— Точно! — с довольным видом поддержал друга Креветка. — Я описал положение так, как сам его понимаю. Но, видя, что ты, Ма, — человек добрый и порядочный, так и быть, добавлю кое-что, известное мне лишь по слухам. Тридцать лет назад отец Тао Паньтэ, господин Тао Куань, покончил с собой в Красной беседке. На окне была решетка, а дверь заперта изнутри. И в ту самую ночь, когда произошло это несчастье, торговца древностями опять-таки видели у постоялого двора «Вечное блаженство». Вероятно, случайное совпадение. — Что ж, — хмыкнул Ма Жун, — я передам своему господину, что в его спальне могут появиться два призрака. А теперь, когда мы покончили с делами, мне бы хотелось спросить у вас совета по сугубо личному делу.
Краб вздохнул.
— Ему нужна женщина, — устало бросил он Креветке. — Послушай, Ма, зайди в первый приглянувшийся тебе дом на соседней улице. Там ты найдешь красоток на любой вкус, обученных ублажать гостей. Смелее, не стесняйся!
— Именно потому, что у вас такой большой выбор, — пояснил Ма Жун, — я подумал, здесь можно попросить о совершенно необычной услуге. Видите ли, я родился в селении Фулинь этой же провинции, и сегодня мне хотелось бы провести время с девушкой оттуда.
Краб закатил глаза.
— Я сейчас расплачусь, — сказал он горбуну. — Ты только представь, ему нужна девушка из родной деревни!
— Понимаете, — с легким смущением пробормотал Ма Жун, — я уже много лет не говорил о любви на родном диалекте.
— Он, похоже, разговаривает во сне. Плохая привычка, — поделился с приятелем Краб. — Вот что, Ма, отправляйся-ка в «Голубую башню» — это в южном квартале. И передай женщине, которая всем там заправляет, что мы просили ее оставить для тебя Серебряную Фею. Она хорошая девушка— и грудь, и бедра у нее что надо. А кроме того, хорошо поет. Пению Серебряную Фею учила Линь — когда-то она была здесь самой лучшей. Но, полагаю, в данный момент тебя интересуют не музыка и пение. В „Голубую башню» надо идти ближе к полуночи. Сейчас еще слишком рано — Серебряная Фея наверняка развлекает гостей на каком-нибудь званом пиру. Думаю, тебе удастся ее уговорить. Или ты и тут нуждаешься в советах?
— Нет, спасибо! И в любом случае, благодарю за подсказку, куда направить стопы. Но, знаете, мне почему-то кажется, что вас самих женщины не очень-то интересуют.
— Это правда, — усмехнулся горбун. — Разве пекарь ест свое печенье?
— Наверное, не каждый день, — признал Ма Жун. — Хотя время от времени он, я думаю, все-таки пробует кусочек-другой — надо же убедиться, что тесто не зачерствело. Ну а я считаю, что без женщин было бы скучновато.
— Нас больше интересуют тыквы, — угрюмо бросил Краб.
— Тыквы? — изумился Ма Жун.
Гигант задумчиво кивнул, достал из-под воротника зубочистку и принялся ковырять во рту.
— Мы их выращиваем, — пояснил горбун. — У нас с Крабом есть домик на берегу реки, в западной части острова, а рядом — славный участок земли, где мы и сажаем тыквы. Мы приходим с работы на рассвете, поливаем грядки и отправляемся спать. Проснувшись днем, выпалываем сорняки, снова поливаем тыквы, а потом возвращаемся сюда.
— Каждому свое! — не стал спорить Ма Жун. — Но по мне такая жизнь немного однообразна.
— Ты не прав, — искренне возразил Краб. — Знаешь, до чего интересно наблюдать, как тыквы растут? Среди них никогда не попадается двух одинаковых. Никогда!
— Расскажи ему, как мы поливали тыквы десять дней назад, — небрежно обронил Креветка. — В то утро, когда мы обнаружили на листьях гусениц.
