заднем плане — стена пальм...
— Давайте схему, — сказал Мазур. — Дом и прилегающая территория. Ага, ага... Что это за треугольник у входа в бухту? Поскольку он на фоне моря изображен, подозреваю, корабль?
— Совершенно верно, — сказал Фред. — Военный корабль, сторожевик. Он всегда там стоит, когда президент находится в резиденции. Было несколько случаев — в том числе и у нас, в Ньянгатале, — когда нападавшие высаживались с моря на быстроходных лодках... Сторожевик вполне современный, итальянской постройки, спущен на воду всего два года назад. Автоматические пушки, пулеметы, ракеты, радары...
— А на суше?
— В резиденции, как обычно, около тридцати человек личной охраны. Люди подготовленные, натасканные по самым передовым европейским и израильским методикам. Все подступы к резиденции со стороны джунглей перекрывает рота парашютистов. Дорог там вообще нет, добираются вертолетами... В джунглях — мины, всевозможные датчики...
— Но они все-таки пробрались?
— Они пришли с моря, — сказал Фред. — Под водой. Точное число не известно, но, судя по опросам оставшихся в живых, нападавших было не менее дюжины. Как минимум дюжина аквалангистов. Потом оказалось, они заложили подрывной заряд. Взрывы раздались сразу после того, как они высадились на берег и атаковали резиденцию. Корабль лишился винта и руля, стал дрейфовать, удаляясь от места. Помочь он ничем уже не мог.
— Подождите, — сказал Мазур, — вы самое главное упустили, Фред. Время.
— Около половины четвертого утра.
— Грамотно, — проворчал Мазур. — Грамотно, ничего не скажешь. Часовым ужасно хочется спать, когда знаешь, что вот-вот рассветет, подсознательно чувствуешь некое спокойствие... Хорошее время для атаки. И дальше?
Фред досадливо поморщился:
— Самое печальное, что им едва не удалось... Обычно в резиденции около тридцати охранников. Но в тот раз охрана была увеличена вдвое. По причинам, мне неизвестным... — он оглянулся на Олесю с таким видом, словно просил уточнений.
— Это сейчас неважно, — негромко сказала она. — Работайте дальше...
— Знаете, что меня убеждает в том, что им могло и повезти? — натянуто улыбнулся Фред. — Соотношение потерь. Эти черти ухитрились положить двадцать двух охранников. Потеряв при этом лишь одного убитого. Так что обычную охрану они бы в конце концов смяли до того, как подоспели бы парашютисты. Но, видя, что перевес все же не на их стороне, они ушли. Тем же путем — с аквалангами. Словно растворились в море...
— Аквалангисты в море, знаете ли, не растворяются, — сказал Мазур менторским тоном. — На моей памяти такого не случалось... Сколько до ближайшей границы, если — вдоль берега?
— Миль восемьдесят. Я понимаю, куда вы клоните, Кирилл. Конечно же, ни один аквалангист не смог бы проплыть такое расстояние своим ходом... Либо подводная лодка, либо судно, ждавшее за пределами двенадцатимильной зоны. Наши подняли два вертолета... В открытом море и в самом деле отиралось с полдюжины суденышек, но все они были за пределами территориальных вод, мы не имели права их досматривать. Не исключаю, какое-то из них как раз и увозило аквалангистов...
— А с трупом что? Унесли они его или бросили?
— Бросили. Но это ничего не дает, Кирилл. Человек от двадцати пяти до тридцати лет, белый, снаряжение и оружие не дают ни малейших привязок — все вместе и каждый предмет в отдельности можно купить в любой точке земного шара, вдали от страны-производителя. Тупик.
— Так... — сказал Мазур. — Вы хотите сказать, что, кроме сторожевика, не было принято никаких мер безопасности по отношению к морскому направлению?
Фред поднял брови в искреннем удивлении:
— Мы полагали, что современного боевого корабля вполне достаточно...
