Под созвездием северных «Крестов»

таки выжидательную...

* * *

...В конце концов, неторопливая погоня начала утомлять. Николай Ляпунов, начальник охраны казино и владелец записи разговора между Шиловым и работником «Крестов», поерзал на пассажирском сиденье темно-синей «десятки». Они уже свернули на Гражданский проспект и теперь, следом за серой «шкодой», ехали куда-то к границам города. И Ляпунову это не нравилось. Хитрый Шилов, что ли, заметил слежку и теперь водит его нос? И не лучше ли будет предъявить Шилову запись в более располагающей обстановке? Он-то думал, что вот так, в машине, без свидетелей и на нейтральной территории, все пройдет гладко и спокойно... Значит, ошибался. Ладно, еще пара километров, и хватит. Пусть ребятки продолжают следить за «шкодой», а он на своих двоих вернется. И подождет до следующего раза.

Ребятки — двое охранников из того же казино, при оружии и абсолютно официальных на него разрешениях — сидели смирно, как вышколенные собаки в ожидании команды «взять». Кем они, собственно, и являлись.

Глава 25 Вооружен и оч-чень опасен

Малгашин с нервным любопытством наблюдал за манипуляциями Алексея, потом сказал жестко:

— Итак, Алексей Аркадьевич, первое, что я хотел бы от вас услышать — это обстоятельный рассказ о том, какое вами получено задание относительно Фигуранта и какими выходами на него вы располагаете.

— Странно, что вас не интересует, от кого оно получено, — отстраненно заметил Карташ, мыслями возвращаясь к записке.

Итак, дочь капитана... А, вот в чем ассоциация: Пушкин. «Капитанская дочка» у Александра Сергеича — и пугачевский бунт на зоне под Пармой. Там Емельян Пугачев, а здесь авторитет Пугач. Но на этом все сходство и заканчивается! И что дальше?..

— От кого получено — это я примерно представляю, — сквозь зубы процедил следователь. — Впрочем, и на эту тему мы поговорим, но чуть позже... Ну?

«Что ж ты мне нукаешь, сука...» — устало подумал Карташ. Очень трудно было поддерживать беседу на абсолютно непонятную тему и одновременно думать над головоломкой Кацубы. А думать над ней было необходимо. Если записку прислал именно он...

Ситуация в очередной раз перевернулась с ног на голову. Узнав о Давыдове и его кураторах, Алексей уверился, что акция в «Арарате» была спланирована людьми Глаголева. Потом приходит письмо, в котором Кацуба отчетливо намекает на непричастность конторы к посадке Карташа. А теперь... А теперь все указывает на то, что глаголевцы все ж таки использовали его. Как живца — для ловли таинственного Фигуранта.

А если малява — провокация, дело рук Малгашина и стоящих за ним структур! Что тогда получается?..

Екнуться можно, честное слово.

— Слушайте-ка, Малгашин... — бессильно сказал Карташ, — товарищ следователь... Или господин?

— Скорее уж — гражданин, — ухмыльнулся Малгашин.

— А вот это дудки. Гражданином следователем вы станете, когда я из категории «подследственный» перейду в разряд «обвиняемых». А обвинительного заключения я что-то пока не вижу. И адвоката своего не вижу. Равно как не наблюдаю материалов дела, с которыми вы обязаны меня знакомить, не подписываю протоколы, которые вы обязаны вести при разговоре со мной, не езжу на экспертизы и прочие следственные эксперименты... Могу ведь и пожаловаться, господин следователь.

— Это вы на что намекаете, милейший, говоря «следователь» со столь явным подтекстом? — ничуть не смутился Малгашин и ногой отодвинул мешающийся пакет с мылом и зубочистными принадлежностями.

И даже улыбнулся — снисходительно так. Типа, ну да, никакой я не следователь из убойного отдела, я шишка побольше, но что ты, сявка, против меня сделать-то могёшь?

— Я намекаю на то, что мы отчего-то совсем не беседуем о происшествии в «Арарате».

— А чего о нем говорить, наговорились уже, — пожал плечами Малгашин. — Вы и убили-с. Порешили, так сказать, и раба божьего, и подругу его случайную. Мене, текел, упрасин. Что означает: «расследовано, доказано, запротоколировано». Так что вы, душа моя, вы убивец и есть-с, никаких сомнений...

— Потому-то я и хотел, — стараясь говорить спокойно, сказал Карташ, — чтобы меня держали в курсе. Что именно расследовано, что доказано, что запротоколировано? Мне это, знаете ли, небезразлично.

— Вы что, еще не поняли, в какой ситуации оказались?

Ага, старина Малгашин, кажется, начал терять терпение. Ну надо же.

— С материалами я ознакомлю, но вот чего мы не будем сегодня делать точно, так это возвращаться к прошлому разговору. Почему-то мне кажется, что никто не забыт и ничто не забыто... И нам обоим хорошо известно, что произойдет в том случае, если у нас сегодня не выйдет полного и окончательного консенсуса. В этом случае на мое место придет другой... следователь, который уж точно либеральничать не будет, а в два счета оформит дело и передаст его в суд. Все, закрыли эту тему.

...А «Капитанская дочка» никак не шла из головы. Карташ напряг извилины, с трудом вспоминая, в чем там была фишка. Какой-то тип вроде бы приезжает служить на какую-то заставу, ссорится с каким-то другим типом, а потом накатываются отряды Пугачева и начинается махач. Как этого типа звали?

— Чтобы окончательно прояснить картину, посмотрим с другой стороны, — нудел Малгашин. — Нарисуем диптих, так сказать. Один вариант развития событий уже известен, а что на другой чаше весов? В смысле, как сложится жизнь, если у нас таки выйдет полный и окончательный консенсус? Во-первых, в самое что ни есть ближайшее время ты будешь на свободе, под подпиской о невыезде. И навсегда исчезнешь из поля зрения органов — под «органами», впрочем, я подразумеваю исключительно те, кои исправно подчиняются родному МВД. Причем никто искать тебя не станет, о тебе забудут, а в скором времени дело закроют и никогда к нему не вернутся. Каким образом — это, прости, не твои проблемы. Во- вторых, ты будешь заниматься тем же, чем занимался. То есть заданием по Фигуранту. Даже твой хозяин не поменяется... Вот разве что хозяев у тебя отныне будет двое. «Труффальдино из Бергамо» смотрел? Именно в таком разрезе. А который из двух господ главнее, думаю, объяснять не надо? Не надо, умничка. И все! И больше ничего, совершенно ничего не поменяется, слово офицера. А условия твоего контракта в той его части, где прописано вознаграждение за труды, может быть, даже улучшатся. Что еще?

— Да вроде все понятно, — сказал Карташ, неспешно гася окурок и выметая из мыслей Пушкина со своей треклятой «Капитанской дочкой». После подумаем над шифровкой, сейчас не до того. Сейчас важно понять, куда его везут и что собираются с ним делать. — Но чтобы прояснить картину вовсе уж окончательно, как ты изволил выразиться, хотелось бы узнать, кто ты на самом деле? Не лично ты, понятно, а какую силу представляешь. А то, получается, ты меня знаешь, я тебя нет.

— Я представляю ту единственную силу, что способна вытащить вас из этой передряги, — постукивая пальцами по столешнице, произнес Малгашин.

Раунд, похоже, выиграл Карташ, поскольку следак фамильярничать перестал и вернулся к обращению на «вы» — плавненько и аккуратно, точно так же, как и начал «тыкать».

— Думаю, большего вам знать и не требуется.