всей форме.
— А, товарищ Пустельга! — высокий здоровяк с майорскими петлицами неторопливо вышел из-за стола. Фамилию он произнес правильно, и старший лейтенант сразу же почувствовал себя увереннее.
— Майор Айзенберг, — продолжал здоровяк. — Ну, в курс дела вас ввели?
— Никак нет! — вновь несколько упал духом Сергей. — Мне товарищ Фриновский… то есть, он сразу послал меня сюда…
— Ага!
Сергея посадили за стол и угостили чаем. Начало ему понравилось.
— Ладно, перерыв! — решил майор. — Ну вот, товарищ старший лейтенант, вы теперь полноправный сотрудник группы «Вандея», поздравляю…
Странное название резануло слух. В памяти забродили полузабытые с училищной скамьи имена и названия: Робеспьер, Марат, федераты и почему-то герцог де Шуазель…
— Группа занимается поисками антисоветской террористической организации, действующей как в Столице, так и в ряде районов СССР, — продолжал Айзенберг. — По агентурным данным, эта организация носит название «Вандея» по имени французской провинции… Впрочем, думаю, пояснять не нужно?
— Н-нет, насчет Вандеи я помню, — поспешно подтвердил Сергей.
— В общем, наши отечественные вредители и террористы решили, как видно, подражать своим давним коллегам… Ну, группа у нас молодая, существуем мы недолго, так что вы, товарищ старший лейтенант, не опоздали…
Айзенберг говорил уверенно, твердо и, одновременно, доброжелательно. Его тон понравился Сергею, да и сам майор пришелся по душе. И тут он вспомнил, что руководить группой товарищу Айзенбергу остался лишь месяц. И хорошо, если после этого пошлют куда-нибудь «на укрепление», хотя бы в тот же Ташкент…
— После поговорим подробнее, ну а пока — в общих чертах, — продолжал Айзенберг, не подозревавший о размышлениях своего нового подчиненного. «Вандея» действует в трех направлениях. Первое — диверсии и террор на оборонных и народнохозяйственных объектах. Второе — распространение за пределами СССР порочащей информации о положении в стране. И третье агентурная разведка. Работают они скрытно, грамотно и очень профессионально. По мнению руководства, «Вандея» сейчас представляет наиболее серьезную опасность из всех подпольных организаций на территории СССР…
Сергей ждал подробностей. Но, похоже, майор решил действительно сделать перерыв. Он отхлебнул чая и с удовольствием затянулся «Казбеком».
— Товарищ майор, а если проглядеть кадры наркомата путей сообщения? Я имею в виду их сибирские отделения, а также все командировки туда за последние полгода, — вмешался один из сотрудников — худой, болезненного вида лейтенант.
— Почему путей сообщения? — оживился Айзенберг, похоже, забыв о новичке.
— Ну… Они же должны как-то добираться до места действия. Я бы на их месте действовал через железные дороги.
— Хорошо, что вы не на их месте, — усмехнулся майор. — Этим уже занимаются, товарищ Каганович создал специальную комиссию. Если что-то будет, нам сообщат. Какие еще соображения?
— Так перерыв же, Аркадий Иосифович, — заметил один из любителей чая.
— Да, верно, — спохватился майор. — Вот видите, товарищ Пустельга…
Похоже, майор собирался пошутить — во всяком случае, весь его вид говорил об этом — но услышать эту шутку Сергею не пришлось. Дверь — внутренняя, которая, очевидно, вела в другую комнату — отворилась, и на пороге вырос невысокий чернявый парень с мрачным нахмуренным видом.
— Товарищ майор… — начал он, — товарищ майор…
— Что с вами, Карабаев? — удивился Айзенберг. — Чай стынет!
— Корф в Столице! — тот, кого назвали Карабаевым, произнес это на одном дыхании и, похоже, потратил на это весь наличный запас воздуха.
