Мирные действия

«Такое шокирует всех остальных,» – объяснил ей как-то один из бетанцев. – «В целом идея серёг состоит в том, чтобы избежать странных «игр в угадайку». Стоило восхититься их честностью. Неудивительно, что они так преуспевают в науках. В целом, решила Карин, многое в поведении временами просто потрясающе здравомыслящей урождённой бетанки графини Корделии Форкосиган она смогла бы теперь понять намного лучше. Но тётя Корделия не вернётся домой почти до императорской свадьбы в Середине Лета, так что поговорить с ней, увы, не удастся.

Она резко отставила плотские двусмысленности в сторону – в поле зрения под ними вплыла Форбарр-Султана. Был вечер, и великолепный закат окрасил облака, пока челнок заходил на посадку. Городские огни в сумраке сделали пейзаж внизу волшебным. Она уже могла различить дорогие, знакомые ориентиры: вьющуюся реку – настоящая река, а она целый год видела лишь жалкие фонтаны, какие устраивают бетанцы в своём подземном мирке; знаменитые мосты – в её памяти всплыла народная песня, которую поют на всех четырёх языках; линию главной монорельсовой дороги… – когда ощутила толчок приземления и пронзительный скрип перед полной остановкой в космопорте. Дома, дома, я дома! Она едва не проскакала по головам всех медлительных стариков в толпе перед нею. Но наконец она миновала изгиб трубы гибкого переходника и последний лабиринт тоннелей и коридоров. Они ждут? Они все будут там?

Они не разочаровали её. Они все были там, заняв одним маленьким отрядом лучшее место у ближайшей к выходу колонны. Мама стиснула в руках огромный букет цветов; Оливия выставила перед собой большой разукрашенный плакат «Добро пожаловать домой, Карин!» с развевающимися радужными лентами; Марсия принялась подпрыгивать, лишь только её заметила; рядом стояли Делия, с виду очень крутая и взрослая, и сам Па, одетый в зелёный армейский мундир – наверное, приехал сюда прямо после работы, из Генштаба – опиравшийся на трость и глядевший с усмешкой на всё происходящее. Крепко обняться со всеми, сминая цветы и погнув транспарант, – это всё, о чём тоскующее по дому сердце Карин могло только мечтать. Оливия хихикала, Марсия вопила, и даже Па вытер глаза. Прохожие таращили на них глаза; причём проходящие мимо мужчины – с тоской и пытаясь сослепу натыкаться на стены. Спецотряд блондинок коммодора Куделки, как шутили младшие офицеры в Генштабе. Карин задавалась вопросом, по- прежнему ли Марсия и Оливия нарочно изводят их. Бедные ребята продолжали пробовать им сдаться, но пока что ни одна из сестёр не взяла никого в плен, кроме Делии, явно завоевавшей в Зимнепраздник этого комаррского друга Майлза – коммодор имперской СБ, не что-нибудь!. Карин едва могла дождаться, когда доберётся домой и узнает об этом романе в подробностях.

Болтая все одновременно, – Па, смирившийся с этим уже много лет назад, молчал и снисходительно их слушал – они всей толпой отправились забрать её багаж и встречать лимузин. Папа с мамой, очевидно, позаимствовали на этот случай большой лимузин у лорда Форкосигана, вместе с его водителем Пимом, чтобы все могли бы расположиться в заднем отделении машины. Пим сердечно приветствовал её от своего лорда и от собственного имени, сложил её скромные пожитки в машину возле себя, и они отправились.

– Я думала, что ты приедешь домой обнажённой до пояса, в одном бетанском саронге, – поддразнила её Марсия, когда лимузин отъехал от космопорта и направился к городу.

– Я думала об этом. – Карин спрятала усмешку в своей охапке цветов. – Только здесь недостаточно тепло.

– Но ты же правда носила его там, да?

К счастью, прежде чем Карин была вынуждена отвечать или уклониться от ответа, вмешалась Оливия: – Когда я увидела автомобиль лорда Форкосигана, я подумала, что лорд Марк собирается приехать домой вместе с тобой, но мама сказала, что его не будет. Он собирается вернуться на Барраяр к свадьбе?

– О, да. На самом деле он уехал с Колонии Бета ещё до меня, но по пути остановился на Эскобаре, чтобы… – она заколебалась, – уделить внимание кое-каким своим делам. – На самом деле Марк отправился выпрашивать лекарства для потери веса – сильнее тех, что прописывал ему его бетанский терапевт – в клинику врачей-беженцев с Архипелага Джексона, в которую он вложил деньги. Он в то же время, разумеется, проверял и состояние дел клиники, так что сказанное ею формально ложью не было.

