никто не ехал! Дорога была пуста, мы проверяли!
Богораз усмехнулся:
— Мы здесь тоже не в игрушки играем. Кто-нибудь из людей Берга прикрепил к авто вашего приятеля небольшое устройство — этакий радиомаячок. Господин Берг — мастер на подобные изобретения.
Косухин и Тэд вновь переглянулись. Недооценивать Берга явно не стоило. Радиомаяк — это еще, похоже, не самое опасное.
— Ладно! — генерал рубанул ладонью по воздуху. — Сейчас мы во всем разберемся. Если это недоразумение, все будет выяснено. Если Берг все же предатель, то что ж… Особняк штурмовать не будем, но ничего хорошего ему не обещаю. Мы тоже кое-что умеем…
На улице Гош-Матье было пустынно, лишь редкие прохожие не спеша шли по своим делам. Возле дома Берга стоял автомобиль. Как только авто генерала затормозило, из стоявшей машины вышел знакомый Степе поручик со шрамом.
— Все тихо, ваше превосходительство, — доложил он, подойдя к авто генерала. — Из дому никто не выходил, свет не зажигали.
— Хорошо, — Богораз решительно распахнул дверцу. — Начинаем. Прошу господ штатских выполнять мои указания.
Валюженич понял намек, но дисциплинированно смолчал.
— Все остаются в машине, — продолжал генерал. — Степан Иванович, не желаете рискнуть? По- моему, у вас есть на это право.
Косухин кивнул и вышел из машины.
— Я решил не крутить, — Богораз поправил спрятанный револьвер, бегло осмотрел Степу и улыбнулся. — Оружие прячете профессионально, одобряю… Спросим Берга сразу — чтоб не увиливал. Если он друг — пусть все объяснит. Ну а если нет… Как я понимаю, вам уже приходилось отступать под выстрелами?
— Да…
Они пересекли улицу, поднялись по ступенькам. Генерал позвонил в дверь, затем огляделся и кивнул Степе. Тот понял и стал справа от двери — в этом случае выстрелы не должны его задеть. Богораз стал слева.
Прошла минута, другая. Косухин подумал уже, что Богораз прикажет ломать замок, но внезапно дверь отворилась. Степа подался назад и тут же замер. На пороге стояла Наташа.
— Господин… Косухин, я не ошибаюсь? — в ее голосе чувствовалось удивление. Тут она обернулась и увидела генерала:
— Аскольд Феоктистович! Слава Богу! Я так волнуюсь… Вы не знаете, где дядя?
Богораз и Степа невольно переглянулись.
— Они с Гастоном куда-то уехали, — растерянно продолжала девушка. — Я в доме одна… Как хорошо, что вы заглянули!..
— Разрешите войти? — генерал оглянулся и кивнул своим людям.
Офицеры вышли из машины и быстро направились к крыльцу. Сзади шел Валюженич, при виде которого Наташа удивленно поглядела на генерала:
— Аскольд Феоктистович…
— Мы все объясним, — Богораз успокоительно кивнул, и растерянная Наташа повела гостей внутрь дома. Они прошли в большую гостиную, обставленную скромно, но богато. На стенах висели странные, на Степин вкус, картины — черные и красные многоугольники, помещенные прямо на негрунтованном холсте. Косухин вспомнил, что знаком с самим Ингваром, который не чета этим мазилам, и мысленно возгордился.
— Присядем, — генерал кивнул, и все трое устроились в глубоких креслах, обитых темной тканью. — Наталья Федоровна, я вынужден вам сообщить, что мы все попали в… гм-м-м… достаточно сложное положение…
— Что-нибудь с дядей? — Наташа испуганно поглядела на Богораза, затем на Степу. — Или с Гастоном? Знаете, с того вечера, как здесь появились вы, господин Косухин, я почувствовала: что-то случилось…
— Расскажите нам все…
Наташа нерешительно взглянула на Степу. Богораз понял:
— Степан Иванович осведомлен о наших делах. Он брат полковника Лебедева.
— Правда? — Наташа изумленно взглянула на Степу, и тому стало не по себе. Он вспомнил заснеженный Иркутск, пустую комнату — и девушку, закутанную в шаль, просящую его, красного командира, найти ее пропавшую кошку…
— Вы — брат господина Лебедева? Тогда я горжусь, что познакомилась с вами. Как жалко, что я ни разу не встречала Николая Ивановича…
…Перед глазами у Степы встала холодная степь, костер у подножия поросшего сухими колючками холма и Наташа, сидящая рядом с Николаем…
— Но тогда я ничего не понимаю… — девушка вдруг рассмеялась. — Аскольд Феоктистович, наверное у меня до сих пор что-то не в порядке с психикой! Несколько дней назад я слышала, как дядя велел вам ликвидировать господина Косухина! Я даже, признаюсь, пыталась предупредить…
…Степа вспомнил испуганный взгляд Наташи и ее намек об «офицерах». Значит, ему не показалось…
— Вы поступили верно, — спокойно ответил Богораз. — А мы были введены в заблуждение. Что было потом?..
— Потом… — глаза Наташи блеснули. — Потом вы позвонили, и я поняла, что нашего гостя уже нет в живых. Если бы я не знала вас столько лет и если бы вы не занимали такое место в программе, я бы пошла в полицию…
— Наталья Федоровна, мы просто ошиблись, — мягко остановил ее Богораз.
— А если бы не ошиблись? Если бы господин Косухин действительно был чекистом?
Генерал ответил не сразу.
— Я отвечаю за безопасность программы, — наконец проговорил он. — И за вашу безопасность тоже… Что было дальше?
— Потом все было спокойно, дядя работал в лаборатории. Но ближе к вечеру ему позвонили, и он вдруг приказал Гастону собираться. Затем он забрал всех людей и куда-то уехал… Вчера утром вернулся — и снова куда-то ушел, ничего не объяснив. У Гастона что-то случилось с ногой… Они очень спешили. Сутки я была одна. Хотела выйти, но заметила, что за домом следят…
— Это были мои люди, — кивнул генерал. — Вы не знаете, куда мог уехать ваш дядя?
— Не знаю… И совершенно не понимаю, почему от меня что-то скрывают…
Наташа замолчала. Богораз немного подумал, а затем поинтересовался, словно продолжая прежний разговор:
— Наталья Федоровна, Тускула на связь не выходила?
— Нет… — девушка недоуменно поглядела на генерала. — Ведь «Мономах» не взлетел, и связь не восстановлена. Дядя пытался что-то сделать, но пока безрезультатно…
…Степа вспомнил взволнованную Наташу возле входа в рубку управления и окутанную паром серебристую стрелу, уходящую в небо. Неужели можно это забыть?
— Вы… — он хотел сказать «Наташа», но вовремя одернул себя. — Наталья Федоровна совсем… ну, это… ничего не помните?
— К сожалению, — тон ответа был сухим. — Врачи обещают постепенное восстановление, но пока я помню лишь, как уезжала в Россию, а потом — клинику в Париже. Я знаю, меня привез во Францию господин Валюженич — он такой… такой… — Наташа внезапно улыбнулась. — Ну, в общем, непохожий на других…
— Да уж, не Гастон, чердынь-калуга! — не выдержал Степа. Генерал укоризненно поглядел на него. Наташа побледнела:
— Я бы просила вас, сударь, в нашем доме не говорить в таком тоне о моем женихе. Господин де