— Что? — майор вскочил, вслед за ним — все остальные. Кто-то опрокинул стул, но никто не обратил внимание на это досадное обстоятельство. Один Сергей остался сидеть, ничего, естественно, не понимая.
— Звонил Лихачев… только что… — выдавил из себя чернявый. — Корф собирается уезжать… Лихачев знает, где он… Мещанская, 8, пятнадцатая квартира… Лихачев говорит, что через час Корф…
— Едем! Сватов, машину! — майор уже пришел в себя, и теперь деловито пристегивал к поясу кобуру. Кто-то, очевидно, упомянутый Сватов, уже снял телефонную трубку и кричал в нее: «Алло, алло? Коростылев, ты?
В комнате закипел водоворот. Сергей поспешил отступить к стене, чтобы не мешать. Впрочем, все было готово за несколько секунд. Сотрудники проверили оружие, Сватов докричался до Коростылева, потребовав у него не одну, а целых две машины, и Айзенберг уверенно бросил: «Пошли!» Сергей втиснулся во вторую машину. Рядом с ним оказался тот самый невысокий чернявый парень. Сергей поспешил представиться.
— Лейтенант Карабаев, — с достоинством ответил чернявый и, подумав, добавил: Прохор Иванович…
Сказано это было с нескрываемым самоуважением. Сергей, достаточно насмотревшийся за свою короткую жизнь, безошибочно определил, что Карабаев, которому, похоже, было едва-едва двадцать, — явно из деревни, в город попал недавно, вдобавок, судя по выговору, откуда-то издалека, скорее всего из Сибири. Пустельга заметил и другое: несмотря на возраст, Прохору Ивановичу Карабаеву, похоже, довелось немало повидать в жизни.
— Прохор Иванович… — Сергей не удержался, чтобы не назвать парня по имени-отчеству, даже скопировав его интонацию. — А кто этот… Корф?
— Ну… в розыске он, — нахмурившись, начал пояснять лейтенант. — Во всесоюзном… В общем, вражина.
Он помолчал, очевидно давая Пустельге время оценить, какой вражиной является этот самый Корф.
— Есть мнение, — еще более веско добавил он. — Корф в «Вандее» первый человек… Мы по его связям прошли. Лихачев вот позвонил — его бывший сосед… проявил сознательность…
Кое-что прояснилось, хотя, конечно, самая малость. Во всяком случае, ближайшая перспектива становилась понятной: группа собиралась задержать предполагаемого руководителя террористической организации «Вандея» Корфа, которого, как уточнил Карабаев, звали Владимиром Михайловичем.
Автомобили мчались, не обращая внимание на светофоры. Постовые, завидев черные авто с приметными номерами, спешили открыть «зеленую улицу». И вот наконец за окнами замелькали оживленные тротуары большой, наполненной людьми улицы.
— Туточки он, — неодобрительно заметил Карабаев. — И название какое Мещанская! Чистый капитализм!
Сергей уважительно поглядел на юного лейтенанта. Сам он уже в значительной мере утратил подобную непосредственность.
Первая машина пристала к обочине, следом за ней затормозила и вторая. Сотрудники уже выскакивали наружу, на ходу доставая оружие.
— Этот подъезд?
— Нет, этот!
Нужный подъезд был найден быстро. Квартира номер 15 оказалась на четвертом этаже.
— Карабаев, на пятый! Никого не пропускать! Но только тихо, тихо… распоряжался майор.
Лейтенант откозырял и пропал в темноте подъезда. Айзенберг оглянулся:
— Пустельга! Останетесь у подъезда! Никого не пускать! Будет стрельба оставайтесь на месте! Ясно?
— Есть! — оставаться у подъезда, точно какому-то неопытному стажеру, было более чем обидно, но не спорить же в подобной ситуации! Айзенберг быстро оглядел четверых оставшихся сотрудников и выдохнул:
— В дверь звонить не будем. Сразу же выбиваем и врываемся. Берем всех живыми! Алексеенко,
