— Знаешь что?!
— Знаю.
— Ну скажи!
— Фигушки.
Сдерживая улыбку, Даша спросила:
— Как ты сделал этот фокус?
— Какой фокус?
— С Эйнштейном.
— С каким Эйнштейном?
Она рассмеялась.
— Вот щас как врежу!
— Рука не подымется.
— Еще как подымется! — Она размахнулась и шлепнула его по затылку. Вернее, хотела шлепнуть, но промахнулась.
Глеб в ответ улыбнулся.
— Я тоже рад тебя видеть.
Даша размахнулась другой рукой, примеряясь более тщательно. Рука ее, однако, вновь загребла воздух.
— А вот это уже хамство, — вздохнула Даша. — Пойдем, накормлю котлетами.
Глеб замотал головой.
— Да нет, спасибо, я…
— Никогда! — Она поводила пальцем перед его носом. — Слышишь, никогда не смей говорить “нет, спасибо”!
Глеб снял куртку и повесил на вешалку.
— Но за это, — сказал он без всякой надежды, — ты покажешь мне Ольгин список.
Улыбка на Дашином лице погасла.
— Ты пришел лишь за этим?
— Никогда! — Глеб поводил пальцем перед ее носом. — Слышишь, никогда…
— Ластик, — буркнула Даша.
— …не смей мне задавать таких идиотских…
— Я говорю: ластик! — притопнула она ногой. — Похвалишь мои котлеты — получишь этот список!
Глеб вытаращил глаза от удивления.
Котлеты оказались действительно очень вкусными, и Глеб уминал их прямо-таки бессовестно. Пока он ел, Даша работала на компьютере. И когда Глеб, вымыв за собой посуду, вошел в комнату…
Даша была в очках. Обложившись англо-русскими словарями, она сидела за письменным столом и правила текст на экране дисплея. Но как же ей шли очки!
— С восьми утра не разгибаюсь, — пожаловалась она. — Шестьдесят страниц этой мутоты надо перевести к понедельнику.
Глеб с сочувствием уточнил:
— А сегодня у нас…
— Уже пятница, — вздохнула Даша. — Придется пару ночей не поспать.
— Ну прямо! — возразил Глеб.
— Хоть прямо, хоть криво… — Она выдвинула ящик стола и достала вырванный из блокнота листок. — Держи, как обещала.
Глеб бережно взял листок. Почерк у покойной журналистки был ужасным. Присев на укрытую пледом тахту, Глеб кое-как разобрал записи:
Напротив каждого имени был указан номер московского телефона. За исключением колдуньи Салтыковой: в ее строке вместо телефона был записан адрес.
Положив листок на колено, Глеб откинулся на спинку тахты.
Даша подошла и присела рядом.
— Ну как? — Она взяла листок с колена Глеба. — Извлек что-нибудь полезное?
Глеб помедлил с ответом. И вместо ответа спросил:
— В списке этих имен тебя ничего не удивило?
Даша внимательно посмотрела ему в глаза.
— Ну, разве что… как они вообще попали в один список?
— Вот! — мрачно усмехнулся Глеб. — Даже в клубе филателистов эти люди вряд ли могли бы оказаться вместе. Тебя не интересовало, что их объединяет?
— Конечно, интересовало. Но я подумала, что…
— Погоди, — перебил Глеб, сдерживая волнение, — давай по порядку. У кого из них ты успела побывать, пока я не стал твоим телохранителем?
Даша ткнула в список перламутровым ноготком.
— Вот, у Феди Ляха. И у Игната Доки. Занятный, между прочим, дядечка…
— О чем у вас шел разговор?
— Да так, в общем. Мою сверхзадачу ты знаешь: вычислить заказчика. Федя пригласил меня в свою мастерскую, показал работы… Впечатление довольно сильное, но какое-то зловещее. Этот художник, безусловно, талантлив. А Игнат Владимирович, как положено, повел меня в ресторан, распустил хвост и
