для пессимизма пока что не усматривалось причин.
— Замечательно, — сказал незнакомец. — А вот двадцать лет назад, когда мы вживую виделись первый и единственный раз, у вас было гораздо более взволнованное лицо, эмоции все же присутствовали...
Уже в открытую Мазур прямо-таки просветил его взглядом, как рентгеном. И вновь подумал, что в жизни не видывал этого типа. Очень характерная рожа, если бы где-то пересекались по делу, непременно бы в память врезалась.
Мазур никогда ничего не забывал из того, что касалось дела. Он просто-напросто задвигал все в дальний уголок сознания, но при необходимости всегда мог прокрутить. Нет, исключено. Они никогда не сталкивались вживую.
— Ну, не буду вас мучить, — хмыкнул незнакомец. — Кирилл... Вы позволите вас так называть, попросту, без отчества? Мы, американцы, никогда не могли привыкнуть к вашим отчествам...
А вот эту фразу он произнес уже по-русски. На неплохом, надо сказать, русском — хотя незнакомец все же не сгодился бы на нелегальную заброску в СССР под видом чистокровного рязанца или москвича... Игра приобретала интерес.
Знание русского, соответствующая рожа, все прочее... Из этого уже сейчас можно было делать кое- какие выводы.
— А вы? — спросил Мазур. — Я имею в виду, ваше имя? Можно узнать вашу последнюю фамилию?
Незнакомец широко ухмыльнулся без малейшего напряга или неловкости:
— Куинлин Хагерти. Можно просто Куин. Разведка военно-морского флота США. Правда, я уже шесть лет как в отставке... — внезапно его физиономия, вот чудо, словно бы осветилась некоей мечтательностью. — Вот именно, двадцать лет назад... Вы стояли на корме той скорлупки под польским флагом, а я был на борту эсминца, который имитировал таран. Лица у вас у всех были если и не испуганные, то чертовски выразительные. Впрочем, мы тоже себя чувствовали неуютно — ваш «Маршал Ворошилов» мог и шарахнуть главным калибром... Эль-Бахлак, ага.
— А вы меня ни с кем не путаете, старина? — со светской небрежностью спросил Мазур.
Американец тихонько засмеялся:
— Ну что вы, Кирилл... Я много лет работал по вам. Ну, я не имею в виду вас лично. Советские боевые пловцы, вы понимаете, что я имею в виду. С эсминца вели киносъемку, конечно. Хотя тогда я еще не знал вашего имени. Признаюсь честно, я его узнал значительно позже. Знаете, у нас много лет первостепенной задачей было — попытаться захватить кого-то из вас целым и невредимым. Не удалось, конечно, — он сузил глаза. — Не нужно смотреть свысока. Я точно знаю: перед вашими много лет стояла та же самая задача... и вы ее не решили.
Тут он прав, великодушно подумал Мазур. Нам тоже так и не удалось зацапать живехоньким ни одного «котика», хотя за него, все прекрасно знали, полагалась золотая звездочка...
— Впоследствии мне пару раз удавалось напасть на ваш след, — сказал Куин все так же мечтательно. — Я имею в виду случаи, когда речь не могла идти ни о ком другом, кроме вас. И еще в паре случаев я подозревал именно ваше присутствие, именно ваш почерк. Не буду перечислять страны и даты. Все равно вы с обязательной улыбкой ото всего отопретесь.
— Вот именно, дружище, — сказал Мазур безмятежно. — Я всю жизнь занимал скучные канцелярские должности, был флотской кабинетной крысой, бумажки перебирал... Скажу вам по совести — я даже не представляю, где расположен этот ваш Эль-Бахлак и что это вообще такое — полуостров, озеро, оазис?
— Ну разумеется, — сказал Куин. — Я бы на вашем месте держался точно так же. Но, положа руку на сердце, мы-то с вами прекрасно понимаем, о чем идет речь. Эль-Бахлак, Сан-Матурин... Ведь это вы были в Сан-Матурине? Самолет радиоэлектронной разведки, похищенные сверхсекретные схемы... Я все помню.