«С-сухопутчики, мать вашу, — подумал Мазур. — Патентованные, классические. Это так красиво выглядит для стопроцентного сухопутчика: красивый и грозный боевой корабль, весь из себя стальной, с пушками, пулеметами и ракетами, радары вертятся. Красотиша! Слеза прошибает от умиления за державу. А всего в паре метров под водной гладью — боевые пловцы, в сознание сухопутной крысы просто-напросто не умещающиеся... Дети малые...»
— А собственно, чего вы от меня хотите? — почти грубо спросил он. — Поставить охрану по- настоящему? С учетом всех факторов?
— Не совсем, — сказала Олеся. — Фред и его коллеги проделали нешуточную работу — кропотливо восстановили действия нападающих...
— Работа была и в самом деле нешуточная, — сказал Фред с дурацким самодовольством, заставившим Мазура ухмыльнуться про себя. — Мы учитывали все — показания уцелевших свидетелей, расположение трупов, стреляные гильзы, словом, все, что только возможно... Разумеется, нельзя ручаться за стопроцентную точность реконструкции, но, ручаюсь, она верна на девять десятых...
И это нам тоже знакомо по нашему богоспасаемому Отечеству, уныло подумал Мазур. После подобного события объявляется неисчислимое множество экспертов, аналитиков и прочих чудотворцев, надо отдать им должное, они и в самом деле блестяще воссоздают ход печальных событий... но есть в их трудах нечто от некрофилии. Потому что, если взять данный конкретный случай, кучи трупов могло и не быть, догадайся какой-нибудь полковничек устье бухточки металлической сеткой перегородить (и датчиков понатыкать, датчиков!) и выделить специальных часовых с задачей следить исключительно за морем...
— Валяйте, — сказал он хмуро.
По схеме стали медленно перемещаться красные кружочки, украшенные разнообразными значками (Фред сноровисто объяснял, какой значок символизирует пулемет, какой — гранатомет и все такое прочее).
— Сначала я хочу показать все в замедленном действии. Или вы предпочитаете...
— Нет, отчего же, — сказал Мазур. — Прокрутите раза три в замедленном, потом пустите в ритме, более соответствующем реальным масштабам, если вы понимаете, что я имею в виду...
— Понимаю.
— Валяйте. Ага... Ага... Значит, так они напали на здание. А что было внутри? Ага, ага...
Потом он попросил запустить все сначала — и еще раза по четыре просматривал перемещение красных кружочков, снабженных разнообразными значками. План здания... Первый этаж... Ну да, по схеме «караколь»... И это мы знаем... А это мы умеем даже лучше. Так-так-так...
— Что-то еще?
— Труп, — сказал Мазур. — Не может быть, чтобы такие аккуратисты, как вы, его не запечатлели во всевозможных ракурсах... М-да... Действительно. Неизвестный белый человек — и весь разговор. Может, швед, а может, итальянец — шведы вовсе не поголовно состоят из нордических блондинов, а итальянцы — из черноволосых кудряшей... как и в вашем случае, Фред. Если бы вы — не дай бог, конечно, — лежали мертвым без малейших привязок, никто и не опознал бы в вас бельгийца...
— С чего вы взяли?
— Да бросьте, старина, — сказал Мазур, ухмыляясь. — Бельгиец, чего уж там... У меня иногда просыпаются ненадолго парапсихические способности, знаете ли... Теперь давайте снаряжение. Ага, ага... Вы совершенно правы. Все это, оптом и по отдельности, можно купить где угодно, от Глазго до Куала- Лумпура. Оружие — нелегально, все прочее — законно, но сути это не меняет... Ну что же, господа мои. Соображения у меня есть...
Глядя поверх плеча отвернувшегося к компьютеру Фреда, он натолкнулся на жесткий, предостерегающий взгляд Олеси — и понял его смысл, покорно замолчал. Ну, разумеется, всякий знает только то, что ему положено...
Олеся поднялась первой:
— Спасибо, Фред, вы замечательно поработали. Нам пора...
Она вышла первой и стала спускаться по лестнице, не оглядываясь на Мазура. Он шагал следом,
