— Очень интересно, что же это за реакция?
— Когда мужчина застегивает брюки, надо отвернуться и подождать.
— Понятно. Можно я не буду объяснять, что именно я делал?
— Я очень на это надеюсь. — Ева достала свои документы и протянула доктору:
— Я по поводу Кумуса Ангела, он вчера у вас потерялся.
— Да-да. Странная история, скажу я вам. Очень странная. Чем, собственно, могу помочь?
— Есть новости?
— По-моему, его так и не нашли. Я уже начинаю думать, что он вышел-таки из здания и скрылся.
— У вас проводится… перекличка, или как это называется?
— У нас? Перекличка? Ну что вы. Обход по утрам, потом больных всех сразу выводят в комнату для игр, так называемую, там есть столы, игрушки, некоторые спортивные снаряды. Телевизор. Потом обед — и всех разводят по палатам, укладывают в кровати — тихий час.
— А буйных?
— Буйные, как вы выразились, у нас отдельно, под специальной охраной, они почти всегда изолированы и не в состоянии свободно передвигаться по территории больницы.
— Этот человек, который ранил милиционера, он был буйный?
— Он проходил специальный курс лечения, у него приступы циклические. Сейчас он содержится в палате буйно помешанных, боюсь, с ним нельзя поговорить. Ему колют успокаивающее, он почти все время спит.
— А если спокойные больные после отдыха перепутают свои палаты? Лягут не в свою койку?
— Понимаю ваш вопрос. Это, конечно, неожиданно, но медсестры сразу бы заметили лишнего пациента в палате, уверяю вас. Сегодня не та смена, что вчера, но мне бы немедленно доложили!
— Ладно. — Ева устало вздохнула. — Я похожу, посмотрю немного, если вы не против.
— Вас не пропустят на четвертый этаж без моего разрешения письменного, там опасные больные. Я могу позвонить, конечно.
— Не надо. Скажите, где взяли этого… который увел Кумуса?
— В морге. Вот, смотрите. — Доктор показал Еве на схему эвакуации больницы. — Первый этаж у нас почти весь административный, так сказать, кабинеты и процедурные, приемная. Второй и третий — терапевтические, четвертый — закрытый. В подвале у нас морг, прачечная, хозяйственные помещения с инвентарем и кладовая. Она связана вот здесь с кухонным лифтом. Вчера ваши коллеги решили, что именно через него и вышел из здания больной. Этот лифт выходит как раз на хозяйственный двор, туда подъезжают машины с продуктами… Один из ваших коллег, он проводил нечто вроде следственного эксперимента, извините, и застрял в этом кухонном лифте, ведь это просто подъемник. Пока его доставали, лифт повредили, сегодня пришлось таскать ящики и коробки в кухню вручную Как вы думаете, ваше управление сможет хотя бы частично оплатить ремонт лифта?
Ева задумчиво осмотрела доктора. У него были седые волосы, отлично подстриженные и уложенные, седая бородка, тоже достаточно ухоженная, небольшие голубые глазки доктор все время щурил, в это время слегка, почти незаметно, улыбался тонким ртом-щелочкой — вместе с прищуром получалось задорно и подозрительно. Был он щуплый, но крепенький, с быстрыми и ловкими движениями, ничего лишнего, без жестикуляции во время разговора.
— Один мой коллега, извините, вчера привез к вам задержанного для проведения специального тестирования, вы заявили, что у вас нет времени и транспорта, чтобы подъехать в следственный изолятор. Ваш буйный больной проткнул ему горло лыжной палкой, ничего страшного, коллега жив, подумаешь, будет немного кривошеим, но так ничего… Как вы думаете, не сможет ли ваше управление оплатить ему серию косметических операций, ведь ему только двадцать восемь?
— Не смею вас больше задерживать.
— Благодарю.
