ни в краску не бросило, ни глаз она не отвела.
— Неужели вы полагаете, что надзора моего брата, хлопот с птицами недостаточно? Разве я уж так нуждаюсь в дуэнье, Тина? Что касается Мауры, я слышала, что она дала обет хранить целомудрие. Что-то мне не верится, чтобы она осмелилась нарушить клятву, даже в королевском шатре. По крайней мере, пока война не кончилась. Конечно, ее мысли мне неизвестны — она взрослая женщина, к тому же лерони, ей самой решать.
Клеа презрительно фыркнула:
— Она вполне может продать девственность за корону и отдаться королю вовсе не по любви. Вот это лерони… Весьма отважная дамочка… — Она неслышно поаплодировала. — Посмотрим, какой урок ты извлечешь из ее поведения, Роми.
Еще недавно Ромили верила, что среди этих женщин она сможет встретить понимание. Ну, может, не у всех, но кто-то способен будет ее выслушать, посочувствовать, поохать, порадоваться, какое безмерное счастье выпало на ее долю, но теперь всякая охота откровенничать мигом пропала. Разве что с Яндрией, она бы наверняка поняла. Однако старшая сестра спешила на совещание у короля — он собирал Совет — и, попрощавшись с подругами, направилась к королевскому шатру.
Может быть, с Клеа? Ее-то она считала своей подругой, самой закадычной… С ней можно было разговаривать открыто. Если бы не сказанное Клеа, если бы не иронично-презрительный тон… Нет, и ей нельзя сообщить правду об их отношениях с Рэнальдом. Печально, но здесь ее никто не поймет.
Собственно, почему? — спросила себя Ромили. Что преступного, позорного в том, что она полюбила Ранальда? Разве любовь может запятнать звание меченосицы, нанести какой-либо ущерб Ордену? Теперь ее больше не связывала клятва — она так сама решила. Грех был бы несмываем в том случае, если бы она польстилась на деньги дома Гариса или позволила, чтобы ее продали в обмен на сохранение доходной торговли лошадьми, конями и собаками.
День, когда им было приказано возобновить разведку, выдался пасмурным, дождливым. Мелкая изморось висела в воздухе, низкие тучи плыли над равниной. Время от времени начинался частый холодный дождь, иногда переходящий в град. Порывами налетал ветер — случалось, он на короткие минуты разгонял облака, тогда землю и промокших людей сразу вымораживало. Сторожевые птицы, нахохлившись, сидели на насесте и, когда с них снимали накидки и колпачки, жалобно вскрикивали. Такая погода была им явно не по нраву, тем не менее их следовало пускать в полет — раз в три дня им просто было необходимо размять крылья; к тому же Каролин остро нуждался в самой свежей информации о противнике. Важно было точно определить направление движения вражеской армии. Скрытность и маневр — вот что могло позволить им избежать сокрушительного удара клингфайра.
Ранальд, Руйвен и Ромили посовещались.
— Придется, по-видимому, заставить их летать ниже облаков, — озабоченно заметил Ранальд, однако Ромили запротестовала:
— Они этого не любят.
— Меня, собственно, их мнение, желание-нежелание не очень-то интересуют, — грубовато объявил Ранальд. — Мы выпускаем птиц не для собственного удовольствия и, уж конечно, не для их. Ты что, забыла об этом, Роми?
Она не ответила — трудно понять почему, но в тот момент она прониклась сочувствием к большим птицам. Сама кожей почувствовала, как им холодно, как отвращала их мысль, что необходимо подняться в воздух, погрузиться в эту влажную муть… Но делать было нечего! Первой она отвязала Усердие, пересадила ее на свое запястье и внедрила в ее сознание приказ: лететь надо низко, чтобы видеть все, что творится в округе. Ромили с трудом подбросила ее в воздух. Усердие, пару раз взмахнув широкими крылами, обрела устойчивость и, едва заметно набирая высоту, полетела на восток — туда, где в последнюю вылазку они обнаружили армию Ракхела.
