Мирные действия

милорд не говорил, но когда в доме случается катастрофа, все делается не вовремя. – он с беспокойством разглядывал ее лицо, ожидая, как она отреагирует на его слова.

Катерина приняла конверт и уставилась на него так, будто там могла быть взрывчатка.

Пим сделал шаг назад и отдал ей крайне официальный поклон. Целую секунду все молчали, затем он снова откозырял ей и произнес: – Извините за вторжение, мадам. Я просто зашел к вам на минуту. Благодарю Вас. – Он развернулся на месте.

– Пим! – Его имя, сорвавшееся с губ Карин, прозвучало почти воплем; Пим, дернувшись, повернулся обратно. – Не смейте просто так уходить! Что там происходит?

– Ты не нарушаешь своего слова? – абсолютно бесстрастно спросила Марсия.

– Хорошо, хорошо! Тогда ты его спроси!

– О, очень хорошо. – С демонстративным вздохом Марсия повернулась к Пиму. – Ну, расскажите мне, Пим, что же там случилось с канализацией?

– Меня не волнуют трубы! – закричала Карин. – Я волнуюсь за Марка! И за мои акции.

– Да? Мама и Па сказали, что тебе нельзя разговаривать ни с кем из дома Форкосиганов, так что тебе не повезло. Я хочу узнать про канализацию.

Осознав смысл сказанного, Пим приподнял бровь, и его глаза на мгновение вспыхнули. Голосом, полным некоей благочестивой невинности, он произнес: – В высшей степени жаль слышать это, мисс Карин. Я верю, что коммодор очень скоро разберется в этом вопросе и снимет с нас карантин. Так вот, милорд сказал мне, что именно я не должен делать: слоняться здесь; беспокоить госпожу Форсуассон какими-либо неуклюжими попытками наладить отношения; приставать к ней, предлагая подождать ответа, либо досаждать ей, пялясь на нее, пока она читает его записку. Это я цитирую его почти дословно. Но он никогда не приказывал мне не заговаривать с вами, юные леди, поскольку не мог предвидеть, что вы здесь окажетесь.

– А-а, – произнесла Марсия тоном, источающим, с точки зрения Карин, омерзительное удовольствие, – так что вы можете говорить со мной и с Карин, но не с Катериной. А Карин может говорить с Катериной и со мной…

– Не очень-то мне хочется говорить с тобой, – пробормотала Карин.

– … но не с вами. Это делает меня единственным человеком среди присутствующих, который может говорить со всеми. Как это… мило. Расскажите мне о канализации, дорогой Пим. Только не говорите, что она снова засорилась.

Катерина незаметно убрала конверт во внутренний карман жакета, оперлась локтем на подлокотник кресла, положила подбородок на руку и принялась слушать; между ее темных бровей пролегла складка.

– Боюсь что так, мисс Марсия, – кивнул Пим. – Вчера поздно вечером доктор Боргос… – упоминая это имя, Пим поджал губы – … крайне спеша вернуться к поискам своей потерянной королевы, взял двухдневный урожай жучиного масла (приблизительно сорок-пятьдесят килограммов, как мы оценили впоследствии), уже начавший переполнять клетки – поскольку мисс Карин не смогла прийти и позаботиться об этих вещах должным образом – и вылил все через лабораторный слив в канализацию. Где это вещество попало в некие химическими условия, вызвавшие его… выпадение в осадок. Нечто вроде мягкого пластыря. Он полностью забил основной слив. Легко понять, что в доме, где живут более пятидесяти людей – включая и весь прибывший вчера штат вице-короля с супругой, и моих товарищей- оруженосцев с их семьями, – это практически сразу создало весьма тягостную критическую ситуацию.

У Марсии не хватило такта сдержать смех. Пим выглядел просто чопорным.

– Лорд Аудитор Форкосиган, – продолжал Пим, кинув на Катерину мгновенный взгляд из-под ресниц, – ранее уже имевший, по его словам, богатый армейский опыт работы с канализацией, тут же и без колебаний ответил на жалобные мольбы своей матери, организовав призыв и и отправившись в подвалы с избранным ударным отрядом, дабы разрешить это затруднение. Каковым отрядом в данном случае были мы с оруженосцем Ройсом.

