Мирные действия

– Ну а ты…? – Айвен от души надеялся, что если Байерли играет за обе стороны сразу, то обожжет и обе руки.

Улыбка сфинкса приподняла краешки губ Бая. – М-м, скажем, я сообщаю ему то, что он должен знать. Ришар весьма горд своей хитростью – внедрить меня в лагерь Доно

– А разве он не знает, что ты обратился к лорду-протектору Спикерского Круга, чтобы не дать ему захватить особняк Форратьеров?

– Одним словом, нет. Тут я сумел остаться в тени.

Айвен потер виски, задаваясь вопросом, какому же из своих кузенов Бай на самом деле лжет. Это не плод его воображения; от разговора с этим типом у него голова разболелась. Надеюсь, Бая тоже мучает похмелье.

– Продолжай. И побыстрее.

– Потом они, как это обычно для Консерваторов, прицепились к затратам на ремонт комаррского солнечного зеркала. Пусть сами комаррцы за него платят, ведь они его сами сломали, верно? – ну и так далее, как обычно.

– Они заплатят. Разве они не знают, какая доля получаемых нами налогов приходится на комаррский торговый оборот?

– Ты удивляешь меня, Айвен. Не знал, что ты обращаешь внимание на такие вещи.

– Я – нет, – торопливо открестился Айвен, – но это все знают.

– Обсуждение комаррского инцидента снова вернуло разговор к нашему любимому маленькому Лорду Аудитору, и дорогуша Алексей принялся отводить душу насчет своей личной обиды. Кажется, прекрасная вдова Форсуассон отвергла его сватовство. К тому же после стольких его хлопот и расходов! Знаешь, гонорар свахе и все такое.

– О, – просветлел Айвен. – Это она правильно сделала. – Она всем отказывает. Может, Айвен и не виноват в домашней катастрофе Майлза, о да!

– Затем именно Сигур Форбреттен предложил вниманию собравшихся искаженную версию недавнего званого ужина Майлза, завершив ее живейшим описанием бегства госпожи Форсуассон в самый разгар приема, сразу же за столь пагубным предложением руки и сердца. – Бай покачал головой. – Даже если принять версию Доно, а не Сигура – что это на него нашло? Я всегда считал Майлза куда учтивей.

– Паника, – сказал Айвен. – Я так думаю. Сам я сидел на другом конце стола. – Его на мгновение охватила мрачная задумчивость. – Такое может случиться с лучшими из нас. – Он нахмурился. – Но как, проклятье, об этой истории узнал Сигур? Я уверен, что от меня она дальше не пошла. Лорд Доно проболтался?

– Если и проболтался то, уверен, мне одному. Но, Айвен, на ужине присутствовало девятнадцать человек. Плюс оруженосцы и прислуга. Эта история разошлась по всему городу, и с каждым пересказом она, верно, делается все драматичнее и все занимательнее.

Эту картину Айвен вполне мог себе представить. Представить, как это доходит до ушей Майлза и как из них начинает валить дым. Он содрогнулся. – Майлз… Майлз пойдет на убийство.

– Забавно, что ты это сказал. – Бай отпил еще глоток кофе и очень вкрадчиво поглядел на Айвена. – Если сложить вместе комаррское расследование Майлза, смерть администратора Форсуассона в разгар этого расследования, последовавшее сватовство Майлза к его вдове и разыгранную ею у всех на глазах сцену отказа – по версии Сигура, хотя Доно утверждает, что она вела себя весьма достойно, учитывая обстоятельства, – а еще взять пять политиков-форов из Консерваторов, давно имеющих зуб на Эйрела Форкосигана и все его дела, и добавить несколько бутылок прекрасного вина из Округа Формонкрифа, то рождается Теория. И, как я имел возможность наблюдать, она резко и внезапно эволюционирует в полновесную Клевету. Зрелище просто завораживает.

– Ох, ч-черт, – прошептал Айвен.