Даже сверхострое зрение сторожевой птицы не могло пробить повисшую над землей хмарь — пришлось посылать стервятника все дальше и дальше, стараться искать разрывы в облаках, и все равно Ромили физически ощутила, как намокли ее крылья. Ветер все гнал с севера тучи. Полет над самой землей был очень утомителен — скоро в глазах зарябило от проносящихся картин. Мелкие детали мелькали так, что было невозможно не то что оценить их значение, но и попросту разобраться, что же это такое. Тем более что Ромили приходилось бороться со все нараставшим желанием птицы повернуть домой. Усердие не могла понять, кому нужны были ее мучения, когда так приятно парить в чистом небе, высоко-высоко, и вот оттуда, из самой выси, любуйся землей сколько душе угодно…
«Сторожевые птицы, летающие разведчики… Похоже на меня, как там ни крути. Такое же устройство, не более чем инструмент в руках Каролина…»
Как бы рассердился ее отец! Старший сын пошел по кривой дорожке, теперь и старшая дочь ударилась в бега. Любимая дочь, которая, как ему казалось, в полной мере унаследовала его дар. И от нее приходится отказаться!.. Ради чего? Ради того, чтобы вот так в промозглую сырость страдать самой и заставлять страдать пернатое существо? А их родовое гнездо пропадает пропадом. На кого они оставили его — на Дарена? Ромили вздохнула… Как средний брат умеет обращаться с животными, ей было хорошо известно. Это значило погубить конюшню и всех племенных лошадей, растерять все лучшие качества собак, взращенных в семье Макаранов, прикрыть соколятник.
Ромили встрепенулась — связь с птицей она потеряла и следом почувствовала безмолвный вопрос Руйвена, напомнивший, что отвлекаться нельзя. Погода не дозволяет этого — видишь, как хлещет, как больно сечет град! Какая боль!.. Она пронзила ее… или Усердие? Может, еще снизиться? Здесь хотя бы ветер послабее, иначе просто сил нет, чтобы пробиться сквозь плотные завеси дождя со снегом…
Тут ее внимание переключилось на Умеренность, птицу более крупную, сильную, она уверенно мчалась вперед, к образовавшемуся в облаках разрыву. Ниже лежала пустынная земля — теперь это было ясно, но дальше на восток к облакам тянулись приметные дымки. Понятно, что это костры армии Ракхела. Дождя там не было… Теперь все три птицы были в воздухе — Благоразумие летала неподалеку точно в хвост Умеренности. Прекрасная возможность обозревать местность с трех точек. Если бы только Усердие благополучно выбралась из снежного заряда… Кажется, птица справилась — слава Богу, теперь начинается работа. Пришло прежнее ощущение расплывающейся мысли, дробление сознания между тремя стервятниками и разумом Каролина, напряженно ждущего информацию о местоположении противника.
Пятнышко впереди вдруг начало стремительно расти… Конечно, неужели она рассчитывала, что при армии Ракхела нет подобных птиц и их не выпустят в такую погоду? Ромили — или Усердие? — резко изменила курс, желая избежать столкновения с приближающейся птицей. Может, это сам Ракхел или один из его колдунов направил этого стервятника на перехват…
Вступить в бой? Но она не сможет сохранить контроль над птицей, если у той проснутся природные инстинкты. Когда все хорошо и спокойно, владеть ее сознанием невелик труд, но когда рядом враг… Умеренность все еще стремилась вперед, и, в какой-то мере связанная с сознанием Руйвена, Ромили смогла разглядеть вражеский лагерь. Там была повозка, вид которой рождал ужас и отчаяние… Своими ли глазами она видит все это? Понять уже ничего было невозможно — то ли девушка вторглась в сознание брата, то ли действительно видит эту картину исключительно глазами птицы?
Птицы? Ей припомнились слова Мауры — они эхом прозвучали в мозгу: ни памяти, ни воображения. Выходит, они могут реагировать только на что-то конкретное, касающееся их лично, например на пищу, на особь противоположного пола. Тогда откуда это ощущение смерти при виде зловещей фуры?
Прочь! Прочь посторонние мысли!.. Ей крайне важно удержать в полете Усердие. Птица ослабла, однако теперь уже нельзя менять направление. Тот же отвратительный, непонятный запах — казалось, что зловоние пронзило ее насквозь. Ее ли? Может, птицу?.. Следом вновь наплыла чернота, и в ней кадрами время от времени мелькали изображения, наблюдаемые другими птицами. Времени оценить увиденное у нее не было, ей, кстати, и не хотелось сосредоточивать внимание на каких-то деталях, подсчетах, делать анализ. Эта часть работы выпала на долю Каролина.
Что-то мелькнуло в воздухе… Опасность… опасность… страх пронзает мозг…
