мы с тобой заявим, что твоей или моей жене перерезали горло, судейская стража изобьет нас, приговаривая, что надо лучше следить за своими домочадцами, а вот жена правителя уезда — совсем другое дело! Коли убийцу тотчас не найдут, весь город наводнят лазутчики, люди из тайной службы, особые дознаватели из управы округа и прочие паразиты, именующие себя блюстителями закона. Они начнут прочесывать город, брат, и хватать всех направо и налево. А нам с тобой придется срочно собирать пожитки и удирать! Вот почему я беспокоюсь, брат, вот почему говорю тебе: пошевели мозгами и найди этого ублюдка! — Тунлин уныло уставился на свою чашу с вином.
Судья Ди покачал головой:
— Это будет нелегко, учитывая, что убийца принадлежит к тому же кругу, что и его жертва.
— Мерзавец наверняка был ее любовником! — прорычал Тунлин. — Ох уж эти так называемые благородные особы! Узлы на их одежке завязаны так же свободно, как и у наших девок! Видно, парень устал от нее, вышла ссора, и он дал подружке по голове. Старая история! Ну ладно, я кликну своих людей и прикажу глянуть на эти побрякушки. Они мигом разнюхают, где эта потаскушка обычно играла в любовные игры с собратом нашего правителя. Это поможет тебе вычислить собачьего сына.
— Хорошая мысль, — потакая вожаку, кивнул судья Ди. Но вдруг, оторвав взгляд от чашки, с любопытством спросил: — А как же твои люди это узнают? Ведь никто из них никогда не видел ее!
— Да по этим побрякушкам, понял? — Нетерпеливо бросил Тунлин. — Это же их работа! Когда ты или я видим проходящую мимо дорогую юбку или ее проносят в паланкине, мы стараемся хоть одним глазком глянуть на мордашку хозяйки, а нищий смотрит только на ее побрякушки. Он годами учится этому, иначе не сумеет выжить. Увидев под покрывалом дорогие серьги или браслет на руке, отодвигающей занавеску паланкина, нищий сразу оценивает их стоимость и прикидывает: если товар хороший, за этой женщиной стоит пойти, так как она может обронить дорогой платочек, а то и несколько монет. Побрякушки, что ты принес, отличной работы и сделаны на заказ, поэтому, вполне возможно, кто-то из моих людей обратил на них внимание. Теперь понял?
Судья Ди пододвинул украшения к Тунлину, думая о том, что по ходу дела получил весьма полезные знания, каковые, несомненно, пригодятся в дальнейшем. Тут он заметил у двери Чао Тая и сказал Тунлину:
— Мне пора идти — есть одно небольшое дельце. Скоро вернусь.
По пути к рыночной площади Чао Тай спросил судью Ди:
— Думаю, сейчас мы пойдем к вашему собрату Тэну и расскажем о неблаговидных делишках менялы?
— Не все сразу! — ответил судья. — Для начала навестим Лен Цяня и попробуем вытянуть у него деньги. Так мы проверим, правду ли сказал Кунь-Шань.
Чао Тай изумленно вытаращил глаза.
— Если Лен Цянь безропотно покорится, — продолжал Ди, — то тем самым признает себя мошенником. Но не следует исключать возможность, что Кунь-Шань проделал с нами какой-нибудь опасный фокус. Мне надо выяснить, как поведет себя меняла. Если я пойму, что ловушки можно не опасаться, я подам тебе знак.
Чао Тай кивнул. Он надеялся на лучшее.
Серебряная лавка Лен Цяня располагалась в большом двухэтажном доме на оживленной рыночной площади. Вход был с улицы, а внутри нее за длинной, около двух чжанов, стойкой дюжина молодых людей обслуживала толпу посетителей: взвешивали серебро, оценивали украшения, меняли медные монеты на серебро и наоборот. Среди общего гомона слышались бесцветные голоса учетчиков, проверявших счета.
Судья Ди подошел к старшему служащему, что сидел в конце стойки за высоким столом, деловито щелкая костяшками счетов.
— Я хотел бы поговорить с господином Леном, если это возможно, — заявил судья, просовывая визитный лист под деревянную решетку. — Мне надо передать ему определенную сумму денег, и сумма эта — довольно большая.
