Келюс заглянул в глазок. Первое, что он заметил, было улыбающееся лицо Мика. Николай тоже улыбнулся и открыл дверь.
— Ну привет, — выдохнул он. — Заходи, бродяга!
— Здравствуйте, Келюс, — ответил Мик, проходя в переднюю. Его тон удивил. Мик был явно рад встрече, улыбался самым дружелюбным образом, но во всем его тоне сквозило скрытое удовольствие, словно он наконец-то может Говорить с Луниным на равных. Не будь Келюс так рад Мику, он мог бы даже назвать такой тон снисходительным. И внешне Плотников стал другим. Вместо модных тряпок на нем был аккуратный строгий костюм, волосы оказались коротко, по-офицерски подстриженными, да и весь вид стал каким-то иным, словно Плотников-младший повзрослел сразу на десять лет.
Вслед за Миком в дверях появилась веселая физиономия Виктора Ухтомского.
— Здравия желаю, Николай, — отчеканил он. — Мне заходить или в подъезде подождать?
Келюс втащил Ухтомского в квартиру, и молодые люди обменялись тычками в плечо. Ухтомский ничуть не изменился и был, похоже, искренне рад вновь увидеть Лунина.
— Мы днем заходили, — начал Мик тем же странным тоном, — вас не было…
Произнес он так, что Келюса чуть не потянуло на извинения. Николай тут же спохватился, строго заметив: — А я, бином, что-то не видел вашей визитной карточки… сэр.
Этого было достаточно, гость смутился и, на какое-то время потеряв свой гонор, стал прежним Миком. Лунин потащил гостей на кухню, усадил за столь много повидавший кухонный стол и поставил чайник.
— Ну ладно, — начал он, расставляя чашки. — Вижу, что живы. Надеюсь, никого не ранило?
— Меня, — усмехнулся Ухтомский. — Правда, самую малость… А, ерунда! Зажило как на собаке! Вы-то как, Николай?
Келюс помедлил. Ответить было не так-то просто.
— — . Вот что, — решил он, — о себе я потом… Давайте о вас. Надолго сюда?
Мик и Ухтомский переглянулись.
— — В общем-то надолго, — ответил наконец князь. — Это длинная история. Да, Николай, вам привет от Антона Васильевича.
— Спасибо, — улыбнулся Келюс. — Как там генерал?
— Господин генерал, — как бы между прочим поправил Мик.
Келюс удивленно поглядел на него, но ничего не сказал.
— Он сейчас большой человек, — не особо внятно сообщил Ухтомский, — его даже не пускают сюда. Опасно… Хотя тут не опаснее, чем у нас…
— Как там эта девушка? — перебил его Мик. Келюс догадался, что он имеет в виду Ольгу.
— С ней все в порядке, — коротко ответил он, не называя имени. — Отдыхает в Крыму.
~ Хорошо, — кивнул Мик, и Николай понял, что Плотников не желает распространяться на эту тему в присутствии Ухтомского.
— Между прочим, мог бы и предупредить, — не выдержал Келюс. — Как можно было отпускать ее одну! Как она жива осталась, сам удивляюсь… И между прочим, я тоже, если тебя это немного интересует.
— Извините, — немного растерялся Мик. — Понимаете, Келюс, у нас действительно не было другого выхода… Вы знаете, кто она? — добавил он, и в голосе Плотникова послышалось явное волнение.
— Нет, — успокоил его Келюс, ~ здесь она Ольга Константиновна Славина.
— Значит, они добрались даже сюда, — тихо проговорил Мик. — Я ничего не могу вам объяснить, Келюс. Пока, во всяком случае…
— Ладно, — заключил Лунин. — Во всяком случае, сейчас ей вроде ничего не угрожает. Так что можешь не объясняться…
— А как там остальные? — спросил Мик, определенно желая изменить тему разговора.
— Лида выздоровела, — сообщил Келюс, не решаясь говорить о Фроле. — Она уже ходит…
— Вот здорово! — искренне обрадовался Плотников. — Ну она молодец! А как там Фрол Афанасьевич?
