Пиранья. Озорные призраки

пожар?

— У тебя дома с утра торчит этот чертов Хью, — сказал Лаврик. — То уедет, то вернется, то торчит на кухне, то в машине у дома сидит. Сигарет извел — страсть. Волнуется. А поскольку он трудами кое-каких знатоков своего дела до сих пор свято уверен в том, что именно ты и сеть правая рука Шора, дело совсем интересным становится. Не в силах я уже на него смотреть, душа от любопытства на части рвется, но меня-то он ни за кого такого не держит, не подойдешь и не спросишь...

— Тут вот еще какая загвоздка... — сказал Мазур, спохватившись.

Он кратенько рассказал про ссору с Мистером Никто и его ребятками. Но Лаврик, судя по лицу, особого значения этому и не придал. Сказал рассеянно:

— Да ерунда, в общем. Если они сюда сунутся, их тут так встретят, что мало не покажется. Да и вряд ли они оказались настолько предусмотрительны, что выясняли еще и твой здешний адрес. Пока будут искать... Чует моя душа, что — опоздают. Сто против одного за то, что акция будет завтра.

Водитель остановил такси неподалеку от «Ниагары», спокойно прокомментировал:

— Ага, тачка снова здесь. Значит, ждет...

— Давай, в темпе! — подтолкнул Лаврик. — Я буду в «Рыбачке», давай туда, как только...

Мазур вылез. Прямо под обветшавшей вывеской «Ниагары» стояла синяя английская малолитражка, нечто вроде ихнего «Запорожца» — надо полагать, машина Хью.

Дверь черного хода оказалась, конечно же, не заперта. Войдя, Мазур прислушался. В кухне что-то монотонно и наставительно бубнил мистер Джейкобс — значит, имел перед собой слушателя, не имевшего возможности сбежать. Ухмыльнувшись, Мазур сделал шаг в ту сторону, но тут вверху хлопнула тяжелая дверь, по лестнице энергично сбежала Гвен и бросилась ему на шею: нельзя сказать, чтобы особенно уж пылко и романтично, но именно что бросилась на шею, расцеловала и радостно сообщила:

— Я без тебя чертовски скучала...

Надо же, подумал Мазур. Какое потрясающее впечатление я произвел на эту милую крошку, обожающую рассовывать по чужим комнатам микрофоны...

— Я тоже очень рад тебя видеть, — сказал он, отвечая на объятия и по-свойски похлопывая истомившуюся подругу и по талии, и не совсем. — Соскучился, честно...

Она, покосившись на кухонную дверь, шепнула:

— Там тебя с утра добивается какой-то странный тип, утомил уже...

Монотонное бурчанье в кухне смолкло, и в коридоре объявился собственной персоной меланхоличный Хью. На сей раз он прямо-таки лучился от радости, искренней, точно — а потому походил не просто на вяленую воблу, а воблу веселую, если такое вообще возможно.

— Господи, Дик, ну вот и вы, наконец! — воскликнул он с энтузиазмом. — Мисс, тысяча извинений, но у меня невероятно важное дело. Дик, я говорил со штурманом, а он говорил с капитаном. Дело, можно сказать, улажено, и мне бы хотелось...

Он недвусмысленно показал глазами на входную дверь. Мазур понял моментально. Улыбнулся Гвен:

— Я ненадолго, это насчет той работы...

Подхватил Хью и вместе с ним вывалился на улицу, прежде чем девушка успела опомниться. Оглянулся.

— Ко мне в машину, — сказал Хью.

В его машине было примерно так же удобно сидеть, как в стиральной машине, но Мазур терпел, подтянув колени к подбородку. Хью тихонько сообщил:

— Сначала я звонил, но эта вертихвостка отвечала, что представления не имеет, когда вы вернетесь... Я приехал сам... Не было другого выхода, я как на иголках...

— Что стряслось?

— Ничего. Он пойдет к ней сегодня.

— Кто? — не сразу сообразил Мазур. — К кому?

