— За смерть, — повторил, вставая, Ухтомский. Келюс ничего не сказал, но тоже встал, молча выпив этот страшный тост.
Они долго сидели за столом, не решаясь заговорить. Наконец Келюс встал, выключил давно уже исходивший паром чайник и принялся заваривать чай.
— Вам покрепче, поручик? — обратился он к Ухтомскому, зная, что Мик, как и он сам, предпочитает самую крепкую заварку.
— Покрепче, — согласился тот, — только я уже штабс-капитан. Как раз после госпиталя присвоили…
— Поздравляю, — улыбнулся Келюс. — Значит, теперь вы оба — штабс-капитаны?
— Я нет, — тоже улыбнулся Плотников.
— А мне Ольга говорила, — удивился Николай. — Я думал…
— Она не ошиблась. Но это было уже давно. Внезапно Мик распрямил плечи, поднялся и голосом, полным нескрываемой Гордости, отчеканил: — Разрешите представиться, Николай Андреевич. Подполковник Плотников!
— Ого! — поразился Келюс. — Когда успел, бином? Ну даешь! Как это у тебя вышло?
Мик, улыбнувшись чуть снисходительно, достал из внутреннего кармана вчетверо сложенную бумагу. Келюс взял ее и осторожно развернул. В глаза бросился странный, непривычный шрифт, давно забытые «яти». Это оказалась выписка из приказа по Вооруженным Силам Юга России. В ней сообщалось, что за выдающиеся заслуги в деле борьбы с большевизмом капитану Плотникову Михаилу Николаевичу присваивается внеочередное звание подполковника.
Приказ подписал главнокомандующий Вооруженными Силами Юга России генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин.
1992 г.
