Отец девушки сидел на земле и тер кисть правой руки, видно, Ирия больно сжала ее. Девушка и Пашка стояли друг против друга, как два бодливых козла.
– Если вы нам скажете, видели ли вы наших друзей или нет, мы сразу уйдем, – сказала Алиса.
– Мы ничего не знаем, – сказал упрямо оборванец. – Куда мой топор дели? Мне без топора нельзя.
– Он в воде у берега лежит, – показала Алиса.
Мужчина сразу поднялся и полез в реку. Нагнувшись, он шарил руками в воде и громко ворчал.
Пока он был занят, девушка тихо сказала:
– Видела я твоих друзей. В лесу они.
– Где в лесу? – спросила Ирия.
– У помников, – сказала девушка.
– Сколько их было? – спросила Ирия. – Они здоровы? Кто такие помники? Они не причинят вреда нашим друзьям?
– Я сразу на все ответить не смогу…
– Отвечай по порядку. – Пашка показал ей кулак.
– А ты прикажи своему мальчишке, чтобы он не дрался, – сказала девушка.
– А то ничего не скажу.
– Паша! – воскликнула Ирия. – Неужели ты не понимаешь, что в такой момент…
– Понимаю, – ответил Пашка и сделал шаг в сторону.
– Я была в лесу, – сказала рыжая девушка, – и видела там помников.
– Молчи, Речка! – завопил тут оборванец. – Хватит того, что я уже пережил.
Он, мокрый по пояс, вылез из реки, держа в руке свой топор.
– Папаша, – девушка подошла к нему и отняла топор, – не вмешивайся. Ты не все понимаешь.
Она обернулась к Ирии и объяснила:
– Мой отец здесь перевозчик. И все его обижают. Кто хочет, тот и обижает. А он огрызается, как дикий кот.
– Чтобы слова такого я больше не слышал! – не сдавался отец девушки. – Чтоб о помниках ни слова. А если какой поклон или вкушец услышит?
– Зря я к тебе вернулась, – сказала Речка. – Кричишь ты много!
– А ты, может, и не ко мне вернулась! Может, ты на подглядки вернулась.
Ирия улучила паузу в этом не очень понятном для посторонних споре и вмешалась:
– Вы обещали рассказать о наших друзьях.
– А что еще рассказывать? Помники с ними были. Значит, в Убежище повели.
– Простите, – сказала Ирия, – мы здесь новые люди. Мы здесь первый день. Мы не знаем, кто такие помники, что такое Убежище, где все это находится. Помогите нам, пожалуйста.
– Ни в коем случае! – разозлился перевозчик. – Я ее не пущу.
– Не надо пускать, – сказала Ирия. – Вы только скажите, куда нам идти, мы сами.
– В лесу самим нельзя, – сказала девушка, – в лесу помереть можно.
– А ты за нас не беспокойся, – сказал Пашка. – Справимся. У нас бластеры.
– В лес нельзя, – сказал перевозчик. – В лесу смерть ходит. Где Ручеек? Нет Ручейка!
– Он придет, – сказала девушка.
– Когда придет? Ты все говоришь, а он не идет.
– Когда надо будет, тогда и придет.
– Сейчас надо.
– Сейчас рано.
– Порченая ты, помниками порченая! – закричал перевозчик, глаза его побелели, он стал водить руками по траве, словно искал свой топор.
– Я вас проведу, – сказала девушка. – Я вас до беспамятной ямы проведу, до каменной дороги.
– Никуда ты, Речка, не пойдешь, – повторил перевозчик.
– Только не сейчас, – сказала девушка. – Когда все проплывут, тогда и пойдем.
– Кто проплывет? – спросил Пашка.
– Я думаю, два остались, – сказала девушка, – но кто знает? Может, еще кого позвали.
Алиса кивнула, будто поняла.
– Должны вот-вот появиться, – продолжала девушка. – Только вам тогда по берегу лучше не гулять. Вдруг стрельнут?
Перевозчик насторожился. У него был отменный слух.
– Едут, – сказал он.
Девушка выглянула из-за угла хижины. Пашка хотел бежать на берег, но перевозчик остановил его:
– Куда собрался? Ты же одет по-чужому. Они тебя мигом схватят. А меня задушат.
Из-за хижины Алиса увидела, что по реке плывет новый корабль. Больше всего он был похож на огромное долбленое красное корыто, посреди которого торчала толстая мачта с парусом. На парусе был грубо нарисован павлин. На корме стоял шатер из синих и желтых полос ткани.
– Сам, – сказал печально перевозчик. – Сам поклон Таракан.
Тут «корыто» начало поворачивать к берегу. Матросы убирали парус, рулевые повисли на рулевом весле, заставляя неповоротливое судно двигаться, куда надо.
На корме перед шатром можно было разглядеть человека в полосатой, цвета шатра, одежде. Он махал руками, суетился, грозил кулачком матросам.
– Прятаться надо, – сказала Речка. – Ты чего, отец, молчишь?
– Идите, – согласился перевозчик. – А я дань заплачу!
Девушка вывела путешественников из-за хижины, и, пригибаясь, чтобы их не увидели из «корыта», они побежали к кустам. Там они и затаились.
И вовремя. Еще через три минуты «корыто» приблизилось к берегу и ткнулось носом в песок. Матросы, голые, если не считать коротких полосатых юбочек, сбросили с борта мостки, и по ним быстро сбежал невысокого роста горбун, что командовал «корытом». За ним спустились стражники в полосатых, синих с желтым, таких же, как у господина, костюмах с копьями в руках.
Вся эта компания остановилась на берегу, и один из стражников закричал:
– Синий Нос! Синий Нос, предстань пред грозные очи!
Перевозчик мелкими шажками подбежал к горбуну, упал на колени и принялся биться головой о песок.
– О, славный, грозный Таракан! – кричал он. – О, великое хвостатое крылатое существо, поклон ты наш!
– Почему его зовут тараканом? – спросила Алиса шепотом у Речки.
– Потому что это его герб, – ответила девушка. – Видишь, на парусе нарисован?
– Но это же павлин, – сказала Алиса.
– Таракан не такой, – вмешался Пашка. – Он маленький, черный или рыжий, он с усами, он бегает. Он – насекомое!
– Я-то знаю, – загадочно ответила девушка, – а другие не знают.
Между тем перевозчик по закону поклона Таракана протянул ему мешочек. Горбун вытряхнул из него на ладонь несколько монеток.
– Мало, – сказал он.
– Знаю, что мало, поклон Таракан, – печально ответил перевозчик. – Да никто не платит. Времена такие, что никто не платит.
– Врешь! – закричал Таракан высоким голосом. – Все таишь! Поклоном норовишь стать! Сапоги тебе целовать будут?
По знаку горбуна стражники вытащили из-за поясов плети и принялись стегать рыжего перевозчика, который валялся в ногах у горбуна и клялся, клялся, клялся, что ни монетки не спрятал, что с голоду опух, дочку не может замуж выдать, потому что нечего за ней дать.
