лапу ему на шею.
Андрей почти добрался до верха. Он уже видел как развиваются одежды на Ангеле, он уже слышал прекрасную музыку, он уже ощущал почти блаженство, он так долго, блуждая, шел сюда. Он победил.
— Я рада видеть тебя, Андрей, — Ия улыбалась.
Андрей улыбнулся в ответ и почувствовал, что очень хочет поговорить с ней. Ему о многом нужно ей сказать и о многом спросить. Но на какой-то миг растерялся, решив, что не найдет нужных слов. А ему так хотелось, чтобы слава были необыкновенно добрыми, чтобы звучали, как та мелодия, которая лилась нежным, ласкающим ухо мотивом. Как захотелось ему слиться с этими звуками. Он заговорил… Слова сами стали складываться в непонятный слог, Ия тут же подхватила его.
— Я тоже очень рад. Я шел к тебе всю жизнь. Я так стремился к этому. Наградой лучшей — есть твоя улыбка, — Андрей протянул руку.
— Ты заблуждаешься на этот счет. Тебя другая ждет награда — много лучше…
— Другая? Мне другой не нужно. Мне хорошо с тобою, здесь, сейчас.
— Мой друг, здесь жизни нет и смерти, впрочем, тоже. Здесь пустота, здесь холод, лед. Задерживаться здесь? Какая в том награда? И в мир совсем иной тебя дорога ждет. Я направление указать сумею, я проведу тебя на всем пути. Но только укажу, а выбор за тобою, ты должен захотеть его пройти.
— Дорога говоришь и новый выбор? Не знаю, есть ли смысл в выборе ином?
— Да, без сомненья, есть. Ты только должен вспомнить об обещании своем одном.
— Об обещании? Не помню. О каком? Кому мог обещать я, что? Скажи мне.
— Своей любви. Она сейчас одна, ей плохо. Ее энергия почти иссякла вся.
— Любви? А что это такое? Значение не помню слова я.
— Не в силах объяснить того, чего не знаю. Познать любви мне не дано. Я лишь скажу, что отдала бы все на свете за ощущенье мига одного, той пылкой страсти. Но, увы, лишь люди любви достойны — так решил Творец. И ты познал ее в той жизни, но это лишь начало, не конец! Ты обещал любви своей всегда быть рядом. На миг не оставлять ее одну. Но так уж суждено, и выпал жребий, тебе побыть в таинственном плену. Ты обновился здесь, другой теперь ты. И возвращение назад порадует не всех. И коль оступишься, поверь мне, у многих вызовешь ехидный смех. Будь выше их, ты справишься, я знаю. Твои задачи им не по плечу. Но для начала должен ты вернутся… И этого не только я хочу. Твоя любовь, она к тебе взывает, пытаясь пламя страсти уберечь. Всего одной лишь искоркой мерцает, но и ее готова до конца стеречь.
— Я ничего не понимаю. Веришь? Но знаю, зла не можешь мне желать.
— Ты для начала сделай вдох глубокий. Ты должен научится сам дышать.
— Глубокий вдох? Что это даст?
— Даст силу, даст новый шанс, откроет путь.
— Домой? Туда, где грустно плачет голос?
— Домой. К нему, а прочее забудь.
— Забыть все, что познал здесь? Что за вздор?
— Не все, себя имела лишь в виду.
— Но, Ангел, как же так, — и он потупил взор.
— Скорее за тобой идут!
— Скорее что?!
— Дыши, пытайся.
— Но мне мешает, что-то.
— Постарайся.
— Мне тяжело, но просьбу я исполню. До свиданья…
— Нет. Прощай.
— Так говоришь, там будет лучше?
— А ты вернись и сам узнай!
Надежда Тихоновна первой вышла из оцепенения. Она тут же замахала руками и бросилась на кошку. Та, изогнув спину, зашипела, но с места не сдвинулась.
— Вот номер. Не хватало, чтобы я еще кошки испугалась! А ну пошла отсюда! — не долго думая, ухватила животное за холку и швырнула что было силы в сторону двери.
Кошка даже не мяукнула. Упав на все четыре лапы, постояла еще какое-то время, глядя на обидчицу, а потом вальяжно направилась к выходу. Надежда Тихоновна хотела что-то сказать в ее адрес, но тут Андрей резко прогнулся и сильно закашлял.
— Господи! — сразу кинулась к нему. Нюра тоже подскочила.
— Агония, что ли? — спросила у медсестры.
— Дура. Беги скорей за Александром Леонидовичем. Скажи, что Андрей начал сам дышать. Аппарат отключить нужно.
— Ой, страсти какие, — и бросилась к двери.
Александр Леонидович не был дежурным в этот вечер, и по логике ему давно полагалось быть дома, на любимом диване. Но сегодня он оперировал шестилетнюю девочку. Операция затянулась, но желаемого результата не принесла, девочка скончалась. У нее был порок сердца, можно было обойтись без операции, во всяком случае, ему надо было настоять. Но состоятельные родители во что бы то ни стало хотели вылечить ребенка. В результате сердце девочки не выдержало.
Он давно не ощущал такой утомленности и разочарования. Ко всему прочему, разболелась голова. Что-то частенько это стало происходить в последнее время. Все из-за избыточного веса. Он старательно с ним боролся и даже, случалось, побеждал, а потом немного расслаблялся, и все начиналось сначала. Он изнурял себя диетами, постами, физической нагрузкой, когда была возможность. Ведь он еще достаточно молодой мужчина. Сорок пять — разве это много? Тем более все время на виду.
В незашторенном окне виднелись очертания храма, построенного недавно, прямо на территории больничного городка. Освещение на улице было слабым, но купола все равно таинственно поблескивали своими макушками, а может, это просто серебрился снег. Александр Леонидович, атеист по натуре, не очень-то приветствовал появление этой постройки, но не он принимал решение.
Вот пост — это совершенно другое, это полезное дело для оздоровления организма. В пост он верил. А еще, на удивление, он верил в гороскопы. Всегда читал их, а потом подгонял события прошедшего дня к звездным предсказаниям.
Пора было собираться домой. И в тот самый момент, когда он уже поднялся, чтобы надеть верхнюю одежду, в кабинет без стука ворвалась Нюра.
— Александр Леонидович, там больной из люкса дышать стал, — запыхавшись, сказала она.
— Да ну?
— Надежда Тихоновна за вами послала.
— Позвонили бы.
— Да, ничего, так надежней.
Александр Леонидович улыбнулся. Вернулось хорошее настроение, уверенность в себе и в том, что он делает. Надо позвонить жене, предупредить, что задержится.
Игорь проснулся с тяжелой головой. Несколько часов сна не сняли стресса, не погасили усталости, не привели мысли в порядок. Он сел на постели и некоторое время всматривался в смутные очертания неосвещенной комнаты, постепенно возвращаясь к реальности. Жизнь продолжается, надо жить.
А раз так, то пора выходить на свет. Он встал и вышел из комнаты.
Александра Станиславовича не было. Он ненадолго отлучился, оставив Анну на Ларису Ивановну. Игорь, жмурясь от света, зашел на кухню. Там было тепло и вкусно пахло. Анна сидела за столом и внимательно слушала, что ей рассказывала повариха. Перед ней стояла чашка с какао.
— Привет, Гарик. Как поспал?
— Привет, Анька. Плохо, — Игорь сел рядом и протер глаза. — Есть хочу. Покормите человека.
