— Надеюсь, господин Валюженич сможет отличить револьвер от зубочистки, — генерал вздохнул и покачал головой: — Ладно, как хотите, но наружную охрану я беру на себя…
…Степа и Валюженич переглянулись. Косухина тянуло рассказать, что пришлось увидеть в лаборатории, но надо было выждать. Между тем, генерал, поговорив с Наташей, отозвал своих людей в сторону и отдал им какие-то распоряжения. Застучали каблуки — и через минуту в доме остались лишь четверо: Наташа, двое ее добровольных охранников и генерал.
— Подъеду утром, — Богораз неодобрительно взглянул на улыбавшегося Валюженича, затем перевел взгляд на Степу. — Господин Косухин, надеюсь на вас…
4. АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ
Степа тщательно запер входную дверь и довольно покачал головой: входные засовы можно было сокрушить разве что из пушки.
— Черный ход заперт, — подсказала Наташа. — Я проверяла. Господа, извините, что я проявила некоторый деспотизм, но не хотелось оставаться в компании с этими башибузуками. Еще раз благодарю, хотя все это совершенно напрасно: в дом не войти, к тому же всегда можно вызвать полицию… Ладно, пойду приготовлю что-нибудь на ужин. Господа, какое вино вы предпочитаете к рыбе?
Косухин только вздохнул, но Тэд, которому Наташа повторила вопрос по-французски, встрепенулся и заявил, что не отказался бы от шамбертена. Степа вспомнил, как они пили с Наташей неразбавленный спирт, и поневоле усмехнулся.
— То дуже добже, — возбужденно заговорил Валюженич, когда девушка, извинившись, оставила их одних. — То мы можем… рассказать, так? Наташа… то она мае все знать…
Тэд был, конечно, прав, но Косухин вспомнил о том, что слышал от самого Валюженича.
— Нет, нельзя. Ей же врачи запрещают, чердынь-калуга!
— То… — американец даже растерялся. — То що нам робить?
— Шамбертеном баловаться! Ты слушай сюда, Тэд…
И Степа быстро, чтобы успеть до возвращения Наташи, рассказал то, что увидел в нише, закрытой листом фанеры.
— Оу, той глиняный хлоп здесь! — Тэд озабоченно нахмурился и похлопал рукой по револьверу. — То… якой наш план?
— Подумаем… — ничего связного в голову покуда не приходило. Случись что, револьверы будут бесполезны. Оставалась надежда на то, что монстр двигается медленно и вдобавок с таким шумом, что можно будет сориентироваться заблаговременно…
За ужином действительно была какая-то неизвестная Степе рыба и вино в высоких тонких бутылках, показавшееся Косухину жуткой кислятиной. Он почти все время молчал, предоставив Тэду инициативу расхваливать кулинарное мастерство хозяйки и вести с Наташей долгий разговор о преимуществах разных сортов французских вин. Беседа велась, естественно, тоже на французском, и Косухин сразу же почувствовал себя неуютно. Когда они с Наташей бежали по черным коридорам Шекар-Гомпа, никто не интересовался тонкостями вин и его умением вести светскую беседу. Здесь же Степа сразу становился «серой костью» его можно было взять в телохранители и даже посадить за стол, но не больше…
…После ужина перешли в гостиную, и беседа продолжилась. Насколько удалось понять Степе, Наташа и Валюженич теперь говорили об искусстве. Тут уж Косухин окончательно скис и лишь молча курил папиросу за папиросой.
— Вы все молчите, господин Косухин, — Наташа, прервав беседу об импрессионистах, наконец-то обратила внимание на своего гостя. — Вот господину Валюженичу очень нравится Моне…
— Мне Ингвар нравится, — выложил Степа весь свой запас знаний о живописи.
— Ингвар? — на лице девушки отразилось удивление. — Постойте… А вы… Вы, значит, тоже приехали из Индии?
Степа пожал плечами. Даже если бы не запрет врачей, он едва ли стал бы рассказывать Наташе о том, что было. Да и зачем? Эта девица-белоручка, рассуждающая о сортах вин и о живописи, ничем не напоминала прежнюю Наташу.
— И мы, значит, с вами уже были знакомы?
— Да так, немного…
Наташа внимательно посмотрела на него, и в ее глазах мелькнуло странное выражение. Казалось, девушка пытается что-то вспомнить. Но это длилось лишь какой-то миг — и все исчезло. Наташа вновь улыбнулась и заговорила с Тэдом по-французски…
…Степа решил не обращать внимания. Прежней Наташи уже нет, но его попросили охранять племянницу господина Берга, и он должен выполнять свой долг. Извинившись как можно вежливее, Степа попросил разрешения осмотреть второй этаж, где находились жилые комнаты.
Осмотр его удовлетворил. Спальня Наташи выходила не непосредственно в коридор, а соединялась с ним через маленькую комнату, в которой стоял диван и пара кресел. Лучшего места для сторожевого поста не придумать. Дверь в коридор была массивной и закрывалась на засов.
— Полно, господин Косухин! — Наташа наблюдала за его стараниями с легкой, еле заметной иронией. — Поверьте, если бы мне что-либо угрожало, я бы тут же уехала. Я ведь ужасная трусиха! Ну что мне может угрожать в запертом, пустом доме, да еще с двумя офицерами господина Богораза под окнами?
Степа лишь вздохнул.
— Лучше ложитесь спать, господа. Утром я вас разбужу, и вы сможете доложить генералу, что честно выполнили свой долг. В соседней комнате есть еще один диван.
— Оу, конечно! — Валюженич согласно кивнул, украдкой взглянув в сторону Косухина. — Мы лишь пожелаем нашей прекрасной хозяйке спокойной ночи…
Наташа улыбнулась, произнесла «бон нуи» и уже взялась за ручку дверей, но нерешительно остановилась.
— Господин Косухин, можно вас на минуту?
Тэд несколько удивился, но понимающе кивнул и вышел в коридор, заявив, что еще раз проверит входную дверь.
— Степан Иванович, — девушка мгновенье помолчала, а затем решительно подняла голову. — Я знаю, я больна. Но женщины все-таки наблюдательны… Скажите честно, в Индии… мы с вами были не просто знакомыми?
— Ну мы это… — слов не находилось. — Ну, общались…
— Мы познакомились в Индии? Или… еще где-нибудь?
Степа не знал, что и ответить.
— Ясно. Вам тоже велели не беспокоить тихопомешанную. Хорошо, ну а как мы познакомились, вы можете сказать?
— Да просто, Наташа, — не выдержал Косухин. — Я пришел арестовывать вас и Семена. А вы сказали, что вас зовут Али-Эмете…
— Как? — в глазах мелькнуло изумление, затем на лице девушки появилась улыбка: — Значит, я жертва чека? Или вы шутите?
— Ну, шучу… — Степа окончательно смутился и выругал себя за несдержанность. — Да это… ну, в общем…
— Не смею настаивать, господин Косухин. Можете считать, что выполнили свой долг по отношению к моему здоровью и уберегли от отрицательных эмоций… Скажите, а я вас тоже называла по имени?
— По фамилии, — честно ответил Степа, ощущая себя явно не в своей тарелке. Врачи врачами, а он никак не мог понять, отчего от Наташи надо скрывать правду. Едва ли это лучший способ лечения этой загадочной амнезии.
— В таком случае спокойной ночи, Косухин, — в голосе девушки звучала явная обида. Степа