– Ваша храбрость и, гм, полезность изумляют меня, – подчеркнула Марсия, глядя на него со все большим интересом.

Пим скромно пожал плечами. – Мы не могли с честью отказаться от необходимости пробираться по колено в жучином масле, древесных щепках и, э–э… прочих попадающих в канализацию веществах, раз уж возглавлявшему нашу процессию вся эта грязь пришлась по… гм… глубже, чем по колено. Но поскольку милорд точно знал, что делать, все на самом деле заняло у нас не очень много времени, и в доме все были весьма обрадованы. Однако из-за этой задержки я и доставил письмо госпоже Форсуассон позже – хотя намечал сделать это утром.

– А что случилось с доктором Боргосом? – спросила Марсия, в то время как Карин, скрежеща зубами и стиснув руки, подпрыгивала на стуле.

– Мое предложение – привязать его вверх ногами на подвальной стене, пока, гм, уровень жидкости не повысится – было весьма незаслуженно отвергнуто. Полагаю, что графиня просто имела с ним впоследствии небольшой разговор относительно того, какие вещества можно и нельзя безопасно сливать в трубы в особняке Форкосиганов. – Пим глубоко вздохнул. – Миледи слишком деликатна и любезна.

Видимо, рассказ наконец-то подошел к концу, и Карин стукнула Марсию кулаком в плечо, прошипев: – Спроси его, как Марк.

Пауза затянулась – Пим любезно ждал слов своего переводчика, – и Карин подумала, что, наверное, находить общий язык с Майлзом как с работодателем может только человек с таким загадочным чувством юмора, как Пим. Наконец, Марсия сдалась и неделикатно спросила: – Так, ну и как Толстяк?

– Лорд Марк, – чуть подчеркнул голосом Пим, – едва не навредив себе в попытке поглотить… – он резко замолчал и поправился на полуслове, – … хотя он явно весьма угнетен неудачным поворотом событий позапрошлого вечера, взялся помогать доктору Боргосу в восстановлении жучиной популяции.

Карин легко перевела выражение «явно угнетен». Обжора вырвался на свободу. Наверное, и Рева вдобавок. О, дьявольщина, Марк так хорошо контролировал свою Черную Команду…

Пим плавно продолжал, – Думаю, что выражаю общее мнение обитателей особняка Форкосиганов, говоря, что мы желаем мисс Карин вернуться как можно скорее и восстановить порядок. Испытывая недостаток информации относительно происходящего в семье коммодора, лорд Марк не был уверен, что делать дальше, но теперь все исправится. – Его веко дрогнуло, как будто он едва заметно подмигнул ей. О да, Пим был бывшим эсбешником и гордился этим; думать одновременно о двух вещах не было для него проблемой. Теперь она без сомнений поняла, что ей вовсе не надо кидаться к ногам Пима, обхватив его сапоги с воплем «Помогите, помогите! Скажите тете Корделии, что спятившие родители держат меня в плену!» Сведения вот-вот потекут в нужном направлении.

– К тому же, – добавил Пим тем же вежливым тоном, – груды банок с жучиным маслом, выросшие в подвальном вестибюле, тоже становятся проблемой. Вчера они упали на горничную. Молодая леди была очень расстроена.

Марсия искоса поглядела на Катерину и довольно дерзко добавила: – Ну, а как дела у Тощего?

Пим, поколебавшись, проследил за ее взглядом и наконец ответил, – Боюсь, что кризис с канализацией осветил его жизнь лишь ненадолго.

Он коротко поклонился всем трем леди, позволяя им самим сделать вывод, в каких же черных глубинах ада должна находиться душа, считающая, что пятьдесят килограммов жучиного масла в главной канализационной трубе делают лучше ее мрачный мир.

– Мисс Марсия, мисс Карин, надеюсь, что мы скоро вновь увидим всю вашу семью в Доме Форкосиганов. Мадам Форсуассон, позволите мне откланяться и принести извинения за те неудобства, которые я, возможно, нечаянно Вам причинил. Говоря же исключительно про мой собственный дом и Артура – скажите, можно ли Никки будет прийти к нам в гости?

– Да, конечно, – тихо сказала Катерина.

– Тогда хорошего вам вечера. – Он дружелюбно откозырял и, выйдя через садовые ворота, исчез в узком проеме между зданиями.