это не полагается.
– Тогда закройте все, – сказала Лоррейн, пожимая плечами.
– А куда вы ходили? – поинтересовался Тоцци.
– Кто-то сообщил о дорожном происшествии за углом. Ложный вызов.
Полицейский закрыл дверь и запер ее. Затем поднялся на второй этаж и занял свой пост.
Тоцци и Лоррейн вернулись на кухню.
– Майкл, – прошептала Лоррейн, – не нравится мне все это.
– Ты ничего не знаешь, Лоррейн. Забудь обо всем.
– Что ты собираешься делать?
– Поговорю с Гиббонсом. Послушаю, что он думает. Но не по телефону.
Она схватила его за руку и посмотрела в лицо.
– Майкл, сделай мне одолжение.
– Какое?
– Не говори Гиббонсу о том, что здесь случилось. Об этом типе, который связал меня и пытался ослепить.
Тоцци пожал плечами.
– Ну, если ты так хочешь...
– Не говори ему ни о чем. Пожалуйста. Он рассвирепеет.
Тоцци кивнул.
– Пожалуй, ты права.
Он подобрал бутыль из-под отбеливателя и положил ее в раковину. На старом зеленом линолеуме остались подтеки вина. Затем посмотрел в другой конец коридора, на ковер в гостиной, гадая, как он сюда попал. Потирая ушибленный лампой затылок, Тоцци думал: куда мне, черт побери, его припрятать?
Глава 14
– Прошу извинить. Я сейчас освобожусь, – произнес Иверс. Гиббонс кивнул и уселся по другую сторону стола. Ему очень не хотелось сюда приходить. Глядя на секретаршу, напоминавшую маленького перепуганного кролика, с плохо наложенной косметикой, он начал машинально постукивать по колену. Секретарша покорно стояла возле Иверса, который подписывал какие-то бумаги, только что ею принесенные.
Клочок розовой бумаги, лежавший в боковом кармане Гиббонса, казалось, прожигал его насквозь.
