намекаешь, то он лучше меня.
— Судя по тому, что я слышала о тебе, так хуже найти трудно.
— Ты всегда так быстро судишь? — Стивен начинал сердиться, но остановил себя. — Послушай, предлагаю тебе выход из ситуации. Если ты действительно хочешь знать, где находится тело твоего мужа в любое время дня и ночи, то ты лучше скорее соглашайся и приезжай. Приезжай сегодня же вечером. Без женского общества я уже до завтра не выдержу.
В трубке прозвучало нечто вроде слабого стона, выражающего одновременно сомнение и согласие.
— Помимо всего, — продолжал уговаривать Стивен, — ведь я уже провел с тобой два дня и две ночи.
— Но ведь тогда я ни о чем не знала, — протянула Линда.
— Зато я знал. И твой муж узнает когда-нибудь, — резко сказал Стивен.
— Приедешь? Не приедешь? Или будешь ждать, пока адвокат Атгерса или деньги Мастерса выиграют дело? Приезжаешь или нет?
Женщина помолчала, потом вздохнула:
— Ладно.
— Чтобы ты была до десяти часов, — приказал Стивен, — я обычно ложусь в постель в это время, если я давно ни с кем не спал.
Он повесил трубку уже с хорошим настроением. Дело не в том, что Линда была такой уж сексапильной, пожалуй, наоборот, слишком она вялая. Может быть, теперь, когда она знает, кто он, она расшевелится немного?
Впрочем, значения это не имело, ведь Стивену все равно больше нечего было делать.
12
В первый год пребывания Стивенса в колледже преподаватель однажды сказал ему:
— Стивен, почему бы тебе как-нибудь не присесть спокойно и не задуматься обо всем плохом, что ты сделал до сих пор, как пришел в этот класс?
Предложение оказалось явно неудачным. Во-первых, едва дослушав его, Стивен сразу же приобрел иммунитет ко всему, что этот идиот мог еще ему сказать, а во-вторых, тут же принял решение никогда, никогда не обдумывать свои поступки.
И с тех пор, когда перед ним вставала проблема или ему предлагалось какое-то условие, он действовал под влиянием мгновенной реакции. Были ли его реакции всегда верными? Не раздумывая об этом, Стивен поступал так: если возникали какие-либо осложнения, он разрешал их по очереди таким же образом, а затем переставал о них думать.
На второе утро после взрыва Линда и Стивен вернулись в главные апартаменты. Рабочие уже все привели в порядок. Новая кровать, новая мебель в спальне заменили прежние обломки. Бригада экспертов прошлась по апартаментам в поисках других бомб, но ничего не обнаружила.
Наутро Стивену в голову пришла мысль, которая постепенно вытеснила все остальные. Сводилась она к тому, что всем этим делом с Миттендом следует заняться тем людям, которые уже давно занимаются подобными вещами.
Оторвавшись от Линды, Стивен позвонил отцу и задал ему следующие вопросы:
— Кто решил направить на Миттенд вторую экспедицию? Как давно подложили бомбу в мою спальню? Каким образом напугавший меня до смерти джи-инт общался со мной на разговорном языке среднего американца? Почему он решил, что если убить мое тело, то я не появлюсь вновь в обличье кого- нибудь из тех, кому я ранее нанес вред?
Старший Мастерс был ошарашен таким неожиданно рациональным набором вопросов. Он искренне надеялся, что многочисленные опасности приведут в конце концов Стивена, как он выразился перед женой, «в чувство». Теперь же, выслушав столько соображений, отец решил, правда, преждевременно, что его сын созрел для логичного диалога.
— Я очень внимательно выслушал все, что ты мне в первый раз говорил об этом случае, — ответил отец. — Мне кажется, что джи-инт нарочно отвлекал тебя разговором, чтобы тебе не пришло в голову какое-то имя. Может, все дело в этом?
Отец подумал, что Стивен мог не заметить чего-то при встрече с джи-интом. Стивен же никогда ничего не упускал из внимания, хотя многое тут же забывал.
Теперь Стивен сразу же начал рыться в памяти. С отцом он поспешил проститься:
— О'кей, папа, не хочу больше тебя утомлять. Пока!
— Эй, постой, — попытался его задержать отец.
Но Стивен уже повесил трубку.
Когда телефон через минуту вновь зазвонил, Линда уже получила инструкции.
— Он только что вышел, — сообщила она в трубку, — и будет к полуночи.
В это время Стивен комфортно раскинулся на диванчике.
Линда уже обнаружила, что жизнь со Стивеном отличается от жизни с Даниэлом. Со Стивеном время летело быстро.
Мастерс-старший выразил свое удивление, услышав женский голос:
— Могу я узнать, с кем говорю?
Когда Линда ответила ему, на другом конце линии воцарилось гробовое молчание. Наконец, последовало восклицание:
— Так Стивен, оказывается, женился. Передайте ему мои наилучшие пожелания, когда он, гм… вернется в полночь, и скажите, что я немедленно дам указания своим людям заняться этим делом.
— Я передам, — пискнула Линда.
— А что касается тебя, дорогая, я хочу послать тебе лично свадебный подарок примерно такой же стоимости, что и судебные издержки, которые я мог бы потратить, защищаясь от твоего иска к Стивену. Ты ведь его отзываешь, не так ли?
— Уже отозвала сегодня утром.
— Хорошо, хорошо, благодарю тебя, дорогая. До встречи.
Когда жена повесила трубку, Стивен сказал:
— Я сейчас останусь здесь с моей маленькой Линдой. Двери запрем, обыщем всю квартиру, а потом проведем вместе время. После того мы уложим тебя в другую спальню. Ну а тогда…
Он примолк.
Что-то начало звенеть у него в голове.
Сразу же Стивен ощутил притупление чувств, зрение затуманилось настолько, что сгустившаяся темнота спрятала исказившуюся реальность. Послышались неясные звуки, они усиливались, приближались.
Затем вдруг появились зрительные образы. В сознании Стивена возникло человеческое лицо. Через мгновение он уже понял, что это лицо человека, устроившего взрыв в его спальне два дня тому назад. Человек иронически улыбался, так же, как и тогда ночью.
Звучавший в мозгу Стивена звук превратился в голос:
— Стивен, думал ли ты когда-нибудь, что происходит в момент переноса сознания? Если ты поразмыслишь над этим, то увидишь: происходит то, что не присуще самой природе вещей. И поскольку ты причастен к этому процессу, тебя надо немедленно убить, и быстро! Я сожалею.
Стивен не сразу понял сказанное. Смысл слов дошел до него лишь спустя некоторое время. Как только Стивен узнал лицо говорившего, он мгновенно ощутил опасность. Вспомнил предположения своего отца, вспомнил, как джи-инт ошеломил его, утверждая, что Мать считает его своим спасителем. Стивен должен сам спастись, потому что Матери безразлично, если его нынешнее тело проткнут ножом или взорвут.
Все это невольно пронеслось в мозгу Стивена. А затем он начал перебирать в памяти имена всех
