— А ты все помнишь? Все, что с тобой случилось? — Анна не могла поверить, что все так просто закончилось.
— Все. От нашего знакомства в подвале завода до того как, тебе стало плохо в машине.
Хотелось еще добавить, что не просто все, а много больше. Помнит даже события, в которых не принимал участия. Хотелось, но промолчал. Не все сразу. Интересно, а что помнит она?
—Тебя сбила машина.
— Я знаю.
Анна с нежностью посмотрела в глаза Андрея.
— Я думала, что потеряла тебя навсегда.
Дала себе слово держаться — не смогла. Заплакала.
— Я же обещал никогда больше от тебя не уходить… Разве я мог тебя подвести?
Анна всхлипнула:
— Ты не представляешь, как мне было плохо.
— Догадываюсь.
— Ой, я совсем забыла. А ты меня хорошо видишь? — с легкой тревогой в голосе спросила она.
— Даже несмотря на то, что ты уставшая, измученная, с взъерошенными волосами, я вижу, какая ты у меня красивая.
Анна, уже позабыв, каким сентиментальным и нежным может быть Андрей, сразу встрепенулась. Глаза засветились благодарностью, заискрились счастьем, и это её новое настроение стало передаваться всему, что было рядом. Как будто все, что находилось вокруг, все неодушевленное, неподвижное, только и ждало этого, чтобы тоже преобразиться.
Неожиданно в окно палаты пробралось скупое зимнее солнце, осветив помещение оранжевым теплом, лучом доброй надежды. Скользя по постели, луч старательно прогонял остатки грусти, отчаянья, тоски.
— Как мне не хватало таких слов.
— Теперь все будет по-другому. Я вернулся, а значит, такие слова будешь слушать трижды в день: на завтрак, на обед и ужин. — Андрей улыбнулся. — Вот только зубы вставлю, чтобы не шепелявить, как Шура.
— Между прочим, ты пропустил полдник, — вернулись забытые капризные нотки.
— Ну, ты, как обычно, в своем амплуа. Ладно. И полдник, и каждая выпитая тобою чашка чая, стакан сока, бокал вина непременно будут сопровождаться хвалебными эпитетами.
— Я очень люблю тебя, Андрюшенька. Мне даже не верится, что я с тобой разговариваю сейчас. — А потом торжествующе сказала:
— Знаешь, очень многие не верили, что ты поправишься.
— А ты?
Анна задумалась.
— Одна моя половинка — та, что отвечает за здравомыслие, — думала, что конец неизбежен. Но если бы не стало тебя, то я бы… Мне было очень страшно… — Анне тяжело и мучительно было вспоминать то, что осталось позади. А еще она вдруг поняла, что даже не помнит, как прожила все то время без Андрея. Поняв это, смутилась, задумалась, затем добавила: — Зато моя другая половина просто знала, что все будет хорошо.
— Ты моя умница.
— И все же, как это так произошло, что ты вдруг пришел в себя?
Теперь задумался Андрей. Что он мог сказать вразумительного о своем пробуждении, если еще сам до конца не мог поверить в то, что с ним происходило? Возникла совершенно дерзкая мысль о том, что все случившееся — неспроста, как будто что-то стоит за этим. Нет, он был совершенно в этом уверен. Он просто не пришел еще до конца в себя, чтобы все осознать в полной мере. Но он все вспомнит. Не только события, но и их значение. Он знает об этом. Но что ответить Анне? Разве ей все это нужно? Особенно сейчас.
— Не знаю. Наверное, какое-то чудо. А сколько времени я был не в себе?
— Больше двадцати дней.
— А показалось, несколько жизней, — скорее для себя, чем для Анны, сказал Андрей. — Ты даже не представляешь, Нюточка, как мне помогла твоя любовь. Не могу объяснить, но я все время чувствовал ее присутствие, силу ее притяжения. Я слышал твой голос…
— Я тебя звала, я так хотела, чтобы ты поскорее ко мне вернулся… Я не сомневалась, что ты меня слышишь, — Анна была рада своей догадке. — Значит, чудо — это моя любовь?
— Значит, да.
— Я все время помнила о чуде…
Андрей сощурил глаза.
— Кстати, о воспоминаниях. Между прочим, за несколько минут до того, как все случилось тогда на дороге, я кое-что узнал. Ничего не хочешь сказать?
— О чем?
— Аня!
Анна с недоумением посмотрела на Андрея. “Интересно, о чем он?”
— Ну …
— Какая я дура! Это же самое главное. Я так себя ругала потом. А откуда ты узнал? — Анна все еще не могла поверить, что Андрей имел в виду ее беременность.
— Охранник сказал.
“Вот ябеда”, — подумала Анна, но тут же опомнилась и погрустнела.
— Васильевич? Знаешь, он погиб тогда. И Володька тоже, — Господи, чуть не продолжила перечислять список погибших. Потом узнает. Не сейчас.
Андрей немного помолчал, опустив голову. Потом поднял глаза на Анну.
— Радость моя, я когда-нибудь услышу ту фразу, которую ты должна произнести и все никак не решаешься?
Девушка вздохнула.
— Я сто раз ее репетировала без тебя, но для тебя, — Анна с удивлением почувствовала, как краснеет.
— Нюточка, никак застеснялась?
Аня засмеялась, уткнулась лбом в плечо Андрея.
— Давай произнесем ее вместе. У… — Андрею было забавно наблюдать за всем этим. Вот тебе и главная, вот тебе и первая…
— …нас… Не знаю, что на меня нашло.
— Не отвлекайся.
— …будет ребенок.
Андрей засмеялся.
— Ну, наконец-то. Я очень рад. Спасибо тебе.
— Я так счастлива. Прости, что скрыла, что не сказала сразу. Я хотела как лучше. Я хотела сюрприз.
Говоря о сюрпризе, вспомнила, об отце.
— Ой! А где же Игорь и отец? Они были здесь, со мной.
Андрей внимательно посмотрел на Анну. Значит, забыла. У него-то самого тут же всплыли в памяти картины, как погиб Игорь. Но ведь она тоже все это видела. Она там была. Или он что-то путает? Не может быть! Скорее всего, нет. Он как раз все помнит хорошо. Значит, ей не нужно помнить? Так задумано? Но где ее отец? Сосредоточился. И тут же увидел его лежащим на каталке, накрытым с головой, в операционной. Как он может это видеть? Как же отделить реальность от… От чего? Андрей тряхнул головой.
— Наверное, вышли. Сейчас вернутся, — надо переключиться на другую тему. — Ты не могла бы подняться? Я хочу встать.
— Давай я помогу.
— Давай я попробую сам.
Анна встала, отошла, сделав несколько шагов назад.
