зазор между стенами заполнен электронными беспорядочными импульсами — там хаос. У «слухача» скорее уши лопнут, а подробностей он не узнает.
Швец не утерпел и обозначил свое присутствие:
— Дело в том, что мы вынуждены принимать такие меры. Наша страна тяжело болеет приватизацией. Самая острая форма — это приватизация юстиции. Куплены суды, полиция, спецслужбы, и торговля чужими секретами сегодня самый выгодный бизнес. Поэтому вам должны быть понятны наши меры предосторожности…
— Я это всячески приветствую, — сказал Хэнк.
— Итак! — Джангир снова взял поводья на себя. — Поясню вам схему нашего проекта в общих чертах. Наша сторона, — он положил руку на плечо Швеца, — создала с помощью двух юных гениев химический продукт, дающий чрезвычайно сильный галлюциногенный результат. По своему классу этот синтетик относится к группе метамфетаминов, но наркотический эффект намного сильнее. По существу, полграмма вещества можно использовать для ста разовых доз. У нас есть собственное полупромышленное химическое производство, которое может обеспечить нас любым необходимым объемом этого продукта. Выглядит препарат как белый кристаллический порошок, похожий на тальк. Открытие это нигде не зарегистрировано и принадлежит нам. Мы условно называем препарат «Супермет»…
— Как можно поговорить с вашими юными гениями? Создателями вещества?… — спросил Хэнк. Джангир сделал скорбное лицо:
— К сожалению, сейчас это невозможно… Из соображений их собственной безопасности мы предпочитаем, чтобы они жили не в Москве. Здесь слишком много соблазнов и опасностей…
— Ага! — кивнул Хэнк. — Иначе говоря, вы держите их под замком…
— Ну, конечно, можно сказать и так. По-русски слово замок означает запор и дворец — замок. Мы организовали им прекрасную жизнь под надежным замком в очень комфортном замке… Даст Бог, как- нибудь в следующий раз мы вместе поедем к ним в замок, и вы сможете с ними познакомиться…
— Хорошо, — согласился Хэнк. — Как вы предполагаете транспортировать препарат на рынок?
— После тщательного анализа мы выбрали основным плацдармом Северную Америку — Штаты и Канаду.
— Почему? — спросил Хэнк.
— В этом регионе живет самое большое количество черного населения, склонного пользоваться синтетическими наркотиками и имеющего для этого деньги. Это недешевая забава…
— Понятно, — кивнул Хэнк. — Как это будет переброшено в Штаты?
— Нами проведена большая подготовительная работа. — Джангир вздохнул, изображая, видимо, усталость от такой работы, и показал на Моньку. — Мы через господина Гутермана приобрели партнеров из крупнейшего немецкого концерна «Зееманс Штакер электришен унд лихт». Мы купили в Рославле умерший электроламповый завод и возродили производство люминесцентных ламп с торговой маркой «Зееманс». Под этой этикеткой в люминесцентных трубках мы и будем переправлять в Штаты «Супермет». Формат уже определен — 220 граммов в каждой лампе…
Джангир протянул Хэнку запакованную в картонный трубчатый футляр люминесцентную лампу с нарядными фирменными лейблами. Маленькими буквами в углу картонки напечатано: «Made in Russia».
Хэнк усмехнулся:
— Если не считать сырья и материалов, наверное, это будет единственный промышленный продукт из России, который поступит на рынки США.
— Очень возможно, — спокойно согласился Джангир. — Далее я передаю слово господину Гутерману, бразды правления переходят к нему.
Монька досадливо поморщился:
— Что тут размазывать кашу по тарелке? Мы будем гнать лампы в Америку, как нормальный бундесовый товар. И интересу у сторожевых к нему меньше, это надежно и проверено. Отправляем из России автотрейлером до Гамбурга, а оттуда морем в Нью-Йорк. Декларацию будем оформлять из Гамбурга — это же теперь германский товар…
Хэнк крутил в руках белый цилиндр люминесцентной лампы, нюхал, взвешивал на ладони — ничем от обычной не отличается. Швец пояснил:
— После заполнения «Суперметом» стеклянную ампулу термохимически обрабатывают. После этого любая поисковая собака может нюхать только у себя под хвостом…
— Любопытно, — заметил Хэнк. — Достаточно остроумный способ…
Джангир объяснял:
— В стандартный ящик для такой продукции входит тридцать шесть ламп. Это чуть меньше восьми килограммов «Супермета». Вы, Хэнк, сможете пустить товар по самой демпинговой цене — сорок долларов за грамм. Одна упаковка ламп будет стоить порядка трехсот — четырехсот тысяч долларов. Детали мы обговорим.
Пробная партия, которую мы хотим направить для вас, составит тысячу ящиков. Они займут объем сто сорок четыре кубометра, то есть это один большегрузный трейлер. Если вы справитесь со своей задачей, проект в целом должен принести порядка трехсот — трехсот пятидесяти миллионов долларов. Ну, естественно, за вычетом первоначальных инвестиций, которые мы уже произвели для финансирования этого проекта…
Хэнк долго молчал, потом задумчиво промолвил:
— Ну что ж, это заманчивый проект.
Джангир с еле заметной улыбкой сказал:
— В отличие от дона Корлеоне я вам сделал предложение, которое вы можете отклонить…
Хэнк криво усмехнулся:
— Я думаю, что мы зашли в наших разговорах слишком далеко. Если бы я вздумал отклонить ваше любезное предложение, вряд ли я вышел бы из этой комнаты… Которую, кстати говоря, невозможно прослушивать…
Джангир покачал головой:
— Прежде чем наши переговоры дошли до нынешней стадии, мы тоже потрудились собрать о вас кое-какие сведения. И думаем, что вас этот проект заинтересует в полной мере. Дело в том, что я.никогда не соблазняю выгодами и не пугаю своих будущих партнеров. Я ищу людей, у которых мои дела становятся их делами и превращаются в цель их жизни.
— Что вы имеете в виду? — осторожно спросил Хэнк.
— Ничего особенного… Просто я хочу обратить ваше внимание, что наркотики — это лучший вид бартера на вооружение. Вы же интересуетесь оружием? — спросил он с нажимом.
— В какой-то мере, — уклончиво сообщил Хэнк.
— Я, к счастью, знаю, что все мусульманские войны новейшей истории — в Афганистане, Таджикистане, Боснии, Чечне — все до единой ведутся на наркоденьги. Безусловно, это самый надежный вид современной валюты.
— А вы не боитесь, генерал, что этот проект бумерангом вернется на вашу родину — в Россию? — любознательно поинтересовался Хэнк.
— Нет, не боюсь, — заверил Джангир. — История циклически повторяется, ход событий нельзя изменить или остановить, нужно найти свое место в этом потоке событий.
— Что вы имеете в виду?
— Хочу напомнить, что богатейшую Америку завоевали не регулярные армии и полицейские отряды великих европейских держав, а разрозненные банды проходимцев, жуликов, воров и мародеров. Они назывались пионеры, пираты, корсары, каперы, конкистадоры. Они все были приватирами. Теперь это очень модное слово в России. И смысл его прост — чужую собственность надо сделать личной. При-ва-ти- зи-ро-вать!
— Вы считаете, что это удел России? — с усмешкой спросил Хэнк.