Ева решила сначала осмотреть подвал. Как только она вышла из кабинета, доктор позвонил на четвертый этаж и сказал ни в коем случае не пускать ее туда. В одной из палат четвертого этажа спокойно отдыхали трое «больных», спасающиеся от экономических проблем. В принципе, навряд ли инспектор могла на глаз отличить их от настоящих больных, даже сам доктор на полном серьезе предложил им пройти специальный курс лечения, за что был покровительственно похлопан по плечу и назван «шутником». Просто доктор не смог бы объяснить набор видеотехники и отличную выставку спиртных напитков, два персидских ковра в их палате и шелковые японские халаты больных.
Ева сразу нашла в подвале морг. Она не падала в обморок в моргах, спокойно осматривала даже самых неузнаваемых «подснежников» и утопленников, но вот пить чай во время вскрытия, как делал это высокий и страшно перепачканный прозектор, наверное, все же не смогла бы. Поэтому она отказалась от его предложения и потихоньку осмотрела морг и прилегающие к нему кабинеты. Она заметила сломанный замок на двери одного из них. Показала доктору. Тот махнул рукой.
— Они меня уже достали. — Доктор кивнул на другой кабинет. — Я им всем русским языком говорю: ну нет там спирта! Нет его там! А им по фигу!
В другом кабинете, который был лабораторией, спал молодой и длинный — не помещался на кушетке — санитар с всколоченными волосами.
— Студент, что с него возьмешь! Стажер. И жалко с ним расставаться, в обмороки не падает, с инструментами обращается правильно, но пьет.
— Он сам сказал, что взломал дверь?
— Он не может ничего сказать, я пришел к девяти, он уже спал. Но был такой случай, был, в прошлом месяце.
— Он дежурил ночью?
— У нас здесь не дежурят ночью, просто он приходит к восьми, готовит инструменты. Вот, пилу брал зачем-то… Вообще-то он часто спит здесь с утра, может, еще где ночью подрабатывает или пьянствует. Но к двенадцати ничего, работоспособен.
Ева наклонилась и увидела на полу странные металлические опилки. Потом выпрямилась и улыбнулась.
На первом этаже она обошла все помещения, на втором этаже в кладовой кастелянши осмотрела все полки с бельем, засовывая в них руки поглубже. На глазах изумленного санитара осмотрела его стол и тумбу возле него.
Прошлась, словно задумавшись, туда-сюда и открыла пожарный щит.
— Эй! — крикнул санитар с другого конца коридора, видя, что она что-то забрала оттуда.
— Это мое. Я запрятала в прошлом году, проверяла, найдут или нет. — Она помахала ему рукой и быстро ушла к лестнице. Санитар набрал номер телефона.
Ему сказали, что она «милиционерка» и ей можно лазить везде, даже в пожарном шкафу. И если ей что-то там понадобилось, то так тому и быть, лишь бы не утащила пожарный шланг. Главное, не пускать ее на четвертый этаж.
Санитар пробежался к пожарному щитку. Шланг был на месте.
— Одни психи кругом, — заявил по этому поводу санитар сам себе.
Ева обошла третий этаж, неся в руке наволочку с одеждой Кумуса. Трудно было различать больных, потому что они все были одинаково одеты. Ева почувствовала, как у нее начинает болеть голова. В коридоре было очень жарко, Ева расстегнула куртку, но это не помогло. Двери палат были открыты, больные прогуливались по коридору. Ева спустилась на второй этаж. Здесь тоже некоторые больные вышли в коридор. Она уже отчаялась, что не узнает Кумуса, даже если найдет его, как вдруг увидела Ангела сквозь сетчатую дверь изолятора, стоящего с опущенной головой в палате, в которой еще трое лежали на койках. Кумус поднял голову и встретился глазами с Евой. Несколько секунд он растерянно смотрел ей в лицо, потом неуверенно и радостно улыбнулся.
«Два санитара, мужчина и женщина, уговаривали больных пройти в комнату для отдыха. Ева осторожно открыла дверь изолятора. Один из больных был, видно, совсем плох, потому что к нему подключили несколько приборов, тонко и равномерно попискивающих. Двое других смотрели равнодушно огромными глазами на бессмысленных лицах, как Кумус стащил с себя рубашку и оказался в семейных