— Да, — подхватил Ухтомский, — как дела у моего дхарского кузена? Он сейчас здесь?
— Нет, — коротко ответил Келюс.
— Вот жалость-то! — огорчился Виктор. — Так хотелось повидаться! Я ведь, представляете, Николай, пока в госпитале лежал, сумел-таки перевести «Ранхай-гэгхэна»… Не полностью, конечно. Вот, смотрите…
Ухтомский принес из прихожей портфель, достал оттуда тетрадь в кожаном переплете и, открыв первую страницу, с выражением прочел: Слушай, племя Серых дхаров, Песнь о доблестном Ранхае, Сыне Солнечного Леса, Повелителе созвездий.
Путь его продлится вечно. И дела его, и годы Неподвластны силе ночи. Слушай, племя Серых дхаров…
— Конечно, на «Калевалу» похоже, — смущенно добавил Виктор, — зато, по-моему, точно… Так Фрол Афанасьевич не собирается в Столицу?
— Нет, — выдавил из себя Келюс, — он не приедет… — — Фрол исчез… Кажется… кажется… он погиб…
— Что?! — ахнул Мик. — Фрол Афанасьевич! Как же это?..
— Вы… вы уверены, Николай? — растерянно проговорил князь.
— К сожалению, да. — Понимая, что Ухтомский ничего не знает о событиях последних месяцев, Келюс коротко сообщил о том, что Фрол пропал, возвращаясь из поездки куда-то на Северный Урал.
Мик замер, обхватив лицо ладонями. Виктор Ухтомский медленно перекрестился.
— Некому… — не выдержал Плотников. ~ Кому он помешал! Господи, ну какие сволочи!
— Он уничтожил скантр, — ответил Келюс и увидел, что Мик и Ухтомский удивленно переглянулись, — Институт Тернема выведен из строя.
— И Второй Канал? — быстро спросил Плотников.
— Оба канала. Насколько я знаю, восстановить их пока невозможно.
— А мы-то строим из себя героев, — вздохнул Виктор. — Ведь это было нашим заданием-.
— Не продолжайте, князь, — тут же перебил его Мик. Ухтомский умолк, и Келюс с удивлением понял, что старшим здесь является именно Плотников.
— Он сумел уничтожить скантр, — повторил Келюс. — Как — сам не знаю. Правда, у них осталась какая-то резервная система…
— Это в Крыму, — быстро проговорил Мик. — Но даже если они сумеют подключиться, у них не хватит мощности на оба канала.
— Да, — согласился Николай, — по-моему, у них нет второго скантра. В общем, главное щупальце Фроат обрубил…
— Мы сделаем все остальное, — негромко добавил Мик. — Крым — это уже наша забота. Эх, Фрол Афанасьевич…
— Это и моя забота, — возразил Келюс. — Теперь я уж не отступлю. Но ведь это не все, Мик. Есть еще Око Силы…
— Сначала — Крым, — покачал головой Плотников, и Келюс еще раз с удивлением понял, насколько изменился когда-то беспечный шалопай Мик. Без резервной системы они ничего не смогут сделать…
Келюс хотел спросить, что известно Мику о тех, кого он назвал «они», но решил, что еще успеет. Он достал из холодильника недопитую бутылку водки и поставил на стол стопки.
— Я не видел Фрола мертвым, — начал он, когда Мик разлил по стопкам содержимое запотевшей бутылки. — И не буду поминать его, пока не узнаю наверняка.
— Да, — согласился Мик. — Знаете, Келюс, я все-таки до сих пор не верю… Давайте выпьем за другое. Николай, разрешите тост…
Келюс кивнул. Плотников встал, глаза его холодно блеснули, он поднял стопку и медленно, внятно выговаривая каждое слово, произнес: — Я пью за смерть наших врагов. За то, чтобы не смели успокаиваться, пока не отомстим. За вашего деда, Николай… За моего прадеда… За Кору… И за Фрола Афанасьевича… Я пью за смерть!