— Знаете, это плохо, — серьезно сказал Мазур.
— Что именно?
— Что вы все помните. Куин, многое нужно уметь забывать... или хотя бы задвигать в самые потаенные закоулки.
— А если это было лучшее время в моей жизни?
Очень уж открыто он смотрел Мазуру в глаза, чуть ли не простодушно, всем своим видом демонстрируя: вот он я, как на ладони, прост, как три копейки... Мазур начинал чуточку злиться на себя за то, что не мог понять смысла и цели завязавшейся игры, — а ведь должны у нее быть и смысл, и цель, таких совпадений попросту не бывает: отставной американский морской контрразведчик приехал в Ниццу развеяться и на Английской набережной столкнулся нос к носу именно с адмиралом Мазуром... Расскажите это вашей бабушке, джентльмены, как выразился бы классик...
— Ну, это ваши личные дела, — сказал Мазур. — От меня-то что вам нужно?
— Деловой разговор, не особенно длинный.
— Не пойдет, — сказал Мазур. — Я на отдыхе.
— Ах, как привычно вы напряглись... Это рефлекс, конечно. Не беспокойтесь. Старые дела, боевое противостояние сверхдержав и все такое прочее меня совершенно не интересуют. Я же сказал, что давным-давно вышел в отставку.
— В каком чине? — светски поинтересовался Мазур.
— В невеликом. Даже до коммодора не дотянул. Не всем же везет, как вам. Вы вот адмирал, и не отставной...
Вполне возможно, тут не было игры, и в голосе настырного Куина не прозвучали отголоски вполне искренней обиды, и завидовал он по-настоящему, а не в рамках хитрой игры. В конце концов, любой военный всегда мечтал взмыть как можно выше...
— Хотите, раскрою страшный секрет, Куин? — сказал Мазур искренне. — Адмиральские погоны представляются чем-то невероятно прекрасным, пока их на плечах нет. Но потом обнаруживаешь, что Екклезиаст был прав и все на свете — суета сует...
— Возможно. Давайте о деле?
— Ну, попробуйте, — сказал Мазур. — Хотя я, откровенно говоря, не представляю, какие у нас с вами могут быть дела...
— Извольте, я объясню. У меня хорошая пенсия, Кирилл. У нас в Штатах с этим обстоит гораздо лучше, вы сами знаете. Практически «полное жалованье». Но мне было скучно без дела. Черт побери, я же еще не старая развалина? Можете вы поверить, что мне стало скучно без дела?
— Да, разумеется, — сказал Мазур. — Охотно верю. И что же вы предприняли?
— Открыл частное бюро. Нечто вроде частного сыска, только с упором на морскую специфику и... э- э, предшествующий опыт. Человек с вашим опытом в разъяснениях не нуждается, а?
— Пожалуй, — подумав, кивнул Мазур. — Вот уж не загадка. Военно-морская специфика и предшествующий опыт... Интересно, а вы, часом, не имеете ли отношения к недавнему инциденту в Ньянгатале? Я про тот случай, когда какие-то невоспитанные ребята с аквалангами без спроса нагрянули в гости к президенту?
Куин картинно пожал плечами, разинув рот с видом деревенского простака, впервые в жизни узревшего паровоз:
— Ньянгатала? А где это и что это вообще такое — полуостров, озеро, оазис?
Они вежливо улыбнулись друг другу, и американец продолжал серьезно:
— Вы прекрасно понимаете: я не стану отвечать прямо на некоторые вопросы, как не станете этого делать вы. Но в одном признаюсь откровенно: я и сейчас оказываю определенные консультационные услуги некоей группе бизнесменов, чьи интересы в Ньянгатале пересекаются с той группой бизнесменов, на которую работаете вы...
Мазур с лучезарной улыбкой поправил:
— Вы имеете в виду, что консультируете ту группу, которая хочет влезть в Ньянгаталу?
— А какая разница, как это называть? — пожал плечами Куин, на сей раз без малейшей дурашливости. — Главное, чтобы вы уловили суть. Вы уловили, конечно?