Этот сомнительный вариант чуть не привёл Карин с Марком к первой настоящей ссоре, однако Карин понимала – это действительно его личное дело. Источники его контроля над телом лежали в центре его самых глубинных проблем; и у неё уже развился инстинкт – если, конечно, она не льстила себе относительно своей степени понимания, – чувствовать момент, когда она должна надавить на него ради его же блага. Но в том случае она была вынуждена просто ждать, позволяя Марку бороться с самим собой. Было какой-то ужасающей привилегией наблюдать и слушать, как в прошлом году его врач проводил тренинг. А принимать участие – под наблюдением врача – в процессе достигнутого им частичного излечения оказалось волнующим опытом. Им обоим следовало научиться более важным сторонам любви, нежели просто безумный натиск: одному – доверию, другому – терпению. И как это ни парадоксально – для Марка необходимее всего была некая спокойная, сдержанная независимость. Ей потребовались месяцы, чтобы вычислить это. И она не собиралась даже пытаться объяснить это своей шумной, дразнящейся, любящей семье, расположившейся на заднем сидении лимузина.

– Вы стали хорошими друзьями… – её мать замолчала, приглашая продолжить фразу.

– Он нуждался в этом. – Отчаянно.

– Да, но – он твой парень? – Марсия не терпела никаких тонкостей, предпочитая ясность.

– Он казался увлечённым тобой, когда был здесь в прошлом году, – заметила Делия. – И ты провела возле него весь год на Колонии Бета. Что же он, не решился?

Оливия добавила: – Полагаю, он достаточно яркая личность, чтобы вызвать интерес – я имею в виду, он близнец Майлза, так что это естественно – но он мне показался немного жутким.

Карин напряглась. Если ты был клоном, если тебя вырастили словно раба, а террористы выучили тебя на убийцу, причём методами, которые нельзя назвать иначе, нежели просто физической и психологической пыткой, и если затем ты был вынужден убить человека, чтобы обрести свободу… Тогда ты, наверное, будешь казаться немного жутким. Если ты не дрожащая тварь, слизняк. Марк ни в какой мере слизняком не был. Марк создавал себя заново всеми средствами и почти героическим усилием, но практически незаметно для глаз стороннего наблюдателя. Она представила, как пробует объяснить это Оливии или Марсии, и немедленно отказалась от такого намерения. Делия… Нет, даже и не Делия. Стоило только упомянуть четыре полуавтономных составляющих личности Марка (каждая со своим собственным прозвищем), чтобы разговор быстро покатился под откос. Завораживающее описание их совместных усилий по поддержанию хрупкого механизма его индивидуальности не волнует семейство барраярцев, явно желающих проверить их отношения на «законопослушность».

– Стоп, девочки, – вмешался Па, улыбнувшись в полумраке салона лимузина, и Карин была ему благодарна. Однако и он тут же добавил: – Но если мы собираемся породниться с Форкосиганами, меня стоило бы предупредить заранее, чтобы я мог подготовиться к этому удару. Майлза я знаю с рождения. Марк… другое дело.

Они могли представить мужчину в её жизни только в роли возможного мужа? Карин ни в коем случае не была уверена, что Марк – потенциальный муж. Он всё ещё шёл к тому, чтобы сделаться потенциальным человеком… мужчиной. На Колонии Бета всё это казалось столь ясным. Она почти физически ощущала обволакивающее её мрачное подозрение. Теперь она была довольна, что избавилась от серёг. – Я так не думаю, – честно ответила она.

– Он действительно так растолстел на Колонии Бета? – весело спросила Оливия. – Вряд ли его бетанский врач позволил бы ему. Я думала, что они предполагали остановить это. Я имею в виду, он ещё здесь был очень полным.

Карин подавила порыв рвать на себе волосы – или желательнее, на Оливии: – Где ты это услышала?

– Мама сказала, что леди Корделия рассказала ей со слов своей матери, – Оливия развернула всю цепочку сплетни, – когда она была здесь в прошлый раз, в Зимнепраздник, на помолвке Грегора.

Бабушка Марка весь прошедший год играла роль доброй крёстной для обоих сбитых с толку барраярских студентов. Карин знала, что она передавала своей обеспокоенной дочери сведения о том,