— Значит, приберег на закуску. Занимался я тогда с удовольствием и постоянно, так сказать, работал над собой. А Дашка только так, — Илья щелкнул пальцами, — на всех мат-олимпиадах призы брала. И вот, значит, она была в классе первой, я — вторым, а ее подружка… приличная стервочка, соответственно, занимала третье место. И эту самую “третью” в университет без экзаменов уже не берут, и завидует она по-черному. В силу данных обстоятельств начинает она Дашке зудеть на ухо: “Хорошо тебе, раз ты такая неотразимая. Мозги тут ни при чем. Тебе достаточно попой повертеть — и пятерка обеспечена, хоть по математике, хоть по физкультуре”. А говорить Дашке, будто она что-то выигрывает благодаря своей внешности, это… это хуже, чем красная тряпка для быка. Вот Дашка взяла, да и завалила экзамен по геометрии: еле трояк ей натянули. Вся школа была в шоке… Таким вот образом я оказался на первом месте, а стерва-подружка на втором. Меня на мехмат взяли, а Дашка играючи поступила в иняз и окончила, разумеется, с красным дипломом. На третьем курсе выскочила замуж за актера, потом без сожаления развелась и после гибели родителей уверена, что жизнь идет наперекосяк. В общем, надеюсь, ты…
В окно машины постучали. Женоподобный молодой человек в свитере и брючках в обтяжку визгливо прокричал:
— Дорогуша, ты с ума сошел!
— Иду, иду, — засуетился Илья, приоткрывая дверцу машины.
— А подружка-стерва? — поинтересовался Глеб. — Ей по ночам не икается?
Илья удивленно обернулся.
— Так ведь это ж и была Ольга Самарская. Я думал, ты догадался. Она тогда два дня на Дашкином плече прорыдала и со стыда подалась на журналистику. Зачем, по-твоему, я тебе все это рассказал?
Глеб хмуро оперся на руль..
— Чтобы я зарубил себе на носу: Дашка это дело не бросит.
— Умница. Отговорить ее…
— Дорогуша! — Женоподобный просунул в машину голову и кокетливо прочирикал. — Ой, простите! Добрый день!.. Дорогуша, ты знаешь, что сейчас с нами сделают?
Илья вылез наружу.
— Замучаются, — проворчал он.
— И все же отговорить придется, — вздохнул Глеб, заводя мотор. — Просто выбора нет.
— Попробуй, — вздохнул в ответ Илья. — Если она станет обзывать тебя дураком, считай, у тебя появился шанс.
— В смысле?
— Примета есть такая, — усмехнулся Илья, захлопывая дверцу.
“Жигуленок” медленно отъехал, лавируя меж выбоин в асфальте.
Женоподобный взял Илью под руку.
— Кто этот интересный мужчина?
— Он не по твоей части, Альберт.
Они шагали к зданию института.
— Пока не попробуешь, не узнаешь, — возразил Альберт.
— Можешь мне поверить! — Илья высвободил руку. Альберт не обиделся.
— Ну и Бог с ним, — бодро проговорил он. — Идем быстрей. Знаешь, как называется наш с тобой сюжет? Два безумца опаздывают на заседание ослов.
Под их ногами поскрипывал прихваченный морозцем снег.
В баре кафе “Амброзия” знаменитый голос Аллы Пугачевой распевал знаменитого “Арлекина”. Народу, как обычно, было немного. Облокотясь на стойку, рыжий Стас, начальник охраны Виталия Лосева, смаковал апельсиновый сок. Барменша Катя увлеченно что-то ему щебетала, и он кивал с улыбкой. При появлении Глеба они синхронно обернулись в его сторону.
— О-о, сегодня ты без очков! — улыбнулась барменша. — Сосиски и кофе?
— Как обычно, — кивнул Глеб, пожимая могучую длань Стаса.
— Как идет служба? — поинтересовался тот. — Без проблем?
Глеб растянул губы в улыбке.
— Ништяк. Если б еще бабки платили… вообще кайф.
Рыжий взглянул на него недоверчиво.
— Не заливаешь?
— Зачем? — округлил глаза Глеб. — Я в натуре.
Рыжий сморщился, как от кислого.
— Мне эти ваши словечки, — ребром ладони он чиркнул себя по горлу, — вот где!
— Мне тоже, — поспешно согласился Глеб. — Стараюсь избавляться, но… липнут как банный лист, понимаешь! — Взяв у барменши сосиски и кофе, он расплатился и сел за столик.
Не успел он прожевать и полсосиски, как рыжий подсел к нему.
— Вообще-то я зашел с тобой повидаться, — произнес он негромко. — Мне Катя сказала, что в это время ты обычно здесь бываешь.
Глеб не спеша доел сосиску.
— И зачем я тебе?
— Предупредить хочу. Не знаю, что ты за птица, может, ты просто дерьмо и я потом пожалею… Но эти игры не по мне. Обрыдло все.
— Стас, какие игры? Объясни, блин, толком!
— Объяснить трудно. Слышу я разные разговорчики… Такое возникает ощущение, что Лось в любой момент готов тебя грохнуть вместе со своей племянницей. Не знаю, зачем он послал тебя ее охранять да наобещал с три короба… Но тебе надо быть с ним начеку. Такое у меня ощущение.
Выпив залпом кофе, Глеб усмехнулся:
— Наши ощущения совпадают, Стас.
— Тебе-то знать откуда? — удивился рыжий.
В этот момент в дверях возникла румяная физиономия Толяна. Оглядев помещение бара, он в своем длинном пальто прямиком пошел к их столику.
— Мне тоже трудно объяснить, — быстро проговорил Глеб, — но берегись этого мерзавца.
Рыжий глянул на приближающегося Толяна, потом — на Глеба.
— Брось, — сказал он недоверчиво.
— Услуга за услугу, Стас. — Глеб встал со стула. — Спасибо.
— За что спасибо-то? — полюбопытствовал подошедший Толян. — Мне тоже стакан сока! — крикнул он барменше.
Глеб повертел перед его носом двумя стодолларовыми купюрами.
— Вот это видел? Стас одолжил. Не то что некоторые.
Толян свойски улыбнулся.
— На меня, что ли, намекаешь? Да у меня таких башлей отродясь не водилось. Зато некоторые пристают: устрой да устрой на работу. А устроишь — даже бутылки не поставят.
Глеб ударил себя в грудь.
— Толян, в первый же выходной! Упьемся по полной программе!
— Пой, ласточка, пой.
— Толян, зуб даю!
Стас переводил недоумевающий взгляд с одного на другого.
— Толян! — крикнула барменша. — Твой сок!
— Ох, опаздываю! — спохватился Глеб и заспешил к выходу.
Толян посмотрел ему вслед, и улыбка сползла с его лица.
— Ты чё, одолжил ему деньги? — обратился он к рыжему. Тот ответил ему хмурым взглядом.
— У тебя со слухом плохо?
— Не в том дело, Стас. Ты ж плохо его знаешь.
Стас кивнул:
