— Не за что, мсье Косухин, — ответ был выдержан в том же тоне.
— Степа! Ты не ранен? — Лебедев неловко пригибаясь, тоже подошел к окну и теперь стоял рядом с братом.
Косухин не ответил. Он глядел в щель, пытаясь понять, что происходит на поляне. Арцеулов тоже глянул и тут же отшатнулся.
Столб тумана медленно двигался к церкви. Серые твари не спеша следовали за ним, ровно, словно соблюдая строй. Все происходило в полном молчании, будто кто-то, стоящий над всем этим, внезапно стер звук.
— Коля, назад! Иди назад! — вырвалось у Косухина.
— Но… — нерешительно проговорил полковник. — Что там?
— Гости, — ответил вместо Степы Арцеулов. — Господин полковник, прошу вас… И держите дверь под прицелом!
Лебедев, помешкав еще секунду, послушно отошел к алтарю, держа револьвер наготове.
— Косухин! Куст видите? — Арцеулов ткнул стволом в небольшой, почти полностью засыпанный снегом кустик метрах в пятнадцати от двери. — Подойдут — бейте!
— Ага, — кивнул Степа, чувствуя, как азарт боя, хотя и почти безнадежного, начинает овладевать им. — Пусть эти… на пол…
— Господа! — крикнул капитан, оборачиваясь назад и прикидывая, где лучше укрыться от пуль. — Как только начнем стрелять, падайте на пол! Господин полковник, вы тоже! И держите дверь!
Собаки были уже близко, их красные глаза горели, а пасти весело скалились. Серые твари чуяли близкую победу. То, что казалось клочьями тумана, внезапно стало таять, растворяясь в наступавших сумерках.
«Или привиделось?» — удивленно подумал Степа, и вдруг почувствовал, как ледяной холод, куда более страшный, чем уже привычный мороз, охватывает голову и кисти рук.
— Ах ты черт! — из рук Арцеулова внезапно выпал карабин, он схватился за голову, пытаясь сдержать подступившую к вискам невыносимую боль. В ту же секунду рука полковника бессильно разжалась, и револьвер с глухим стуком упал на пол.
Степа пытался схватить упавший карабин, но заледенелая ладонь не хотела сжиматься. Арцеулов тихо стонал, не в силах открыть глаза. И тут засов двери начал мелко дрожать и медленно пополз в сторону.
— Дверь… — безнадежно проговорил Степа. — Братан, дверь…
В эту секунду, как и в далеком детстве, ему вдруг показалось, что старший брат, такой сильный и смелый, никого и ничего не боящийся, обязательно поможет. Полковник, преодолевая охватившую его слабость, медленно встал, вновь сжимая в руке оружие.
— Не бойся, Степа, — лицо Лебедева стало спокойным, он даже попытался улыбнуться. — Я здесь…
Задвижка отошла в сторону, вывалилась из пазов, и негромко ударилась о бревна, покрывавшие пол. Дверь заскрипела и начала медленно отворяться. Полковник не спеша поднял револьвер и нажал на курок. Сухо клацнул спуск, но патрон остался в стволе. Лебедев, чуть подумав, сунул револьвер в карман и шагнул вперед.
Дверь, скрипя, отворилась и повисла на перекошенных петлях. В четырехугольном проеме, на фоне сиреневого снега, выросла высокая темная фигура в шинели и островерхом матерчатом шлеме.
— Что вам угодно? — голос полковника прозвучал неожиданно сильно и властно.
— Мне угодно войти, господин Лебедев, — высокий в шинели не спеша перешагнул порог и с интересом огляделся. — Господа, я не оригинален и не люблю стрельбы в упор. Надеюсь, вы будете благоразумны.
Он легко махнул рукой, и Арцеулов почувствовал, как боль отпускает его. Степа облегченно вздохнул и легко поднял с пола карабин.