Бай кинул на него острый взгляд. – Вырываешь у меня изо рта реплику? Господи, Айвен. Какая неожиданная глубина. Можешь вообразить себе этот разговор; мне пришлось его высидеть до конца. Алексей изливался насчет проклятого мутанта, который осмелился волочиться за фор-леди. Формюир нашел, скажем так, чертовски удобным, что муж погиб из-за некоего якобы несчастного случая в разгар расследования Форкосигана. Сигур обмолвился, что, мол, никаких обвинений не выдвигалось, а граф Борис уставился на него, словно на жалкого идиота и проворчал: «Еще бы – Форкосиганы целых тридцать лет держали в руках всю СБ. Неясно лишь одно – была ли жена с Форкосиганом в сговоре?» Алексей ринулся на защиту своей возлюбленной – этот тип просто не понимает намеков – и провозгласил, что она невиновна и ничего не подозревала, пока бесцеремонное предложение Форкосигана не дало ей наконец понять, что он приложил к этому руку. Ее бегство было Доказательством. Вообще-то он повторил это слово трижды, но к тому времени он был изрядно пьян. Доказательство того, что она хотя бы теперь поняла, как хитро избавился Майлз от ее возлюбленного супруга, чтобы расчистить к ней путь. А она не может не знать, она была там. Он готов биться об заклад, что теперь-то она иначе отнесется к его, Алексея, брачному предложению! Поскольку всем известно, что Алексей – просто идиот, его доводы не совсем убедили старших джентльменов, однако из фамильной солидарности они применили ко вдове презумпцию невиновности. И так далее.

– Боже правый, Бай, и ты не мог их остановить?

– Я пытался добавить в этот разговор чуточку здравого смысла, пока не почувствовал, что еще немного – и я, как это называете вы,военные, разрушу свою легенду. Но их привело в такой восторг собственное творение, что они не обращали на меня особого внимания.

– Если они выдвинут против Майлза обвинение в убийстве, он ими просто пол вытрет. Ручаюсь, он не станет с улыбкой сносить выходки этих идиотов.

Бай пожал плечами. – Хоть обвинение, выдвинутое против сына Эйрела Форкосигана, и доставило бы Борису Формонкрифу массу удовольствия, но – как я им и заметил – у них не хватает доказательств и к тому же маловероятно – неважно, по какими именно причинам – что им удастся эти доказательства получить. Нет. Обвинение можно опровергнуть. Против обвинения можно защищаться. А стоит доказать, что оно ложно, и не избежать законного возмездия. Никакого обвинения не будет.

Айвен не был так уверен. От одного намека на подобное Майлз непременно заведется.

– Но намеки, – продолжал Бай, – перешептывания, хихиканье, шуточки, забавные черные анекдоты… как можно ухватить этот пар? Все равно, что сражаться с туманом.

– Думаешь, Консерваторы построят на этом кампанию дискредитации? – спросил Айвен, медленно холодея.

– Я думаю… что если Лорд Аудитор Форкосиган хочет хоть как-то бороться с этим бедствием, ему стоит мобилизовать все ресурсы. Пять хвастливых языков пока спят. Но нынче вечером они снова примутся болтать. Я не посмел бы предлагать милорду Аудитору стратегию. Он уже большой мальчик. Но, скажем так, из любезности я дарю ему преимущество раннего оповещения. А что он с этим сделает – его дело.

– Разве это скорее не дело СБ?

– О, Имперская СБ, – отмахнулся Бай. – Уверен, они окажутся на высоте. Но, видишь ли – разве этот вопрос для СБ? Пар, Айвен. Просто пар.

Это – материал из разряда «перед прочтением перерезать горло», а вовсе не какое-то дерьмо собачье, так сказал ему Майлз, и голос его был чертовски убедителен. Айвен осторожно пожал плечами. – Откуда мне знать?

Улыбочка Бая не дрогнула, но в его глазах была насмешка. – Действительно, откуда.

Айвен проверил время. О боже. – Мне уже пора явиться на службу, не то мать мне такое устроит! – сказал он торопливо.

– Да, леди Элис уже во Дворце и, без сомнения, ожидает тебя, – для разнообразия Байерли наконец-то уловил намек и встал. – Не думаю, что ты употребишь свое на нее влияние, чтобы устроить мне приглашение на свадьбу?

– Нет у меня никакого влияния, – сказал Айвен, выпроваживая Бая за дверь. – Если лорд Доно станет к тому времени графом Доно, то, возможно, ты сумеешь его уговорить прихватить тебя с собой.