не хотела. Не просил меня играть с ним в слова или в какие-то другие игры. Не предлагал пригласить на обед профессора.
После полудня он взял меня на блошиный рынок. Он ел хот-доги в дешевом буфете и читал газеты, пока я охотилась за сокровищами. Когда я показала ему то, что купила, — картонных коров, лошадок, козочек и свинок на деревянных подставках, — он сказал:
— Как же мы жили без них раньше?
В субботу вечером мы лежали за домом на траве. Свет луны заливал лужайку, но звезд не было. Вероятно, яркое освещение заставило меня вспомнить бренчание, которое я слышала по радио и под которое взрослела. И я пропела Арчи «Ashbourne Mall».
Немного погодя он произнес:
— Любимая!
— Да, любимый? — отозвалась я.
Он вложил в мою ладонь маленькую синюю коробочку. Я открыла ее, внутри оказался бархатный вкладыш. Я вынула его и увидела кольцо. Оно было платиновым, с одним бриллиантом. Если бы я хотела получить от него кольцо, это было как раз то, что надо.
— Прелестная вещица, — сказала я.
В моем тоне ему послышалось сожаление.
— Да, — вымолвил он.
Мне хотелось сказать:
«Я не могу сейчас принять такое серьезное решение; я не могу положиться даже на себя».
Но сказала всего лишь:
— Извини, милый. Он нежно проговорил:
— Я понял, что ты не выйдешь за меня, в тот день, когда ты не пригласила меня на похороны.
Мой отец ушел навсегда. Я чувствовала, что не могу большее ничего терять, но сейчас, когда я это осознала, это уже свершилось: я потеряла надежду, что когда-нибудь буду так же любима снова.
Я пересекла лужайку. Уселась за садовый столик. На душе было пасмурно, и поэтому я не могла забыться. Посидела немного, сорвала с дерева яблоко, чтобы съесть его по дороге домой.
В машине Арчи сказал, что ему тяжело меня отпускать. Возможно, именно со мной он связывал последнюю попытку начать новую жизнь.
Я стала возражать, но он рассердился.
— Черт возьми! — вздохнул он. — Притворись хотя бы, что тебе неприятна мысль о том, что я с другой женщиной.
— Харрисберг, штат Пенсильвания, — сказала я.
— Олбани, штат Нью-Йорк, — продолжил он.
Когда Арчи остановил машину возле моего дома, я спросила:
— Ты не хочешь, чтобы я взяла свое барахло?
— Нет, — сказал он, — не хочу.
Как раз тогда я немного его испугалась. Потом Арчи придвинулся и взял меня за руку. Так мы и сидели перед моим домом, и казалось, время остановилось. Потом он крепко обнял меня и произнес:
— Моя маленькая обезьянка!
Через неделю Арчи позвонил мне. Он сказал, что я могу зайти и забрать вещи в любое удобное для меня время.
Я ответила:
— Завтра утром.
— Ты хочешь, чтобы меня в это время не было дома?
— Так было бы легче.
— Так не будет легче! — отрезал он.
Я поняла, что он прав, и готова была сказать об этом, но тут он добавил:
— Не ищи легких путей, Джейн.
— Ты не должен этого говорить, — возмутилась я. — Это нарушение версальского договора.
— Хорошо, — сказал он. — В соответствии с женевской конвенцией я останусь, чтобы с тобой попрощаться.
Вместо того чтобы взять ключ изо рта горгульи, я нажала кнопку звонка. Арчи открыл дверь.
— Хэлло, милая! — сказал он.
— Привет!
В коридоре я увидела белье и книги в бежевых пластиковых пакетах, в которых нам приносили еду из китайского ресторана. Мои картонные животные с фермы паслись на коробке с книгами.
— Можешь задержаться на минутку? — спросил он.
— Конечно.
Я увидела на обеденном столе белые цветы. Он налил мне стакан легкого пива.
Мы пошли в его рабочий кабинет, он уселся в большое кожаное кресло и сказал:
— Микки в шоке от того, что произошло между нами. Он сказал, что у него такое ощущение, будто развелись его родители.
— Хорошо еще, что он не винит в этом себя.
Арчи не улыбнулся.
— Он будет рад, если ты ему позвонишь.
— Позвоню, — ответила я.
— Он спросил, почему мы расстались, но я не сумел ему объяснить.
Мне хотелось сказать: «Милый!», но я сказала: «Арчи!»
— Что, Джейн? — спросил он, словно нанося ответный укол.
— Ты хочешь объяснений?
— В общем, да.
Так мягко, как только могла, я поведала ему, что много размышляла о наших отношениях. Арчи кивнул. Я продолжила, объясняя, что считала неправильным и почему. И когда добралась до того, что мы не были до конца откровенны друг с другом, поняла, какую роль я сейчас взяла на себя. Это заставило меня поразмыслить, действительно ли нам необходимо расстаться. Но Арчи перебил меня словами:
— Я не хочу все это выслушивать.
— О'кей, — кивнула я. — В таком случае скажи Микки, что мы не принесли друг другу счастья.
Он проговорил:
— Колдридж сказал, что счастье — это всего лишь собака, которая греется на солнце, лежа на скале. Мы явились в этот мир не для того, чтобы быть счастливыми. Мы здесь для того, чтобы переживать великие события.
— Скажи Микки, что мы не пережили друг с другом великих событий, — заметила я.
— Что ты имеешь в виду? Секс?
— Зачем ты подначиваешь?
Арчи улыбнулся.
— По-моему, после хорошей драки мы вполне могли бы поладить.
Я покачала головой, а он встал, поэтому пришлось встать и мне.
Он помог мне вынести сумки и вызвал такси.
Потом сказал:
— Надеюсь, у тебя будет все в порядке.
Я ответила:
— Будет.