— Можете считать меня парламентером, — продолжал гость. — Позвольте представиться — Венцлав, командир 305-го полка Рабоче-крестьянской Красной армии…
— Слушаю вас, — полковник невольно оправил полушубок и отряхнул налипшие на него снежинки. — Чем обязан?
— Многим… — Венцлав неторопливо шагнул мимо Лебедева и бросил беглый взгляд на прижавшегося к стене Степу. — Вы неплохо защищались и еще лучше удирали. Я не в обиде, господа. Но игра кончилась, вы окружены, и теперь самое время выслушать мои условия…
Он бросил иронический взгляд на Арцеулова, и очень внимательный, цепкий — на застывших возле мертвого тела профессора Берг и Богораза. В его глазах, как показалось Степе, сверкнул огонек злого удовлетворения.
— Итак, мои условия, господа. Прежде всего, вы освобождаете пленного…
Венцлав вновь поглядел на Степу, и тому вдруг почему-то чрезвычайно не захотелось освобождаться.
— Далее, вы сдаете оружие и отправляетесь в Иркутск, а оттуда через некоторое время в столицу. Там вам предоставят возможность для научной работы. Никто из вас, включая господина Арцеулова, не будет подвергнут судебным или внесудебным репрессиям…
— Итак, охота за нами нужна, чтобы определить нас на службу? — резко бросила Берг. — Не скромничайте, господин Венцлав!
— Мне незачем скромничать, — спокойно ответил комполка, внимательно глядя на девушку. — Моя цель не только в этом. «Мономах» не должен взлететь, сударыня!
«Выходит, он знал! — мелькнуло в голове у Степы, после чего его последние сомнения развеялись. — Все знал! Да что же это?»
Тем временем Арцеулов, не сводя глаз с краснолицего, незаметно сунул руку за отворот полушубка, где лежал «бульдог». Но в последний момент рука остановилась. Капитан вспомнил ночную улицу, выстрелы Казим-бека, а затем ровную шеренгу красноармейцев в высоких шлемах. Этого типа не берут пули… Зато ему очень не нравится перстень!
Ростислав осторожно поднял правую руку, прикидывая, что можно в этой ситуации сделать. Перстень способен испугать серых оборотней, пробивает Непускающую Стену. В старинных сказках перстнями заряжали ружья против Нечистого. Ну, что ж…
Капитан быстро снял кольцо, показавшееся ему необыкновенно тяжелым и холодным. Потом, взвесив его в руке, прикинул расстояние между собой и головой в суконном шлеме. Но он не успел — Венцлав резко повернулся, тонкая красная ладонь рассекла воздух, и выпавший из руки Ростислава перстень покатился по полу. Глаза краснолицего зло сверкнули, ладонь вновь мелькнула перед лицом в каком-то странном жесте:
— Я же говорил, что перстень вам больше не поможет! Сидите смирно, господин Арцеулов! Это в ваших интересах…
Он вновь отвернулся. Рука капитана метнулась к перстню, но пальцы лишь ударились о твердую невидимую преграду.
«Непускающая Стена, — вспомнил Арцеулов. — Ловко…»
Перстень лежал совсем рядом, но рука напрасно скользила по твердой, словно сталь, невидимой поверхности. Капитан, стараясь двигаться как можно тише, попытался добраться до перстня сбоку, но понял, что Непускающая Стена накрывает серебряный амулет, словно колпак. Похоже, краснолицый Венцлав знал, что делает…
Между тем на минуту-другую в церкви воцарилось молчание. Венцлав стоял неподвижно, заложив руки за спину и еле заметно покачиваясь с пятки на носок. Он ждал.
— Нам не о чем вести переговоры, — наконец ответил полковник. — Каждый из нас выполняет свое задание, господин Венцлав. Могу лишь удивиться, что власть большевиков ставит своей целью срыв важнейшего научного эксперимента. Боюсь, что слухи о вашем варварстве близки к истине. Что касаемо прочего, то мы намерены защищаться. Впрочем, я согласен отпустить господина Косухина, если, конечно, он сам захочет…
— Не-а, — перебил его Степа. — Я останусь…