Служащий, с сомнением оглядев двух рослых посетителей, принялся задавать вопросы, и Ди поведал вполне правдоподобную историю об удачной спекуляции на рисовом рынке. Помощник менялы, успокоенный его вежливыми речами и обращением, черкнул на листе несколько иероглифов и, подозвав мальчика-посыльного, велел отнести наверх. Вскоре мальчик вернулся с известием, что господин Лен ждет господина Шэна и его компаньона.
Меняла в дорогих белых утренних одеждах сидел за большим, покрытым красным лаком столом. Продолжая беседовать с двумя служащими, он жестом указал гостям на пару стульев с высокими спинками, стоявших у чайного столика напротив окна; один из служащих поспешил налить посетителям чаю. Ди внимательно разглядывал менялу, пока тот отдавал распоряжения, и ему показалось, что Лен Цянь слишком бледен и явно обеспокоен. Затем судья окинул взглядом кабинет, особое внимание уделив висевшему на стене за спиной хозяина свитку с изображением цветов лотоса и написанным каллиграфическим почерком длинным стихотворением. От окна судье удалось разобрать лишь подпись: «Твой невежественный младший брат Тэ». Очевидно, картину нарисовал Лен Тэ — брат Лен Цяня, но словам одного из зрителей на заседании местного суда, умерший две недели назад.
Наконец Лен отослал служащих и, повернувшись к гостям, любезно спросил, чем может быть им полезен.
— Речь пойдет о передаче определенной доли от суммы размером в тысячу монет золотом, — бесстрастным тоном заявил судья Ди. — И вот документ, на основании коего произойдет упомянутая передача.
Он достал из рукава вырванную страницу тетради и положил на стол.
Лицо менялы стало пепельно-серым. Он смотрел на предательский листок бумаги, не скрывая ужаса, и судья Ди, с облегчением переведя дух, подал знак Чао Таю. Гигант встал, тяжелой поступью подошел к двери и закрыл ее на задвижку, затем вернулся к окну и запер ставни. Меняла следил за ним полным отчаяния взглядом. Наконец Чао Тай, обеспечив полное уединение, встал за спиной менялы, и судья Ди продолжил:
— Разумеется, остальные листы тоже у меня — целая толстая тетрадь.
— Как она к вам попала? — нервно выдохнул Лен.
— Послушайте, господин Лен! — укоризненно одернул его судья. — Давайте не будем отвлекаться от дела, ладно? Вы видите, что я вполне благоразумный человек, но, как могли прочесть на моем визитном листе, еще и посредник в торговых сделках, а потому рассчитываю получить комиссионные от вашей прибыли. По моим расчетам, последняя составила примерно тысячу золотых монет.
— Сколько вы хотите? — испуганно осведомился меняла.
— Всего лишь семьсот, — спокойно ответил Ди. — И у вас останется довольно приличная сумма, чтобы начать все сначала.
— Мне следовало бы отдать вас под суд! — пробормотал Лен.
— А мне — вас, — учтиво откликнулся судья. — Так что будем считать, мы квиты.
Лен вдруг закрыл лицо руками и простонал:
— Это — кара, ниспосланная Небом! Призрак Ко преследует меня!
В дверь постучали. Лен Цянь хотел было отозваться и привстал, но тяжелая рука Чао Тая легла ему на плечо, вынуждая снова сесть, а низкий голос прогудел в самое ухо:
— Не волнуйтесь, пожалуйста! Это может навредить вашему здоровью! Велите им уйти!
— Зайдите попозже, я занят! — послушно крикнул меняла.
Судья внимательно изучал его, поглаживая бороду.
— Если Ко не знал, что вы его обкрадывали, почему вас так беспокоит его призрак? — полюбопытствовал Ди.
Лен бросил на него встревоженный взгляд.
— Что вы имели в виду? — задыхаясь пробормотал он. — Скажите, футляр был открыт или запечатан?
Судья не имел ни малейшего представления, что так взволновало менялу. Насколько он понимал, Кунь-Шань стащил тетрадь, когда забрался в дом Лен Цяня, чтобы ограбить его, но дело, видимо, обстояло
