мной никогда ничего такого не происходит?!
— Николаев… Если я сейчас не посплю, я… Я не буду говорить, что я сделаю… Отвези Ангела Кумуса на опознание… Запиши его показания… Мне уже почти все… почти все из управления сказали, что они думают по этому поводу… Отвези Кумуса на медицинское освидетельствование, и дай тебе Бог, чтобы его признали невменяемым!
— Почему это? Какой же он преступник, если он больной!
— Потому что если его осудят, кто же будет уничтожать вампиров, — они везде, Николаев! Они везде!
Закованный в наручники Ангел Кумус задумчиво смотрел на лицо убитой им женщины. Николаев приехал с ним в морг после обеда, служитель выдвинул нужное тело из холодильника до пояса.
В заключении о смерти говорилось о проникновении в область сердца тупого предмета, Николаев старался не смотреть на уродливый шов вдоль грудной клетки после вскрытия.
— Это не она… — задумчиво сказал Ангел Кумус.
— Это та самая женщина, которую ты убил, вогнав ей кол между ребрами, посмотри внимательно, голубчик.
Голубчик Ангел Кумус заморгал и наклонился над женщиной.
— Если я сделал это… с этой несчастной… вы понимаете, что это значит?
— Конечно. Пожизненное. — Николаев не стал уточнять, что это в том случае, если не докажут, что и все остальные жертвы убиты Кумусом.
— Да ничего вы не понимаете! — заорал вдруг Ангел. — Она жива, Ния жива!
— А это кто?
Ангел молчал, шумно дыша.
— Я воткнул ей кол, — сказал он» наконец. — Она должна была рассыпаться в прах, перед нами должен лежать скелет с остатками плоти!
— Считай, что это и есть скелет с остатками плоти.
Ангел перестал замечать Николаева, он нервно ходил возле холодильника.
— Она жива, — бормотал он. — Она ушла от меня, она жива, и ей нужна кровь… Неужели, — сказал он вдруг с ужасом, — Бог мой, неужели?!
— Что такое, голубчик, что случилось?
— Неужели я так и не соединился с собой? Николаев вытер лоб рукой.
— Поехали, я должен срочно отвезти тебя на освидетельствование. Даже мне очевидно, что ты ненормален.
— Да-да, — сказал Ангел. — Если докажут, что я болен, меня и судить не будут… Я немного полечусь и смогу найти ее. А где мой кол?
— Вещественное доказательство.
— Скажите подружкам… которые меня увезли, что кол нужно делать только из осины, а потом — не перебивайте меня, это очень важно! — в полнолуние воткнуть его в землю и произнести заклинание: «Освобождаю душу свою и сердце, со мной силы небесные», выдернуть кол и спать с ним на теле до рассвета.
— Я так и передам, не волнуйся, какие проблемы! Слушай, Ангел, может, ты и псих, но не дурак… Почему ваша актриса… Марина… Марина… Улыбка, вспомнил, почему она оказалась на решетке, что, действительно несчастный случай?
— Я не знаю про решетку… Я видел, как укусили Марину, потом я взял ее на руки… а он так свесился с шеи…
— Кто свесился?
— Крестик… Понимаете, у нее на шее был крестик, значит, с ней ничего не могло случиться, она укушена, но вампиром бы она не стала, я так Стасу и написал в записке, положил ее на кровать… и все…
Среда, 23 сентября, вечер
Ева подписывала документы Стасу Покрышкину, адвокат Стаса монотонно и без пауз перечислял Еве нарушения УПК, которые она допустила при задержании Стаса и похищении психически больного Ангела Кумуса.
— Как же ты теперь без оператора? — спросила Ева у Стаса.
Стас молчал, он нервно прятал дрожавшие руки и не поднимал глаз.
— Кстати, это подписка о невыезде, может, я еще сумею тебе соучастие сделать… И скажи, почему это Кумус тело Марины не запрятал?
Как это было? Он заболел, что ли? Как это было?
— Молчать! — закричал тонко адвокат, видя, что Стас вздохнул и хочет что-то сказать.
Подошел Николаев, показал Еве жестами, что все сделал.
— Я знаю сию тайну, — сообщил он. — На Марине был крестик, вот так.
Видя, что его не поняли, он разъяснил:
— Марину убивает эта ваша… вампир, ваша напарница, Ангел снимает, вы рядышком тут, сострадаете… Потом вы уходите. Проводить, скажем, даму до машины, или к вам приходит актриса, вы тянете время, немного с ней прогуливаетесь или куда-нибудь зашли выпить… Возвращаетесь домой, а там подарочек, на вашей кровати, которая из немецкого каталога! Этот гад Кумус почему-то решил, что Марина проснется как ни в чем не бывало, поскольку укус вампира не должен причинить ей вреда из-за крестика, — он плохо понимал, что они уже мертвые… Вы кладете Марину на решетку, девочку поите и звоните в милицию… Ну что, правильно?
— Да тут весь отдел с ненормальной фантазией! — Адвокат был совершенно искренне возмущен. — Вы думаете, мы ограничимся жалобой?
— Ну что вы такой злой, — сказал Николаев и вдруг зашипел.
Все удивленно уставились на огромные клыки у него во рту.
— Да это просто… сумасшедший дом! — Адвокат уводил Стаса, Стас все поворачивал голову и оглядывался на Николаева.
Николаев вытащил изо рта пластмассовую пластинку с клыками. Ева молчала, вытаращив на него глаза.
— Я думал, тебе понравится…
Николаев долго уговаривал Еву пойти с ним поесть, но она согласилась только на мороженое. Он предложил пригласить и Далилу. Ева равнодушно пожала плечами. Николаев позвонил из автомата. Рассерженный старческий голос ответил ему, что у Далилочки нервный срыв.
— Слушай, — спросил он у Евы в кафе, — а как это бывает — нервный срыв у психоаналитика?
— Понятия не имею… Вообще, она вела себя на даче очень правильно… Почти… Залезла с ребенком на чердак, крышку чердака завалила, по веревке спустилась вниз с другой стороны дома, добежала до соседнего дома, оставила там ребенка и позвонила со станции в милицию.
— Что, там еще и ребенок был?! Ну, вы повеселились… Кстати, Ангел Кумыс…
— Кумус!
— Да, Кумус… он передал тебе кое-что… сейчас вспомню… Так. Сначала ты срубаешь дерево… Осину, да, обязательно осину! Делаешь из него кол — посмотришь потом в вещдоках, какого размера, — потом в полнолуние закапываешь этот кол в землю и говоришь… Черт… Что там нужно говорить?.. Забыл… Подожди, это не все, потом этот кол надо положить на свое тело, желательно голое, и заснуть… Кажется, все…
— Слушай, Николаев, если ты отвезешь меня домой, если ты проявишь такое невозможное внимание и заботу… Я расскажу тебе один мой секрет.