— Господи ты боже мой! Аристид. К своей любовнице. Я же вам тогда говорил, на Сент- Каррадине...

— Я помню, помню... Риверс-роуд, дом пять, квартира шестнадцать, верно?

— Абсолютно. Он придет в одиннадцать вечера, как обычно, у него устоявшиеся привычки. На сей раз с ним будет сержант в штатском, в последнее время Аристид стал принимать нечто похожее на меры безопасности... Сержант — мой человек. Он мне тут же рассказал. Сообщите Майклу, немедленно. Задача, по-моему, упрощается. Если аккуратненько принять меры этой же ночью, завтра все будет гораздо проще...

Пытливо глядя на него, Мазур усмехнулся:

— У меня есть подозрения, что Майк при таком благоприятном раскладе может поддаться соблазну и решить проблему самым простым и радикальным способом...

— Ну и что? — чистым, незамутненным взором уставился на него Хью. — Так будет гораздо проще — вам, мне, всем...

Ах ты ж, сволочь, ласково подумал Мазур. Это ж как-никак твой президент, гадюка, ты ему верно служить должен... как и закону, кстати, а ты его только что, со спокойной совестью. Вряд ли дело тут в идеях — какие, к дьяволу, идеи в подобной ситуации? Тебе тоже посулили, конечно, отстегнуть денежек, а то и уже дали, вот и лезешь вон из кожи. Неудачник, к гадалке не ходи, иначе не торчат бы в свои годы на мелкой полицейской должности на этом островке. Неудачник, а то и припачканный грешками прошлой жизни...

— Я передам, — сказал он убедительно. — Нынче же. Все будет нормально. Ваш сержант будет караулить у двери?

— Да что вы! Всего-навсего проводит его до дома и отправится восвояси. Она одна в квартире, вы это тоже учитывайте.

— Обязательно, — сказал Мазур не без некоторой брезгливости. — Спасибо, Хью, что бы я без вас делал... Всего наилучшего!

Он вылез, захлопнул за собой крохотную дверцу. Задумчиво насвистывая, вернулся в дом. Гвен ждала его на том же месте.

— Послушай, — сказала она решительно. — Надо поговорить.

Мазур тоскливо вздохнул про себя: всякий раз, как с ним здесь собирались поговорить, означало это очередные жизненные хлопоты и новую порцию грязных тайн. Единственным приятным исключением оказалась принцесса, да еще мистер Джейкобс разве что...

— Ладно, — сказал он. — Пошли. Ко мне или к тебе?

— Ко мне.

Она стала первой подниматься по лестнице, нетерпеливо оглядываясь так, словно опасалась, что Мазур сбежит. Похоже, ей как и Хью, было невтерпеж. Ну, посмотрим...

Тщательно прикрыв дверь, Гвен повернулась к нему, скрестив руки на груди. Она старалась казаться безмятежной, но Мазур все же подметил некоторое волнение.

— Послушай... — сказала она. — Ты, главное, не беспокойся, я тебе не враг... Черт, как бы сформулировать... Вы уже назначили дату?

— Дату — чего? — не моргнув глазом, спросил Мазур.

— Переворота.

На его лице, как давным-давно принято писать в шпионских романах, не дрогнул ни один мускул. Стоя вольно и глядя на нее с беспредельной наивностью, Мазур картинно пожал плечами:

— Какой еще переворот? Ты меня с кем-то перепутала, родная, я мирный морячок, в жизни переворотов не устраивал, понятия не имею, что это за развлечение такое...

— И Майкла Шора тоже не знаешь?

— Был в Гонолулу боцман с таким именем, — сказал Мазур. — Если ты о нем...

— Дик, я тебя умоляю! Можешь ты отнестись ко мне серьезно?

— Что за вопрос, каждую ночь... — сказал Мазур.

— Да хватит тебе! Я прекрасно знаю, кто ты такой и зачем вы сюда приехали. Майк Шор будет