Краб кивнул и, внимательно оглядев зубочистку, начал рассказ:
— В то утро мы видели, как к пристани причалила лодка Ли Линя. Пристань — на том берегу реки, как раз напротив нашего участка. Там у торговца древностями Вэня и этого ученого состоялся долгий разговор. Причем говорили они как-то воровато, прячась за деревьями. Дело в том, что старый Ли, бывший императорский цензор, некогда покупал у Вэня много разных вещиц, поэтому и сын с ним знаком. Но только я не думаю, что в тот раз ученый и господин Вэнь толковали о старине, — по крайней мере, выглядело все так, будто они беседуют о чем-то совсем другом. Мы, знаешь ли, никогда не перестаем наблюдать за тем, что происходит вокруг. И делаем мы это постоянно, не только на работе. Даже гусеницы, угрожающие нашим тыквам, не могут этому помешать.
— Мы верные слуги господина Фэна, — добавил горбун, — и едим его рис вот уже десять лет.
Краб отбросил зубочистку и встал.
— А теперь Ма наверняка захочет сыграть, — сказал он. — Таким образом, мы возвращаемся к тому, с чего начали. Сколько у тебя денег?
Глава 5
Ма Жун несколько раз сыграл в карты стремя солидными, молчаливыми торговцами рисом. Ему везло, но удовольствия это не доставляло. Ма нравилось, когда за столом кипят страсти, когда игроки ругаются и кричат. Сначала он немного выиграл, затем проиграл. Наконец помощник судьи решил, что настало время уходить. Он попрощался с Креветкой и Крабом и отправился в Журавлиную беседку.
Там Ма Жуну сказали, что званый обед, устроенный Фан Даем, подходит к концу, поскольку двое из гостей и танцовщицы уже ушли. Хозяин предложил молодому человеку посидеть на скамье у входа и выпить чашку чаю.
Вскоре Ма Жун увидел, что судья Ди опускается по широкой лестнице в сопровождении Фан Дая и Тао Паньтэ. Когда чиновника подвели к паланкину, тот взглянул на Фэна.
— Завтра после утренней трапезы я приду в зал, где вы разбираете дела, и проведу заседание суда, — сказал он. — Проследите, чтобы для меня подготовили все необходимые бумаги, связанные с самоубийством цзиньши Ли Линя. Кроме того, я хочу видеть судебного лекаря.
Ма Жун помог судье забраться в паланкин. По пути Ди пересказал помощнику все, что ему удалось выяснить о самоубийстве Ли Линя. При атом он тактично умолчал о безрассудной страсти судьи Ло, заметив лишь, что его собрат не ошибся, когда назвал это дело самым заурядным.
— Люди Фан Дая не разделяют подобную точку зрения, мой господин, — спокойно ответил Ма Жун и подробно изложил откровения Краба и Креветки. Когда он умолк, судья с легким раздражением возразил:
— Твои приятели ошибаются. Разве я не говорил тебе, что дверь была заперта изнутри? А решетку на окне ты и сам видел. В спальню никто не мог пробраться.
— А вам не кажется слишком странным совпадением, что тридцать лет назад, когда отец Тао покончил с собой в той же комнате, неподалеку, как и теперь, видели торговца древностями? — поинтересовался Ма Жун.
— Твои новые друзья попросту недолюбливают Вэня, так как он соперничает с их хозяином, Фэн Даем. Совершенно очевидно, что эти люди пытаются насолить торговцу. Я виделся с ним сегодня. Это и в самом деле препротивный старик. Не исключено, что он плетет интриги против Фэна, которому выпала честь следить за порядком на Райском острове, надеясь занять его место. Но убийство — это совсем другое дело! Да и с какой стати Вэню убивать Ли Линя, единственного, кто мог поддержать его в борьбе против Фан Дая? Нет, мой друг, твои осведомители противоречат сами себе. И давай не будем впутываться в местные дрязги. — Судья немного подумал, задумчиво поглаживая усы. — То, что двое людей Фэна рассказали тебе о поведении ученого во время его пребывания здесь, прекрасно укладывается в общую картину. Я дважды беседовал с женщиной, из-за которой он покончил с собой. Впечатление не из приятных!
Ди рассказал Ма Жуну о встрече с Владычицей Цветов на террасе Красной беседки.
— Возможно, Ли Линь был образованным человеком и способным ученым, но он, скорее всего, не блестяще разбирался в женщинах. Пусть Владычица Цветов и в самом деле поразительно хороша собой, по
